class="p1">Смогу. Еще как смогу…
Ужин, значит… Мать, которой не было в нашей жизни больше двух недель, решила появиться? Прикольный расклад. Как раз мои родители тоже должны приехать. Мне интересно увидеть личико той женщины. Мать года, ей-богу. Перевернула все на свете, и ей для этого хватило всего пары часов.
— Димочка Сергеевич, — натягиваю на лицо самую обаятельную улыбку. — Ты же знаешь, что твои слова для меня ничего не значат. Так зачем командуешь? Ведь я не из тех, кто будет действовать по твоим приказам. Насчет планов… Они у меня есть, и я буду действовать так, чтобы все соответствовало им. Ужин, скорее всего, будет вечером. Я приглашу маму с папой. И Алинку с Сашей тоже. Ты же не против, милый муж?
Он буквально лезет мне в рот. Я даже слышу, как он шумно сглатывает, когда я «нечаянно» задеваю пальцами его ремень, затем поправляю прядь своих волос.
— Твои приехали, значит, — усмешка трогает его губы. — Как раз я поговорю с капитаном Захаровым. Скажу ему, что его дочь атомная бомба и что выгоняет меня из нашей же спальни. Что я с той самой бомбой никак не справляюсь. В общем, пожалуюсь ему.
— Боже, — из горла вырывается истерический смех. — Я могу быть кем угодно. И бомбой, и фейерверком. Да только я не лгунья. Я не двуличная тварь, как ты и твоя ма… — прикусываю язык. Но мне так хочется заорать ему в лицо, что его мать тоже. Однако я сдерживаю себя, иначе мы зайдем слишком далеко.
— Не смей вмешивать мою мать и говорить в ее адрес лишние слова, — Беркутов понимает, что я хотела сказать. Он цедит сквозь зубы. — Не смей, Милена, иначе я за себя не ручаюсь.
— Иначе что? Что ты сделаешь, а, Дим? Будешь бить меня? Руку поднимешь? Так давай. Иногда слова могут причинить гораздо больше боли, чем жалкая пощечина. Но я никогда не буду отрицать, что твоя мать что-то сделала с тобой. А ты, как мальчишка, повелся и стал обвинять меня хрен пойми в чем. Однако бумеранг херовая штука, Димочка Сергеевич. Запомни раз и навсегда и вбей это в свою тупую голову.
Я тычу пальцем в висок Беркутова, и он моментально ловит мое запястье, сжимает его до невыносимой боли.
— Ты, вижу, не теряешь уверенности в себе. Даже после того, как я тебя сломал.
— Детский сад, — смеюсь я звонко. Прячу под смехом свои настоящие эмоции. Боль, горечь. — Это ты должен терять свою уверенность, не я. Я такая, какой была всегда. Я не мамкин малыш. Я не иду на поводу у человека, который толком не принимал участия в моей жизни. Зато ты, Димочка Сергеевич, все еще мамочкин сыночек. Знаешь, — сглотнув ком в горле, я устремляю взгляд на мужа. Смотрю на него в упор. — Когда-то ты пожалеешь… Однако будет слишком поздно. Знаю по собственному опыту. Если бы я могла видеть будущее… Если бы я доверилась своей интуиции, то сейчас не теряла бы время на бессмысленную болтовню с тобой. Я вообще не находилась бы в этом доме, — развожу руками. — Но, увы, я совершила роковую ошибку. Которую исправить при любом раскладе не смогу. Но я даю тебе время. Пару недель. А потом просто уйду… Тогда бойся моего отца.
Дима обхватывает мой затылок, не дает увернуться. Мне на миг кажется, что он меня хочет поцеловать. И я подыгрываю ему: обнимаю его шею руками, натягиваю на лицо улыбку. Его дыхание становится частым, грудь тяжело вздымается. Да, еще чуть — и он меня действительно поцелует, после чего получит от меня между ног коленом.
— Не смей мне угрожать, — хрипит мне в губы.
— Я всего лишь поставила тебя перед фактом, — шепнув в губы мужа, я отталкиваю его от себя и, забрав сумку с дивана, иду к выходу.
Не нужно быть бабой Вангой, чтобы понять, что чувствует Беркутов и какие мысли пробегают в его гениальной голове. Мои слова — каждое из них правда. Он и сам знает, что во многом виновата его мать. Но не до конца осознает этот факт… Дима верит ей. Что она такого сказала — я без понятия. Но больно оттого, что мой муж, который делал все, чтобы я вышла за него замуж, после свадьбы так тупо идет на поводу у женщины, которая действительно толком не была для него матерью.
Ладно, время решит многое. Пусть моя боль никак не утихнет, но все же… Дима рано или поздно поймет, что он не прав. Но за то время, что я буду жить с ним под одной крышей, я не позволю, чтобы он встречался с чужими бабами. Я этого не допущу. Если до отца дойдет…
«Черт! Милена… Когда ты успела стать такой дурой? Этот человек тебе всю жизнь испоганил, а ты все думаешь о нем, о его будущем. Да пусть наконец капитан Захаров все узнает и расправится с ним. Ведь он заслужил», — кричит мне внутренний голос. Однако мое сердце его не слушается.
Сажусь в машину и еду на встречу с Полиной. Я не тот человек, который будет обсуждать с другими личную жизнь. Однако подругу я слушаю, даже даю советы. Понимаю, что в каждой семье бывают проблемы. Но моя кажется мне хуже всех.
С Алиной поделилась бы с удовольствием, однако я боюсь ее реакции. Боюсь, что новость о моей сломанной жизни, разочарование в Диме плохо повлияет на ее беременность.
Через три часа я уже возвращаюсь домой. Прямо чувствую, что мать Димы уже приехала, и от этой мысли мне становится плохо. Потому что она наверняка будет смотреть на меня и смеяться. Радоваться, что добилась своего. Обыграла меня.
— Ты не можешь с ней развестись прямо сейчас, Дима. Иначе останешься ни с чем. Твой отец лишит тебя наследства. Ты же знаешь его характер… — доносится до меня злобный голос матери года.
Я усмехаюсь. Потому что не понимаю, о чем речь… Почему эта женщина так думает? Дима — сын Сергея Владиславовича. И все, что принадлежит моему боссу, является Диминым тоже. Какая причина вбивать в голову сына такую ложную информацию? Явно она сказала, что я согласилась выйти за него замуж из-за… Денег? Ведь именно это имел в виду Дима, когда на днях разговаривал со своим другом. Я же подслушивала их разговор…
— Мам, прекрати лезть ко мне! С чего ты вообще решила, что я разведусь со своей женой? — неожиданно так… Слышать от Димы эти слова. Честно говоря,
