осудили. Неудобных вопросов не задали. Пожелали, чтоб у Гаврилова земля под ногами загорелась. Чтоб от собственной тени шарахался. Юр. Мария сказала — Ангел волнуется за свою Любовь. Свою Любовь. Эти слова…. Словно кто-то коснулся серебряных струн, и мелодия нежная полилась. Там, в душе….Вряд ли она бы осмелилась произнести подобное вслух. А мысленно, мысленно — можно. А Юрий, улыбнулся, ответным движением коснулся ладонью ее предплечья. Что если….. Услышал ее сумбурный внутренний монолог? Что за глупости в голову лезут? Фантазерка. Воображение разыгралось, хлеще чем у маленькой дочки….. — Юрок, я малышню из вигвама вытаскиваю? — дочкина тезка, Мария, не дожидаясь ответа, пошла к сооружению окутанному мягким светом переносного светильника. — Ребятки, выбирайтесь, отправляемся знакомиться с обещанным чудом. — крикнула таинственным голосом. Вигвам пошатнулся, но выстоял. Дети выскочили наружу. Загалдели, как стайка птенцов:- А куда надо идти? — Мам, чудо можно сфотографировать? — Дядя Юра, покажет, он такое волшебное место знает! С чудесами! — Куда это вы без меня собрались? Я с вами! — раздался веселый голос, появившегося на крыльце Супруга Марии, Геннадия. — Пап, давай скорей, мы волшебство идем смотреть! — радостно откликнулась Верочка. Юра нес на руках маленькую Машу, подсвечивал под ноги мощным фонариком. Сразу, как зашли за торец дома, темнота стала кромешной. Прошли мимо хозяйственных построек, повернули за угол….На невидимых листьях вьюна, и вокруг него, на траве — множество ярко- зеленых огоньков. — Уж ты! В детстве, хотел разводить для продажи. — изрек Мишаня. — Волшебство…. Здесь наверное, феи живут… — восхищенно выдохнула Верочка. Маша замерев смотрела на мерцающие живые огоньки. — Феи…. Совсем, такие крошечные…. С крылышками… Дядя Юра. Такие огоньки, они чтобы феи не заблудились? — Да, Машунь. Чтобы феи не заблудились, собирали волшебный нектар, варили из него самые сладкие сны, для маленьких детей. Потом, летали на своих крылышках над домами, где дети спят и сладкие сны, через дымоход, запускали внутрь. — Жаль, видны только огоньки, сами феи невидимы. Но мне разок удалось подсмотреть, как две феечки горшок со снами в дымоход опрокидывали. — серьезным тоном, проговорил Игнатов Артем. — Видеть не видел, но слышал шуршание крылышек. — поддакнул солидный Игорь Шувалов. — Дядя Юра, они мне сегодня приснятся? Феечки и огоньки…. — Обязательно, малыш. Посмотри, сколько огоньков. Феи очень стараются, самые сладкие сны из нектара варят. Про белые ромашки и синие васильки, про иву на берегу, про желтых цыплят, про все- все хорошее, что за день ты успела увидеть. — И друзья пусть приснятся, и мамочка, и ты….. Дядя Юра… Я поняла…. Это феечки нам помогли, когда мы бежали через лес, а большие деревья скрипели. Феечки нас спасли и к тебе привели. А тебя, к нам. Ты нас забрал и с тобой, не страшно. Мама улыбается, и никто не обзывает ее плохими, обидными словами. Больно не делает. Кулаком. А нельзя… Нельзя попросить у фей, вместо сладких снов, пусть они сделают так, чтобы…. он, ну, папа, нас никогда — никогда не нашел. Я могу отдать им кукольные замки, и вообще, все игрушки отдать. Там, в большом доме, осталось много игрушек. Я их всех люблю, хоть и не с кем было играть. Няни в игрушки со мной не играли, потому что не было в расписании. Раньше я с мамой играла, а потом перестала. Говорила маме, что не хочется. Потому что, если папа узнавал, он…. очень сильно злился на маму. Сильно за руку ее дергал, когда уводил из детской….. Дядя Юра. Я уже почти не боюсь темноту. Правда. Я боюсь, что он…. папа, нас найдет и заставит поехать обратно…. Сверчки прекратили стрекотать. Звенела тишина. А быть может, звенело в ушах. Сердце рвалось на части. Злость клокотала. На Гаврилова. За дочкины страхи. На саму себя. За то, что малышку свою не смогла уберечь от кошмара. Юрий прижал ребенка к себе. Покачивал, что-то шептал. Она не слышала, что именно, но чувствовала: что-то ласковое и успокаивающее. — Алло, привет. Готовность к общему сбору, номер один. Жди уточнения информации. — звучит за спиной голос Артема. — Самолет отправлю за Андреем. Хватит отдыхать. Мне понадобится защита адвоката. За причинение тяжкого вреда здоровью, путем перелома конечностей могут привлечь. — процедил кто-то из присутствующих мужчин.
Дочка завозилась на руках у Юрия, обхватила его за шею. — Дядя Юра, я согласна, не станем беспокоить фей! Раз ты сказал, что нас с мамой в обиду никто не даст…
Щемящая жалость к маленькой дочке, беззащитной маленькой дочке, досада на самою себя, не унимающаяся злость на Гаврилова, переходящая в глухую ярость. Коктейль из смешанных чувств, бурлил внутри, словно лава в вулкане. Где тут, кровожадное выражение стереть с лица. Мысли, как ни странно текли ровно, не сбивались: тяжелые, злые мысли. Дочка находилась в стрессовой ситуации. В постоянной стрессовой ситуации. Непрекращающейся. А она, не смогла защитить своего ребенка. Позволила уроду, возомнившему себя Богом, испоганить Машино детство. Ответит. За Машины страхи. За каждую слезинку ребенка. За все ответит. Ответит…. Дети давно уже спят, Маша и Верочка, заснули в одной постели, обложившись мягкими медведями. Мишаня, в соседней комнате — Юрий уступил свою спальню. Переносные светильники над вигвамом, гамаком, и мангальной зоной погасили, из освещения, осталась лишь подсветка на открытой веранде, и серебряный лунный свет, рассыпанный по листве молодых яблонь. Шашлыков оказалось с избытком, гости их не смогли осилить, как и овощи — гриль. Зато, объемная миска с жареными лисичками опустела. Лесные грибы, съели в первую очередь. — Люб, тебе не холодно? — негромко спрашивает сидящий по правую руку Юрий. — давай-ка, подолью горячего чая. Он тянется за пузатым заварочным чайником, льет заварку в толстостенную кружку, потом, подносит кружку к кранику небольшого самовара. Журчит кипяток, вьется пар, матовый отблеск потолочных светильников играет на блестящих боках. — Спасибо, Юр. Я не замерзла, но от чая не откажусь. — Осторожно, Любаш, не обожгись. Он ставит перед ней кружку, непослушная чаинка кружит на поверхности горячего напитка, терпкий, пряный аромат свежего чая, щекочет ноздри. Юрий подвигает розетку с вареньем. Тарелку с пирожными. — Сладкое иногда очень кстати, даже по вечерам, — шепчет заговорщически. Коснуться бы лбом его плеча. Так уже делала ранее, и вот, снова хочется. Такое вот глупое желание. Почувствовать лбом крепкое плечо. Он сказал ее дочке: вас никто в обиду не даст. Разволновавшаяся было Маша, успокоилась. Заливисто смеялась, минуту спустя. А друзья, какие у Юры друзья…..После Машиного признания, что боится она, вдруг папа найдет и заставит вернуться, и девушки, и мужчины едва сдерживали эмоции. Попадись им в тот момент
