— М… какой шанс, что они просто переехали и забыли об этом уведомить клиентов? — тонко спрашивает Лера.
— Никаких, — отвечаю честно. — Кажется, ты напоролась на мошенников.
— Вот черт… — тихо стонет Коротышка. — Здесь точно была автомастерская, висела машина вот там… была касса — там… — показывает рукой куда-то в сторону. — Люди были. Сейчас это место выглядит так…
— Будто единственные люди за пару лет здесь — мы, — невесело хмыкаю.
— Да. Капец… — Девчонка скидывает с волос капюшон и хватается за голову. — Просто… трындец. Мою машину украли? — вскидывает на меня полные отчаяния глаза. — Перепродали?
В тусклом свете они кажутся совсем черными, блестящими и влажными. Бледное лицо Леры трогательное и милое в своей растерянности. Пиздец, конечно, что с ее тачкой такое приключилось, но я эгоистично рад заглянуть под маску с колючками и увидеть настоящую девчонку. В этот момент она кажется мне именно такой. Самой настоящей.
Оглядев еще раз зачуханное помещение с пылью и запахом помоев, говорю:
— Видимо.
— И что мне теперь делать? — сипло спрашивает Лера. — Что делать?
Мне даже кажется, она не ко мне обращается, а так… это скорее риторический вопрос к самой себе, но я все равно отвечаю, чтобы хоть как-то ее поддержать:
— Решим. Не переживай.
Коротышка мечет в меня взбешенный взгляд, словно это я виноват во всем, и тычет в мою сторону пальцем, опять превращаясь в маленькую разъяренную и кусачую фурию, какой она обычно предстает передо мной. Образ ранимой девицы растаял как дым и уже кажется мне галлюцинацией.
— Ау! Громов! Что ты тут решать собрался? Или, может, ты мне машину на 3D-принтере распечатать предложишь? Надо все здесь сфотографировать и вызвать полицию. — Поднимает телефон выше, вспышка слепит глаза. — Я их засужу… — обиженно пыхтит мой дикобраз.
Понимаю, что сейчас в ней эмоции бушуют не самые радужные.
— Так, ладно, пошли отсюда. Подумаем что-нибудь. — Хватаю ее за локоть и волочу на выход.
Она еще и упирается. Хлопает меня по руке и пытается вырвать свою, шипит рассерженной кошкой, но быстро сдается.
Выходим за ворота, где нас тут же чуть не сбивает с ног ледяным порывом ветра. Жму на вызов такси. Тачку в эту дыру ждать минут десять.
— Дай мне сигарету! — просит внезапно Лера. — Я хочу покурить.
Отплевывается от собственных метнувшихся в лицо волос. Смотрит на меня воинственно.
— Ты когда-нибудь это пробовала?
— Нет.
— И начинать не надо.
— Не тебе решать. Ты мне не отец и не брат. Блин… отец… братья… машина… Это такой позор будет, мне не отмыться, — стонет Коротышка. — И детку мою жалко. Надо написать заявление об угоне?
— Я не знаю.
Опускает голову. Ее плечи трогательно поднимаются вверх. У меня в груди что-то царапается и рвется наружу. Не могу ее видеть такой.
Несмотря на то что, скорее всего, получу по яйцам за свои вольности, подхожу ближе к девчонке и сгребаю в объятия, прижимая закутанное в сто одежек тело к своему.
Лера слабо брыкается. Скрепляю руки в замок у нее на спине.
Куртка эта ее необъятная только мешает. Где-то там, среди этой ткани, прячутся вполне себе аппетитные формы, на которые у меня привстает даже сейчас.
— Громов… отпусти меня, — мычит мне куда-то в район шеи, но с места не двигается.
Ветер треплет ее волосы, теперь швыряя их мне в рожу. Подхватываю их губами как долбаный извращенец.
— Успокойся давай. Подыши. Слови дзен. Посчитай овец. Или что там делают при медитациях, чтобы очистить разум и начать мыслить здраво?
— Иди ты, Громов, знаешь куда? Это ведь все из-за тебя и твоей бабы… Если бы она не купила свои права, то и машина бы моя была цела и при мне, — бормочет Лера.
— Конечно, я во всем виноват…
Ее ледяные пальцы пробираются мне под толстовку, заставляя меня подавиться воздухом. Они скользят по горячей коже моего живота прямо над джинсами. В паху происходит шевеление, которое явно не останется не замеченным девчонкой. Ее бедра плотно соединены с моими. Мы ведь обнимаемся, и все такое… Ну типа я ее обнимаю, а она щупает мой пресс и болтает о моей бывшей.
— Косвенно, но виноват.
— Ауч…
Тонкие девичьи пальчики больно щиплют меня под ребрами. Если Лерка думала, что это поможет ей вырваться из наших обнимашек, то ей не повезло. Я лишь сильнее жмусь к ней, несмотря на протест.
Блять. Такой кайф.
— Подумаем над ситуацией. Вместе. Расскажешь и покажешь мне все. Телефон по которому звонила, объявление, по которому сервис нашла, квитанцию, которую они тебе дали, или что там было, — произношу, поглаживая девичью спину.
Хочется, конечно, ее за задницу помацать, но не тот момент… совсем не тот.
— Зачем тебе это, Матвей? Все это? — Еще раз щиплет, но не так болезненно.
— Ты оставляешь на мне синяки, чтобы пометить? Я предпочитаю засосы… Ауч!
— Ты такой придурок, — бормочет сдавленно в район моей груди.
Мне кажется, она улыбается. Обнимаю ее крепче, укладывая подбородок ей на макушку.
— Раз я виноват, то я и помогу решить проблему.
— И как же? Купишь мне новую машину?
— Новую не обещаю, но найти старую попробую.
— И я буду вновь тебе должна.
— Сочтемся.
— Спать я с тобой не буду…
Прикрываю глаза и, несмотря ни на что, наслаждаюсь моментом близости с Лерой.
Спать ей со мной и необязательно, можно и кое-чем другим заняться будет.
Глава 32
Лера
— Мы с вами свяжемся, как только что-то будет известно, Валерия, — нудный голос следователя, словно автоответчик, отвечает мне одно и то же.
— Понятно. Спасибо. Мне хотелось бы знать, что вы хоть что-то делаете, — звучу резче, чем планировала.
Это все от нервов.
— Я понимаю, что вы не это хотели услышать. Но в таких делах всегда главное — терпение. Потерпите, Валерия.
— Я терплю. До свидания.
Сбрасываю звонок и со стоном опускаю голову на сложенные на столе руки. Хочется побиться головой о столешницу. У остальных студентов и персонала университетской столовки, скорее всего, возникли бы вопросы, поэтому я этого не делаю. Просто закусываю губы до боли и зажмуриваю глаза до ярких пятен перед опущенными веками.
Как я могла так вляпаться?
Виски сдавливает.
Обычно приключения и Лера Ясная существуют по разные стороны баррикад. Или ограничиваются роликами тру-крайм, на которые я уже пару лет как подсела. А теперь я будто сама стала участницей криминальной передачи. И мне это не нравится. Совсем.
— Ну что? — нетерпеливо ерзая на стуле напротив, интересуется Тая.
Я слышу, как она звенит ложкой в стакане сомнительного кофе, который разливают здесь. Свой термос с чаем я уже который день забываю дома, голова забита совсем не тем, потому взяла лишь бутылку воды и зеленый салат.
— Ничего нового.
— От Громова тоже? — понизив голос, спрашивает Тая.
Вскинув на подругу глаза, отрицательно качаю головой.
После инцидента с машиной прошло несколько дней. Проснувшись на следующее утро, после того как узнала, что лишилась своей малышки, я долго смотрела в потолок, размышляя о том, что мне делать. У меня украли машину. Причем сделали это очень искусно, можно сказать, я сама привезла ее аферистам.
Именно поэтому и еще потому, что привыкла поступать правильно, я обратилась в полицию и заявила об угоне. Написала заявление и обменялась со следователем номерами телефонов. Точнее, выбила из него этот номер и усиленно задалбываю звонками и сообщениями, напоминая о своем деле. Иначе его просто засунут в долгий ящик и отмахнутся. Можно, конечно, было подключить связи отца, но тогда для начала пришлось бы во всем признаться. А этого делать я пока не хочу. Все жду, когда моя проблема рассосется как-нибудь сама. Только пока она все еще на месте и занимает все мои мысли.
Матвей пообещал помочь и разобраться. И это был очень милый порыв, который мурашками пробежался по моему глубоко влюбленному сердцу. Конечно, мне понравилось, что он, как рыцарь в сверкающих доспехах и с саблей в зубах, готов ради меня совершать невозможные подвиги. Только вот я не принцесса из сказок, а Громов совсем не принц, он скорее дракон, от которого нужно спасаться, но к которому так и тянет быть поближе. Оборотень какой-то. То драный кот, то дракон.
