поддалась, и я начала ее медленно доставать. А дальше что-то пошло не так.
Я не знаю, как так получилось и почему Архангельский не отсел от меня, зная, чем это может закончиться, но я совершенно не намеренно дернула рукой. Пробка отлетела в плечо Вячеслава. Содержимое бутылки прилично разлилось. Правда, девицу не затронуло.
– Ну, с почином, Наташка. Сегодня больно мне в твой первый раз, а завтра будет тебе, – улыбаясь произносит Архангельский.
Он меня не прибил, хотя ему явно было больно. И даже не наорал. Однако по факту я оказалась в унизительном положении, когда, слушая их смех и непринужденные разговоры, стала замывать следы своей оплошности. Непозволительно долго замывала это чертово шампанское.
Но даже, стоя на корточках и замывая стену столовой, мне не было так неприятно, как перед уходом домой. То, что я задержалась больше положенного – ерунда. А вот то, что совершенно случайно я стала свидетельницей того, что предпенсионер и его гостья поднялись вместе по лестнице, мягко говоря, стало для меня неприятным открытием. Да чтоб у тебя не встал!
М-да… стоило дожить до тридцати девяти лет, чтобы в полной мере осознать – я ни черта не понимаю в этой жизни. Да я бы скорее поверил, что Наташа потомственная ведьма в хрен знает каком поколении, но девственница?!
В моем виденье мира, девочки с такой внешностью, да еще и с таким подвешенным языком, априори не могут оставаться нетронутыми в двадцать один год. За исключением тех, кто живет под гиперконтролем неадекватного родителя, шаг влево, шаг вправо – расстрел, аля моя будущая невестушка. Или тех, кто подвергся попытке износа. Ни того, ни другого у госпожи Медведевой не было.
Медведева… кажется, уже в сотый раз за последний час я мысленно повторяю ее фамилию, смотря на папку с ранее собранной на эту малолетку информацией. И судя по году аварии, в которую она попала еще совсем ребенком, парни у нее все же были после получения следов на теле. А то, что они были получены в последствие аварии, сомневаться не приходится. Ну и как можно было не уложить такую девчонку в койку?
Остается до безобразия идиотский вариант: принца ждет. Но этот вариант настолько абсурдный, что вызывает неконтролируемый хохот.
Тянусь к очередному уже почти пустому стакану и выпиваю остатки виски. А затем смех сменяется еще одной волной злости, когда в очередной раз осознаю, что она сказала это для того, чтобы я реально оставил ее в покое. И это чертовски выводит из себя.
Когда я в последний раз напивался? Тем более в одиночку. Кажется, это было в прошлой жизни. Сам не понял, как оказался в машине. Благо водителя взял.
К счастью, я не успел надраться до такого состояния, что мне бы потребовалась чья-то помощь. Несмотря на довольно-таки поздний час, ворота мне открыли почти сразу.
Вышел из машины, махнул Саше, чтобы ехал домой, сам же уставился на хозяйку дома, открывшую мне дверь. Хороша чертовка. Только сейчас понимаю, что это очередная блондинка, когда-то слегка запавшая мне в душу. А ведь я бы даже не посмотрел на ее замужний статус, не будь она женой моего партнера и по совместительству друга. А я ведь реально не люблю блондинок. Как так происходит в очередной раз?
– Привет, Леночек, – тянусь к ней, целуя в щеку.
– Я просила меня так не называть, Славик.
– Еще одна. Ладно, не буду. В дом пустишь?
– Куда я денусь. А что за шмон от тебя помимо алкоголя?
– Сало, чеснок и лук. Профилактика ОРВИ, – скидываю с себя пальто и обувь. – А где Вадим? Мне он нужен, – плюхаюсь в кресло.
– В ванной. Уже должен, по идее, выйти.
– Раз такое дело, пока Вадик не слышит, я тебе кое в чем признаюсь.
– Я в курсе, что ты чуточку на меня запал пять лет назад. Но быстро прошло. Учитывая, что любой девушке приятно, что она привлекательна для красивого мужчины, а мне было приятно, особенно после того, как я набрала до хрена килограмм, я унесу эту тайну в могилу. И Вадиму ни-ни.
– А еще говорят блондинки тупые.
– Так я же крашеная, – долбаное дежавю! – У тебя что-то случилось?
– А ты хочешь об этом поговорить, товарищ психолог? – выдаю я, не скрывая сарказма в голосе.
– Вообще не очень, у нас сериал через пятнадцать минут, но раз ты пьяненький…
– Это ты во всем виновата.
– Э-э-э, конкретизируй.
– Если бы Васнецов не был каблуком, он бы загадал свое желание в случае моего проигрыша, а не послушался тебя. Не загадай ты поход к психологу, я бы жил себе спокойно и уж точно не наведывался к вам на ночь глядя.
– Ой, как интересно, – задумчиво произнесла Лена, усевшись в кресло напротив меня. – Психолог оказалась умельцем и вытащила наружу твои проблемы? Дай угадаю, она разбередила тебе душу насчет твоего договорного брака? В пух и прах развеяла твое убеждение, что все пойдет по одному месту, при отсутствии брака? Или ты пьешь, потому что понимаешь правдивость ее слов, но по-прежнему думаешь, что что-то случится с твоей матерью и братом, если ты не сдержишь слово? Я тебе сто раз говорила, что это предрассудки и самоубеждение. Ты сам себе это в голову втемяшил. К тому же, сейчас у тебя куча денег, даже если твоя мама теоретически снова заболеет чем-то серьезным, ты сам оплатишь ей лечение. Ну и не обанкротит тебя твой Берсеньев. Максимум, демонстративно отожмет часть бизнеса. Ну что, дело в этом? – кажется, часть алкоголя определенно выветрилась. А в принципе, что еще можно ожидать от психолога, да еще и блондинки.
– Нет, не в этом. Но спасибо, что напомнила мне о браке. Я как-то уже и забыть забыл.
– Не в этом? Тогда в чем я виновата?
– Во всем.
– Ладно, я вижу у тебя не очень хороший настрой, тебе и вправду лучше поговорить с мужчиной. О, а вот и мой муж спускается. Не вздумай сказать ему, что он каблук, – уже тише добавляет она при приближении Васнецова.
***
– Я вообще не понимаю в чем проблема, – деловито сообщает Вадим, отпивая очередной глоток виски. – Тебе что инструкцию надо дать, как лишить кого-то девственности? Уверяю тебя,
