знаю, а насчёт другого… — Алекс сделал таинственное лицо.
Парни на сцене между тем домучили свои куплеты, зачем-то объявили, что они из Канберры — «настоящей столицы» Австралии, и, получив несколько неуверенных хлопков, начали по очереди сползать со сцены.
— Интересно, что они исполняли? — покачала я головой. — Гимн коалам?
— Что бы это ни было, хорошо, что закончилось! — только что не перекрестился Алекс и легко толкнул мне локтем. — Ну что, готова и здесь оставить воспоминание о себе?
— После этих шатающихся кенгуру это будет нетрудно! — я потёрла ладошки. — Что будем петь? Опять «Я свободен»? Сейчас песня подходит даже лучше, чем тогда!
— Вообще, я хотел другую — не уверен, что ты её знаешь, но уверен, что быстро выучишь. Хотел спеть её ещё на свадьбе, но нас прогнали со сцены.
— Ничего не понимают в настоящем искусстве! — я кивнула на сцену. — Ну что, тогда — на абордаж?
Алекс рассмеялся, зачем-то чмокнул меня в макушку и, подхватив за руку, повёл к сцене. Порывшись в сотовом, показал диджею песню. Тот явно озадачился, но всё же нашёл то, что нужно, и Алекс, подмигнув мне, махнул микрофоном:
— В зале есть русские?
— Есть! — тут же отозвались несколько голосов.
— Тогда подпевайте, если знаете песню! А я исполняю её для этой чудесной девушки! — театральным жестом он указал на меня.
Я уже успела вооружиться микрофоном и, хихикнув, поклонилась. «Прикид», конечно, не сценический — шортики, топик, шлёпанцы с дельфинами, но уж какой есть! И начала пританцовывать под звуки раздавшегося вступления. Песню когда-то слышала — кажется, её исполняют на свадьбах, и в оригинале поёт кто-то с сильным кавказским акцентом. Когда Алекс со знанием дела затянул её, утрируя акцент, я так и покатилась со смеху.
Хороша, всем на диво, так горда и красива!
Что же это такое, нет ни сна, ни покоя!
Вся родня выбирала, кто тебе будет пара,
Кто красив и богаче, будто жизнь будет слаще.
Не зная слов, решила хотя бы поддержать певца танцем и начала изображать лезгинку. А, зрители, сначала как будто растерявшись из-за необычного репертуара, начали хлопать в такт музыке. Алекс между тем перешёл к припеву:
За тебя калым отдам, душу дьяволу продам!
И как будто бы с небес — всё к тебе-е-е-е толкает бе-е-ес!
За тебя калым отдам, душу дьяволу продам!
Пусть бушует в сердце кровь, мне нужна-а-а-а твоя любо-о-о-овь!
Вообще, довольно легко запомнить. С возрастающей поддержкой зала Алекс спел, а я станцевала ещё один куплет, а потом мы, уже дуэтом, затянули припев… И я едва не поперхнулась словами, увидев грозно направлявшуюся к сцене широкоплечую фигуру. Мой разлюбезный, «снявший напряжение» супруг, очевидно, вспомнил, что где-то по территории отеля бродит «первая встречная», которую он «затащил под венец». Мне потребовалось мгновение, чтобы ярость помогла совладать с растерянностью, и, отвернувшись от благоверного, я подхватила в унисон с Алексом:
— Пусть бушует в сердце кровь, мне нужна-а-а-а твоя любо-о-о-овь!
Мы допели-доплясали третий куплет, а потом, взявшись за руки, пропели припев. И всё это время Константинидис, словно ангел мести, стоял перед сценой, сложив на груди руки и не сводя с нас убийственного взгляда. И хватает же наглости так смотреть после «водных процедур» в компании губасто-грудастого чудища! Но вот песня закончилась, мы раскланялись под аплодисменты и одобрительные возгласы, и я посмотрела на Алекса.
— Может, ещё одну? Раз уж здесь!
— Думаю, тебе всё же следует поговорить с ним, — кивнув на замершего перед сценой приятеля, Алекс забрал у меня микрофон и отдал свой и мой подоспевшему ведущему.
— А если я не хочу?
— Так ему и скажи, — легко взяв за плечи, Алекс подвёл меня к спуску со сцены, где уже поджидал Константинидис, извергавший глазами молнии.
Делая вид, что в упор его не вижу, я собралась пройти мимо, но супруг, не глядя на спустившегося следом за мной Алекса, вцепился в моё запястье.
— Идём, нужно поговорить!
— Не о чём мне с тобой разговаривать! — прошипела я, силясь выдернуться из его хватки.
— Кир, полегче… — вступился Алекс.
Но Константинидис, грубо оттолкнув его, рявкнул так, что заглушил вступление следующей песни:
— Не вмешивайся! Это касается только меня и моей жены!
— Твоей жены? — возмутилась я. — Ещё и смеешь…
— Не устраивайте скандал здесь, — Алекс попытался подтолкнуть нас к выходу. — Объяснитесь где-нибудь…
— Без тебя разберёмся! — снова гаркнул Константинидис и, без церемоний подхватив меня в охапку, перекинул через плечо, как куклу.
— Совсем спятил?! — взвизгнула я. — Отпусти немедленно! Психопат! Малакас!
Но Константинидис, никак не реагируя на оскорбления, просто выволок меня из клуба.
— Дальше пойдёшь добровольно? — хлопнул меня по бедру.
— Убью, когда вырвусь! — вместо ответа процедила я. — Придушу собственными руками, а останки отдам варанам!
— Как хочешь, — он встряхнул меня, укладывая поудобнее на плече и ходко затрусил к «люксу».
— Псих! — яростно процедила я. — Всё равно там не останусь!
— Пойдёшь к Алексу? — хмыкнул Константинидис и ускорил шаг.
К вилле мы добрались быстро, и благоверный, только что не вбив меня в пол, яростно рыкнул:
— И что ты хотела этим доказать?!
— Доказать? Тебе? Много чести! Кем ты себя, вообще-то, возомнил?
— Тем, кто просил тебя не наставлять мне рога с моим лучшим другом! От меня шарахаешься, как от ядовитого гада, а с ним распеваешь любовные песенки и держишься за ручки?! Почему?!
— Бе-е-едненький… — с издевательским сочувствием протянула я. — Обнимемся и поплачем вместе? Но, хвала Небесам, тебя есть кому утешить — иначе точно чувствовала бы себя последней дрянью!
— О чём ты? — растерялся супруг.
— Совсем не знаешь? Снова провал в памяти?
— Об… Эви? Потому что согласился поговорить с ней?
— И «разговор» удался! — я вскинула большие пальцы вверх. — Сколькими словами успели обменяться, прежде чем перешли к «тесному взаимопониманию»?
— Да о чём… — начал супруг, но я его перебила:
— Я видела вас!
— Где?!
— Точнее, слышала — в ванной! Все ваши стоны и повизгивания! Каким идиотом нужно быть, чтобы снова попасться на тот же крючок?! Хочешь знать, для чего ей нужна была свадьба? Чтобы завладеть вашей компанией! Сделка с твоим отцом, из-за срыва которой он выставил тебя из дома, была ловушкой! Но сработать эта ловушка могла только, если ты будешь женат на этой шлюхе! Ради этого она явилась сюда, а не потому, что так по тебе тосковала!
— Откуда ты это…
— Подслушала её разговор с «дядюшкой», который ей вовсе не дядюшка! Хотела обо всём тебе рассказать, но ты был занят! Что ж — в добрый путь! Идиотизм не лечится, тем более в такой запущенной форме, как у тебя! Но я
