ее руки, чтобы вытянуть из кармана телефон и найти нужную фотографию. Поворачивает к Василисе экран.
— И крюк вместо кисти руки тоже будет? — изгибает вопросительно бровь Василиса.
— Ну, конечно, куда ж без крюка?
— Круто. Тогда надо сказать Марго, что нам костюмы не нужны.
— Хорошо, — Герман странно смотрит Василисе в глаза.
— Что?
— Неужели ты моя?.. — выдыхает Герман и тянется прямо через стол за поцелуем.
— Ты все еще сомневаешься? — изгибает бровь Василиса и целует улыбающиеся губы Германа. Но тут же отстраняется и усаживается в свое любимое кресло. — Не забывай, что мы в офисе, Герман, — строго говорит она и надевает очки.
— Охренеть просто, как ты меня возбуждаешь своей строгостью, Василиса Кощеевна! Настанет день, когда я тебя трахну на этом столе. Не снимая одежды и вот этих очков.
— Пошляк! — в шоке открывает ротик Вася, но сладкая волна возбуждения проходится по телу, концентрируясь внизу живота.
— Еще какой, — Герман обходит стол и, склонившись над Василисой, ныряет ладонью в ее промежность, плотно обтянутую офисными брюками. — И не говори, что тебе это не нравится, — проходится вверх вниз по ее горячему возбуждению, целует пылающую щеку и, подмигнув, выходит из кабинета со словами: — На вечер ничего не планируй…
Когда за ним захлопывается дверь, Василиса спешит к приоткрытому окну. Жадно вдыхает холодный воздух и прикрывает глаза. Ну и прохвост! Разве можно вот так? И как теперь работать, когда в трусиках мокро настолько, что даже стыдно.
С трудом, но Вася приходит в себя, когда рабочий телефон начинает звонить. Это даже хорошо, что работы навалилось. Потому что Василиса — руководитель, и ей нужно все держать под контролем. У нее ответственность за фирму, за людей, что здесь работают. Личная жизнь и любовь — это, конечно, замечательно. Но дела никто не отменял.
После обеда к назначенному времени приезжает Полеев. Василиса уже свыклась с мыслью, что ей придется принять участие в готовящемся мероприятии. И с этой мыслью она встретила посетителя.
— Как успехи Германа? Не выводит на конфликт? — улыбаясь, спрашивает Полеев.
— Он молодец, делает успехи.
— Я был очень удивлен его метаморфозам. Спасибо Вам, Василиса.
— Да мне-то за что? — Василиса отводит глаза. Неужели Полеев все знает?
— Что-то мне подсказывает, что не просто так мой внук взялся за ум… Он ничего и никогда не делает просто так.
Ага, и замуж он ее позвал тоже не просто так. Но вот этой темы они после возвращения с побережья больше не касались.
— Так что там с конференцией?
— Да, точно… конференция, — Полеев хитро улыбается и открывает папку.
— Это список приглашенных журналюг, — у Петра Степановича не очень-то теплые отношения с репортерами. А если быть точнее, он их терпеть не может. Поэтому он всеми силами старается отгородиться от интервью. И для этого ему нужна Василиса. Она мастер находить нужные ответы быстро и четко. А еще держать лицо. — Я очень на Вас надеюсь, Василиса. А вот здесь — предполагаемые вопросы.
— Хорошо, я ознакомлюсь, — кивает Василиса, как бы намекая, что пора Полееву уже идти по своим делам.
— Отлично. Тогда в следующую пятницу буду рад видеть Вас в конференц-зале. Всего доброго, Василиса.
— До свидания, Петр Степанович, — Василиса провожает гостя до двери и возвращается за рабочий стол. Пролистать принесенные Полеевым бумаги не занимает много времени. Примерно так она и предполагала, и ничего «такого» в вопросах нет. Она будет импровизировать, и надеяться, что никто не будет спрашивать не по теме.
А вообще… Вася откидывается на спинку кресла, мерно раскачиваясь. Хочется чего-нибудь вкусненького! Вот только чего? Прикрывая глаза, Василиса фантазирует, как бы она с удовольствием съела большое шоколадное мороженое. Или молочную шоколадку. Да, точно, шоколадку! Обязательно пористую, чтобы пузырьки приятно лопались на языке. В ее детство была «Виспа», ну или как-то так ее называли. Тот вкус Василиса, кажется, помнит до сих пор. Но сколько не искала что-то похожее — все не то. А сейчас все равно, лишь бы что-то сладкое съесть…
— Тук-тук! — в дверях появляется улыбающийся Герман. — Я взял на свое усмотрение, надеюсь, тебе понравится.
Он ставит на стол крафтовый пакет и подставку с бумажными стаканчиками.
— И что там? — Василиса уже разворачивает пакет и заглядывает внутрь. — М-м-м, — прикрывает глаза от сладкого аромата. — Ты не поверишь, но я сто лет не ела пончики.
— Это донаты, — улыбается Герман.
— Да как не назови, смысл один. Круглый пухляш с дыркой в серединке, и очень вкусный… — Вася с удовольствием вгрызается в румяный бок. Пончик оказывается вкусным. Полит сверху молочным шоколадом, посыпан шоколадной посыпкой. И внутри начинка из шоколада. Когда Василиса была маленькой, ее бабушка говорила, что от такого количества сладкого попа слипнется. Василиса улыбается своим воспоминаниям и откусывает еще кусочек. — А что в стаканчиках? — Герман смеется нетерпеливости Василисы и вытаскивает из картонного держателя один стакан.
— В кофейне новинка. Нежный латте Барбарис Мята. Не знаю, любишь ли ты леденцы Барбариски, но я решил рискнуть.
Василиса отпивает напиток и довольно жмурится.
— Ты — мой герой, Герман! Спасибо, — склоняется над столом и целует парня. Он ловит ладонью ее затылок и не отпускает, когда Василиса пытается отстраниться. Еще пару раз целует ее сладкие от шоколада губы.
— Поделишься вкусняшкой?
— Конечно, угощайся, — почти смеется Василиса и садится в свое кресло. То ли ранний ужин, то ли поздний обед. Но все очень вкусно и сладко, прямо так, как мечталось Василисе. — Теперь бы мяса кусочек…
Герман удивленно поднимает брови, неуверенно улыбаясь.
— Что? Тебе никогда не хочется закусить сладости чем-то более существенным?
— Нет.
— А у меня всегда так. Правда, я и сладкого не ела давно… — немного смущенно говорит Василиса и прячется за стаканом с кофе.
— На ужин хотел заказать рыбу, но раз ты мясо хочешь…
— Нет, пусть будет рыба, — скороговоркой произносит Василиса и сама себе удивляется.
— Ну ладно. Я зайду за тобой. К тебе поедем? Или останемся у меня?
— Если у тебя, мне надо взять сменную одежду, —
