на людях.
Она нежно кусает мою руку, и я отдергиваю ее. Она ухмыляется, и я знаю, что она не остановится, пока не выпытает все подробности обо мне и Маркусе.
— Девочка, лучше выкладывай все. Я отчаянно хочу услышать об этом парне.
Я опускаюсь на свое место. Я знаю, что врать ей нечестно, но я должна вести себя жестко.
— Почему ты думаешь, что я спала с ним?
— Для начала, ты говорила о нем на прошлой неделе, как будто была влюблена в него, а теперь краснеешь только потому, что я упомянула его.
Боже, с ней невозможно победить.
Я потираю щеки, как будто это может как-то смягчить цвет моей разгоряченной кожи.
— Хорошо. Я расскажу тебе все, что тебе нужно знать, но сначала мне нужно поесть. Ты что-нибудь заказала?
— Макароны с сыром, бургер и картошку фри, потому что ты сказала, что умираешь от голода.
Я показываю ей большой палец вверх.
— Ты лучшая.
— Где ты когда-нибудь найдешь такую подругу, как я? — Она отвечает на свой вопрос раньше, чем я успеваю. — Нигде. Поэтому ты должна быть добра ко мне.
— Да ладно, я всегда к тебе хорошо отношусь, — говорю я ей с улыбкой.
Нам приносят еду, и у меня не хватает силы воли ждать, пока она закончит расставлять все на столе. Я вгрызаюсь в картофель фри еще до того, как блюдо покидает ее руки. Мой стон заглушается громким урчанием в животе.
Я не замечаю, что Ким смотрит на меня, пока не поднимаю глаза.
— Что?
Она поднимает свой сок, закрепляет соломинку между губами и потягивает.
— Ты ешь так, будто застряла на острове без еды на несколько недель.
Я бы предпочла застрять на острове без еды и воды, чем оказаться между дьяволом и глубоким синим морем, как сейчас.
— Я сегодня не завтракала и не обедала, так что с таким же успехом я могла бы застрять на острове на целую неделю.
— На тебя это не похоже, спать тоже не ложилась?
— Спала. Маркус был у меня прошлой ночью, и мне было так тепло спать, когда он обнимал меня.
Рот Ким приоткрылся, зрачки расширились.
— Значит, я не ошиблась?
— О, черт! — Я оступилась и проболталась ей. Теперь бесполезно пытаться что-то скрыть от нее. — Ты не ошиблась. Между нами кое-что есть.
Она облокотилась на стол.
— Вы встречаетесь?
Я откусываю от своего бургера.
— Я бы не назвала это отношениями, но это гораздо больше, чем быть друзьями.
— Вы уже спали вместе?
Я перестаю жевать, поднимаю плечи и дарю ей свою самую виноватую улыбку.
— Ну…
Ее глаза почти вылезли из глазниц.
— Ну, что? Продолжай. Я жду.
— Мы спали вместе. Один раз.
Ким прикрывает губы рукой, чтобы сдержать вздох.
— Ты что, прямо сейчас меня обманываешь? — В ее голосе смешались волнение и недоверие.
— К сожалению, нет.
— Ты хранила свою девственность двадцать семь лет только для того, чтобы отдать ее мафиози, которого ты едва знаешь? — Она делает еще один глоток своего сока. — Он, должно быть, горячий. Пожалуйста, скажи мне, что он горячий, потому что только в этом случае он того стоит.
Мое сердце пускается в пляс, когда я думаю о Маркусе, его голубых глазах, темных вьющихся волосах и резкой линии челюсти. Я чувствую, как мое тело пылает, вспоминая, как он прикасался ко мне и целовал меня в ту ночь, когда я позволила ему лишить меня девственности.
По позвоночнику пробегает тепло и оседает в моем сердце.
Черт. Я представляю себе его тонизированные мышцы, его толчки. Все в этом мужчине возбуждает.
— Горячий. Его даже не описать. Он так чертовски хорош, и он красив. Я ничего не могла с собой поделать.
Ким хмыкнула, прикусив губу.
— Теперь я хочу его увидеть. У него есть брат или друг? — Спрашивает она с ухмылкой.
— У него есть старший брат, который, как я полагаю, счастливо женат, и младший, который не женат и каждую ночь спит с разными женщинами.
Ким шипит.
— Я и мое невезение. — Она тянется к жареной картошке на моей тарелке. — А он знает, что он первый парень, с которым ты была?
— Знает.
— И… он не просил тебя стать его девушкой? Правда? — Она закатывает глаза. — По мне, так он просто придурок.
Я взмахиваю рукой в воздухе и чуть не бросаю картошку фри, которую держу в руках, в парочку за соседним столиком.
— Мы не можем встречаться только потому, что он лишил меня девственности. Это старомодно.
— Нет, это не так. Ты не можешь позволить ему использовать тебя. Если он хочет тебя, то должен приложить усилия, чтобы ты стала его. Все просто.
Бургер у меня во рту вдруг приобретает кислый вкус. Я глотнула сока, чтобы запить его, но это не помогло. Я закрываю глаза и вздыхаю, прежде чем снова посмотреть на нее.
— Ким, он не из тех, кто ищет отношений. Он часть мафии, ты же знаешь, какие они бывают.
Она ставит локоть на стол и опирается головой на руку.
— Я не знаю. Может, ты мне расскажешь?
Мне неприятно это говорить, но сейчас я должна быть невероятно честна сама с собой.
— К таким мужчинам, как он, стекаются женщины, и они обычно не останавливаются на одной женщине, если только это не бизнес или чтобы сделать из них машины для размножения. Этот человек — убийца, и он не позволит связать себя узами брака только потому, что лишил меня девственности.
— Но ты сказала, что его брат счастлив в браке.
— Я так и сказала, и он счастлив в браке.
— Тогда почему ты считаешь, что мужчина, с которым ты встречаешься, не способен испытывать никаких чувств и отвечать взаимностью?
Я откинулась от стола и прислонилась спиной к сиденью.
— Я просто так думаю. У него была девушка, работавшая в одном из его клубов. Ее убили, и я видела ярость в его глазах, когда он говорил о ней.
Ким наклоняет голову, чтобы получше рассмотреть мое лицо.
— Так вот в чем дело? Ты боишься, что он любил эту женщину и не полюбит тебя? Ты боишься мертвой женщины, так что ли?
— Нет, когда ты так говоришь. — Я не полная идиотка, ревновать к мертвой женщине, которая была всего лишь одной из тех, с кем развлекался Маркус, это просто смешно. Я просто боюсь, что могу оказаться одной из тех многих женщин. — Я хочу сказать, что он защитит меня, если понадобится. Но я не думаю, что это доказывает его любовь ко мне, он из тех,
