реально хотела, чтобы он оставил меня в покое, а сейчас испытываю какое-то… неудовлетворение.
Единственное, что меня порадовало – какой-то мужчина на третий день моей работы выдал мне пятьдесят тысяч. Двести, как и было заявлено ранее, списываются в счет долга за долбаную статую. Но по факту, мне заплатили заранее гораздо больше, чем я получала у Ксении. Получается, что Архангельский и вправду человек слова. Лучше бы был балаболом.
За пять дней он ни разу ко мне не обратился, хотя я дважды видела его приходящим домой за час до моего официального ухода. Он мог просто поздороваться или хотя бы кивнуть. Ноль реакции. Ну и никаких экстренных приездов «поговорить» «разделить вечерний жор», конечно же, ни разу не было. Оказывается, быть пустым местом тяжело. И себе-то я могу признаться – испытывать на себе его внимание все же было приятно.
А еще тяжело выдраивать его хоромы. Готовка ужина, по сравнению с уборкой, – ерунда. И только сегодня я получила от него смс, в котором говорилось о весьма сложном ужине на две персоны.
Явился хозяин дома на час раньше заявленного ужина в компании длинноногой брюнетки. Глупо отрицать тот факт, что она красивая. Лет тридцати, статная, с обворожительной белоснежной улыбкой. Почему-то я ни разу не думала о том, что у него есть женщина. А ведь это вполне логично, хотя бы банально для секса.
Смотря на ее зубы, желание выбить ей два передних превалируют над здравым смыслом. Если бы не знала, что по дому расставлены камеры, то хотя бы плюнула в еду. А так – никакого удовлетворения. Милейшим голосом тихо сообщив, что ужин будет готов только через полчаса, я вернулась на кухню и стала готовить заявленный салат с морепродуктами. А может, все-таки плюнуть? А с другой стороны, что она мне сделала? Нормальная девушка.
– Ты почему одета в джинсы и футболку? Где одежда, которую тебе предоставили, – ох, ну надо же, кто-то обратил свое царское внимание на мою скромную персону.
– Я такое не надену. Это унизительно, – не поворачиваясь, спокойно произношу я, обжаривая креветки в сливочном масле.
– Унизительно стоять на трассе и сосать грязный член. Сейчас же переоденься. И туфли надень, которые шли в комплекте. И чтобы больше я в таком виде тебя не видел.
– А может, еще на шпильках твой дом выдраивать? – резко поворачиваюсь к нему.
– Ваш.
– Что?
– Ваш дом, – ну и козел. Теперь на «вы» ему захотелось. – И нет, шпилек не надо. Как только переоденешься и будет готов салат, выноси в столовую. Плюс два бокала для вина. Бутылка в винном шкафу на верхней полке справа. Плюнешь в еду – тебя будет ожидать что-нибудь унизительное. Не на трассе.
Не знаю, как мне хватило сил сдержаться и не нахамить ему, заодно и не плюнуть. А вот когда в одну из тарелок упал мой волос, я не стала его вытаскивать. Камера это не зафиксирует. Эту тарелку отдам непременно хозяину. Пусть подавится за «вы» и проституточный костюм горничной. Хотя, с последним я все же погорячилась.
Наряд не из секс-шопа, в принципе, наверное, даже миленько, если бы не длина выше колена. Это то ли халат, то ли платье на пуговицах нежно розового цвета и белый передник. Уже и на шрамы плевать, а вот вопрос, как наклоняться в таком наряде – не ясно. Ну хоть грудь не навыкат, и на том спасибо.
А вот с обувью удивил. Почему-то мне представлялось что-то на высоком каблуке. В реале оказались удобные, симпатичные и легкие туфли на танкетке. Если быть честной – прелесть прелестная. А еще удивил размер. Я ему говорила тридцать восьмой, а это мой тридцать шестой. Взглянула на себя в зеркало и поняла, что мне нравится то, как я выгляжу. Если бы не унизительная роль и передник, я очень даже ничего.
Выпрямив спину, я гордой походкой направилась в столовую, прихватит приборы и алкоголь. Затем в ход пошли салаты. А дальше Архангельский сделал то, что меня, мягко говоря, удивило. Он демонстративно поменял тарелки. Та, где был волос для Славика, теперь у девушки. Да, доверие оно такое, без слов друг друга понимаем.
– Там креветок больше, – произнес этот гад, подмигнув девице. – Ты же их любишь.
– Ммм, Слав, ты такая лапочка, – фу, фу, фу. Лапочка, блин. Ну камон, девка, мужику без году сорокет. Он кто угодно, но не лапочка.
– Все для тебя, дорогая, – о, мой Бог, сейчас меня стошнит.
Я не успела выйти из столовой, как услышала протяжное «фууу» от девушки. Повернулась к гостье и сделала шаг к ней.
– Я не могу это есть, – брезгливо произносит «дорогая», доставая волос из салата.
– Так и не надо есть волос. Ешьте все остальное. Креветки, например, или гребешки. А вот пармезан еще без волоса. Так-то здесь еды на два косаря. Не выбрасывать же, – пожимаю плечами, делая из себя абсолютнейшую идиотку.
– Не обращай внимания, Наталья у нас выросла в глухой деревне, еле-еле закончила девять классов образования, плюс два года условки за кражу вазы из местного магазина. Минимум манер и воспитания. Мама ее ко мне отправила, так сказать, на путь исправления. Вот помогаю становиться взрослой и ответственной личностью, – ну, сученыш. – Ешь мой салат, а я подожду горячее, – пододвигает ей тарелку. – Рит, ты ж любишь шампанское, а давай лучше его.
– А давай, – Ритка значит, ну-ну. – Наташ, аналогично, винный шкаф, верхняя полка. Любое шампанское.
Найти шампанское не составило труда. Взяв его из винного шкафа, направилась обратно.
Ну получишь ты сейчас шампанское. Мало тебе фонтанов, жди еще один, Славик. Пока шла в столовую, я намеренно болтала его как могла. Только не улыбаться.
– Открывай шампанское, – кивает в мою сторону. Э-э-э… мы так не договаривались. Капец.
– Я не умею, – умоляюще смотрю на Архангельского.
– Ну, Наталь, надо учиться. Сначала бутылку раскупорим, потом что-нибудь еще. Надо учиться. Не бойся. Первый раз всегда страшно, а потом приноровишься. Сама еще будешь просить.
– Открывать шампанское?
– И это тоже, – едва заметно улыбнувшись, произнес он. И все-таки Архангельский редкостный обнагленец.
Я понятия не имею, как открывать шампанское. Знаю только одно – исход для меня, скорее всего, будет дерьмовым. Снять фольгу и подцепить проволоку оказалось не трудно и о чудо, пробка мне
