– Эм… Ну… Я догадывалась, – выкручиваюсь я.
Нет, само собой, я знала, что Соколов за последние годы неплохо продвинулся в диджеинге и даже стал зарабатывать на нем деньги, но чтобы прям восходящая звезда… Это ведь такое громкое слово!
– Пара-тройка лет – и девчонки будут выстраиваться в очереди за его автографом, – продолжает восхвалять друга Женька.
– Ой, ну хватит заливать, а, – ржет Соколов, но по лицу видно, что ему приятны слова приятеля. – Пошлите лучше на танцпол! Пора повеселиться!
Я залпом допиваю остатки коктейля и вслед за другом ныряю в месиво танцующих. Вообще-то я не фанатка электронной музыки, но окружающая атмосфера и подскочивший в крови градус сподвигают на безумства. Хочется закрыть глаза, запрыгнуть на волну ритма и раствориться в синхронно двигающейся толпе.
Мы пляшем и пьем. Пьем и пляшем. Прыгаем, кричим, корчим рожи. Наши Конверсы топчут бетонный пол с неистовой мощью, и руки то и дело взмывают к потолку. Сердце бешено скачет, вдоль позвоночника струится пот, но азарт и шальное веселье лишь сильнее горячит кровь. Мы будем танцевать до тех пор, пока не упадем!
Только техно! Только хардкор!
– Ех-у-у! Зажигай, малая! – кричит Соколов, чьи золотые патлы с трудом поспевают за быстрыми движениями головы.
Он обхватывает меня за талию и, прижав к себе, начинает кружить. Ноги отрываются от земли, и я окончательно теряю связь с реальностью.
Меня штырит от происходящего. Штырит от Артёма. От его запаха, прикосновений, от пламенных искр в его глазах.
Наверное, я пьяна, но думать об этом сейчас совсем не хочется. Я ловлю звезды. Голыми руками ловлю. И кайф, который обжигающей лавой течет по жилам, кажется невероятно концентрированным. Словно в моей крови не только адреналин и алкоголь, а что-то гораздо более крепкое.
Соколов опускает меня на пол, но я по-прежнему не отрываю от него завороженного взгляда. Он красивый. Боже, какой же он красивый! Эти губы, эти скулы, это колечко в носу… Разве может парень быть настолько привлекательным? Это противозаконно! Запредельно! Невыносимо!
Обнимаю Артёма за плечи и, поддавшись странному, но чертовски мощному импульсу, приникаю к нему губами. Даже не просто приникаю, а прямо-таки впиваюсь в них с хищной жаждой. Рьяно. Порывисто. Немного грубо.
В первое мгновенье я не ощущаю никакой ответной реакции. Однако спустя пару секунд рот Соколова открывается, и наши языки наконец переплетаются. Поначалу несмело и робко, словно изучая друг друга после долгой разлуки, а затем все сильнее и напористее.
Для того, чтобы разгорелась пламя, достаточно одной искры.
И она только что сверкнула между нами.
Соколов сильнее прижимает меня к себе и до пронзительной остроты закусывает мою нижнюю губу. Слегка постанывая и путаясь в дурном тумане нашей внезапно вспыхнувшей страсти, бегаю пальцами по его лицу. Очерчиваю контур скул и, скользнув по вискам, теряюсь в волосах.
Хорошо.
Мне до чертиков, до помутнения рассудка хорошо! Так, кажется, никогда еще не было!
Я целую Соколова и не могу остановиться. Потому что сейчас это моя самая сильная потребность.
Потому что она давняя.
Сколько раз я фантазировала о чем-то подобном? Сколько раз прокручивала в голове нашу болезненно-острую близость? Да сотни раз, миллионы!
И вот теперь это взаправду. Тёма ласкает меня, и я погибаю. Натурально погибаю от осознания того, что его руки гуляют по моей спине. Что его дыхание я глотаю у приоткрытых губ. Что его тело трепещет под моими пальцами.
Если честно, я настолько ошеломлена, что почти не чувствую границ. Они расплылись и сделались смазанными. Поэтому я не знаю, игра ли это моего воображения, или же Артём действительно утыкается мне в лоб и, тяжело дыша, повторяет мое имя:
– Вася… Вася…
Глава 33
Ночь над рекой выглядит иначе, чем в городе. Здесь видно звезды и теплый воздух совсем не липнет к телу. А еще дует легкий ветерок, и слышен тихий плеск воды. Красиво. И очень умиротворяюще.
Третий коктейль явно было лишним. После него мне окончательно сорвало крышу, и я, запутавшись в собственных ногах, растянулась прямо посреди танцпола. Наверное, со стороны это выглядело комично, но лично мне было не до смеха. Чуть голову себе не расшибла.
Тёма, кажущийся на удивление трезвым, подхватил меня под руку и чуть ли не силой выволок на улицу. Там мне существенно полегчало. Даже картинка перед глазами перестала скакать.
Пока Тёма курил, неспешно выдыхая молочный дым в густую июньскую мглу, я молча стояла рядом и размышляла о нашем недавнем поцелуе. Анализировала причины и гадала, случится ли продолжение.
Докурив почти до фильтра, Соколов откинул окурок в траву и предложил поехать к реке. Освежиться и просто погулять. Дескать, пьянок и танцев с меня на сегодня хватит. Я, само собой, согласилась.
– Давай вот сюда сядем, – Артём указывает на какой-то невзрачный пенек, и я тут же на него плюхаюсь.
Нормального пляжа у нас в округе нет. Так, жалкое подобие. Крошечный кусочек земли у кромки воды. Ни порезвится как следует, ни позагорать. Но для того, чтобы просто посидеть и посмотреть на звезды – самое оно.
– Ну как ты, малая? – парень окидывает меня насмешливо-сочувственным взглядом. – Пришла в себя?
– Еще в такси, – ворчу я, потирая глаза. – Но поил ты меня, конечно, зря.
– Ничего не зря! – улыбается он. – Ты такая прикольная была…
Да уж. Настолько прикольная, что аж целоваться полезла. Зашибись.
– Голова не кружится? Не тошнит? – не унимается Соколов.
– Нет, только слабость какая-то. И вялость.
Кажется, я близка к тому, чтобы отключиться. Сил нет. Сознание мутное.
С минуту Артём задумчиво смотрит вдаль, а затем поворачивается ко мне и неожиданно предлагает:
– А слабо искупнуться, Вась? Прямо сейчас?
С сомнением хмурюсь и перевожу взор на водную гладь, которая в ночи кажется абсолютно черной.
– Ты в своем уме, Соколов? Июнь на дворе. Вода наверняка ледяная.
– Сто пудов, – соглашается он. – Зато по-любому взбодримся.
Сейчас я в таком состоянии, когда на подвиги совсем не тянет. Но долбаное «слабо» и взгляд Соколова, упорно жгущий щеку, заставляют забыть о физическом недомогании.
– Ладно, давай, – рывком поднимаюсь на ноги. – Кто первый окунется, тот молодец.
Друг ловко стягивает футболку и кидает ее на траву. Туда же летят наспех снятые джинсы. Тёма раздевается лихо и без стеснения, а до меня вдруг доходит, что я очень давно не видела его без одежды. В детстве это было обычным делом – мы часто ездили на дачу и плавали в реке. Но с возрастом совместные купания как-то незаметно исчезли из списка наших совместных занятий.
Соколов сильно изменился. Мальчишеская худоба исчезла, кости стали шире и обросли мышцами. Натуральными, в меру рельефными. Никаких синтетических мускулов, никакого пресса, как у пластмассового Кена. Загорелый торс, широкая грудь, усыпанная татуировками, и выраженные косые мышцы, пересеченные поясом черных боксеров.
Лунный свет лижет Тёмкину кожу, создавая эффект легкого сияния, и это зрелище по-настоящему завораживает. Я даже моргать забываю, настолько красиво то, что я вижу.
– Ну, малая, чего замерла? – друг вопросительно на меня косится.
Трясу головой, стряхивая оцепенение, и зачем-то покашливаю. Видимо, таким образом пытаюсь придать своему виду непринужденности.
– Да ничего… Мне раздеться – две секунды.
Быстро разуваюсь, стаскиваю топик и шорты и, не дав Артёму возможности рассмотреть меня в ответ, бегу к реке. Ступни погружаются в воду, по спине бегут мурашки, и чуть было не накрывшая меня дремота резко отступает.
По правде говоря, я ждала, что река будет холоднее. Нет, вряд ли у кого-то повернется язык называть воду теплой, но все же стоять в ней довольно комфортно. Она бодрит, освежает, но точно не леденит.
Соколов заходит в реку по колено. Наклонившись, зачерпывает воду ладонями и принимается растирать ей тело.
