class="p1">— Хватит курить. Я же тебя отучу от этого. — Он подмигнул мне и убрал голову. Ему было неудобно стоять в таком положении, потому что я была почти на голову ниже него. И Андрей любил меня дразнить этим. Но из объятий он меня не выпускал. Ему нравилось меня обнимать. Ладони мягко поглаживали ключицы, вырисовывая круги большими пальцами.
— Только попробуй. — Парировала я и невольно задумалась. Если честно, если бы мне предложили бросить, то думаю, постаралась бы. Если бы еще нагрузила себя всевозможными заботами, то совершенно бы о курении.
Я прислушалась к его дыханию. Горячее, но вроде бы спокойное. Но как бы он сегодня ни показывал снаружи, я понимала, что внутри него все бушевало. Я разрывалась между тем, чтобы задать вопрос и промолчать.
Я выбрала второе. Вдохнув сигаретный дым, я повернула голову в противоположную от головы Андрея сторону. Почему-то в тот день, когда мы здесь были, я не слишком рассматривала участок. Тогда я больше была занята весельем с Андреем и его сестрой. И псом.
Веранда была небольшой, но очень уютной. Она выходила на небольшой сад с лилиями, пионами и разными сортами роз, а также на грядки с овощами. В нескольких метрах от дома расположилась баня и буквально в двух шагах — теплица. Средне статическая дача.
Я почувствовала аккуратный поцелуй на своей шее и чуть не подпрыгнула на месте. Мое тело моментом наэлектризовалось. Сейчас ни в коем случае нельзя таким заниматься. Но, с другой стороны, я понимала, что это его защитная реакция против моих вопросов. Ему не нужно, чтобы я расспрашивала его. И он знал, что я этого хочу.
— Угомонись, развратник. Мы в доме, где на кухне готовит твоя мать и в любое время может выйти к нам. — зашипела я, но равно еще чуть повернулась, предоставив ему больше пространства для поцелуя. Пальцы стали спускаться ниже, переместившись на грудь. Я тихо охнула и чуть не выронила сигарету. — Андрей, ты хоть каплю совести имеешь?
— Мне глубоко плевать, что может подумать моя мать. Я уже не маленький мальчик. — Он как последний кретин шептал своим изменившимся голосом эти слова и аккуратно покусывал кожу под ухом. Разум начал затуманиваться, потому что он знал все мои уязвимые стороны. Потому что, через возьми, я сама о них говорила ему.
— Андрей, твою же мать.
Я попыталась затушить сигарету, но в этому момент шаловливые пальцы проникли под свободную футболку и прикоснулись к оголенной коже. Да что же он творит, с минуты на минуту придет Катя.
— Ева! — А вот и она. Вспомнишь маленького чертика, он и явится.
Я распахнула глаза и в секунду отпрыгнула от Андрея.
К нам бежал маленький комочек счастья. Она забежала за веранду и прилипла ко мне. И разу меня окутало тепло. Другое, детское тепло, которое позволяет мне держаться на плаву. Я уже ей как сестра.
За ней шел статный мужчина — Михаил Александрович. Несмотря на свои годы, они во многом были похожи с Андреем. Такой же мужественный, высокий, не по своему возрасту мускулистый. Он радушно мне улыбнулся и заключил в свои объятия. Они были крепкими, да такими, что я испугалась, что меня сплющат.
— Ева, здравствуй! Какими судьбами ты здесь оказалась? Не думал, что встречу тебя здесь.
Я смущенно потупила взгляд. Перед этим мужчиной становилось неловко. Но я не могла сказать, что он мне не рад. Его лучезарная улыбка будто освещала все. И Катя унаследовала у него это.
— Меня Андрей позвал… Сказал, что Катя скучает.
Михаил Александрович рассмеялся.
— Вот уж что верно, то верно. Она постоянно говорит мне и Андрею об этом.
Я не смогла сдержать улыбки.
Они даже не могли себе представить, что все это время за ними наблюдала Анастасия Валерьевна с перекосившимся от злости и отвращения лицом.
Катя бегала по участку в розовых резиновых сапожках и играла с Ру. Это было так мило. Иногда пес поднимался на задние лапы и валил Катю на газон, отчего она начинала заливисто смеяться. Андрей помогал отцу. Они что-то убирали, таскали доски, пенопласт. Видимо, чистили пережитки ремонта и строительства. А Михаил Александрович, в свою очередь, вытаскивал из старых досок гвозди, саморезы и тому подобное.
— Ева, дорогая, — я не заметила, как ко мне подсела Анастасия Валерьевна и, не отрывая взгляда от работающих мужчин, она поправила плед и откинулась на кресле. — Я хотела поговорить с тобой об одной очень важной вещи.
— О чем вы хотели поговорить, Анастасия Валерьевна?
Она медлила. Будто обдумывала, как начать со мной разговор. Но я уже понимала, о чем она хочет поговорить.
И у меня уже заранее сложилось определенное впечатление от этого разговора.
Терпеть не могла такое. Когда люди мнутся, думая, что кому-то это может не понравиться. Хотя сама иногда наступала на эти грабли…
Бесит такое. Не могу такое переносить.
— Ты же понимаешь, что не подходишь моему сыну, верно?
Я подавилась кофе, который отпивала, и закашлялась. Мне казалось, что не с этой стороны зайдет наш разговор. А с более спокойной и отдаленной темы. А она решила задать вопрос в лоб. Что ж, похвально, Анастасия Валерьевна.
— Что, простите?
— Ты все прекрасно слышала, Ева.
Почувствовав превосходство надо мной, Анастасия Валерьевна откинулась на спинке кресла и свысока посмотрела на меня. Она выглядела спокойной, но от нее веяло высокомерием.
Конечно, уложенные в высокий хвост волосы, теплая домашняя пижама, в которое нахоложено было выходить на улицу. И я, в старой футболке и потертых джинсах. Это было модно, но вряд ли она приняла меня такую. И к тому же, в отличие от ее осветленного тона волос, которые наверняка несколько раз бывали у парикмахера, мои короткие крашеные черные волосы были совсем ей не ровня. Да и покрашены они были мною самостоятельно в домашних условиях.
Но во мне все равно сразу вспыхнул гнев. Однако, сообразив, я решила пойти у нее на поводу.
— Конечно, я все прекрасно слышала. — Я поставила кружку с кофе на плетеный журнальный столик и стала наблюдать за тем, чем занимались мужчины. Андрей таскал доски из-за бани. — Только Вы меня, видимо, не сильно понимаете. Либо не принимаете в расчет?
— Что ты имеешь ввиду? Что я не принимаю в расчет девушку, которая тащит моего сына на дно? — Она криво усмехнулась. Сощурившись, я заметила у нее мелкие морщинки возле глаз. Как же. Она. Меня. Бесит.
— Даже так. — Протянула я и вытащила пачку сигарет
