Во второй половине дня, в пятницу, она, как обычно, отправилась в бакалею. Но как только она собралась выйти из машины, поставив ее на привычное место, она вдруг ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.
Она остановилась у столов с выпечкой возле входа в магазин и тут увидела шедшего по дорожке ей навстречу Джона Дуранго в темно-синем в полоску костюме, с неизменной шляпой на голове. Она сразу же заметила, что лицо его мрачнее тучи.
— Какого черта ты отказывалась разговаривать со мной? — проревел он. — Тебе что, не нравятся все эти розы?
— Ну как же, они просто обязаны мне нравиться, — ответила она сердито. — Они уже заполонили две комнаты, я набиваю ими подушки, кладу вместо зелени в суп и украшаю торты… Я даже принимаю ванну с этими пресловутыми розами.
— Я думал, ты любишь розы.
— Люблю, но мне не хочется быть заживо погребенной в них. У меня не хватает ваз. Все горшки и кастрюли заполнены розами, и мне, очевидно, грозит голодная смерть.
Он просиял.
— Я велю Хосито привозить тебе дополнительно второй завтрак и ужин.
— Только не это! — испуганно воскликнула она и вдруг увидела, что на них с любопытством смотрит продавщица. — Завтрака вполне хватает. С остальным я справлюсь. Ты же знаешь, как я ненавижу завтракать, — добавила она с укоризной.
— Но ты ведь болела, — настаивал он. — Нужно восстанавливать силы. — Он ухмыльнулся. — Если ты выйдешь за меня замуж, я буду тебя откармливать. Могу из ложечки.
— Я не собираюсь, повторяю, не собираюсь выходить за тебя замуж! — выкрикнула она в изнеможении. — Прошу тебя, Джон, уйди!
— Не уйду, пока ты не скажешь «да». — Он всунул руки в карманы брюк. — Я сегодня абсолютно свободен. Могу ходить за тобой по пятам.
— В этом случае тебе придется жить без еды. Как ты на это смотришь? — спросила она. Он пожал плечами.
— Перехвачу что-нибудь по дороге.
— Позволь мне взять на себя решение этой нехитрой проблемы. — Она повернулась к столу и пробежала глазами по полкам с кондитерскими изделиями.
— Лимонная меренга. Кажется, твой любимый пирог? Он кивнул.
— В общем, да.
Держа пирог в одной руке, она вынула пятидолларовую бумажку и, мило улыбнувшись, вручила одной из продавщиц.
— Возьми, дорогой. — Она похлопала ресницами. — Ешь на здоровье.
Отведя руку, она швырнула пирог ему прямо в лицо.
Она думала, что лимонный пирог обескуражит его, но на следующее утро, когда она вышла пробежаться трусцой для разминки в надежде встряхнуться и прийти в себя после бессонной ночи, до слуха ее донесся звук подъезжающей машины.
Она отошла к обочине, чтобы пропустить ее, а в голове мелькнула мысль: «Какой нормальный человек, кроме свихнувшейся беременной женщины, которой не сидится и не лежится дома, способен подняться в такую несусветную рань?» Но, заметив, что машина не собирается обгонять ее, она обернулась и поглядела через плечо.
Следом за ней медленно ехал белый «роллс-ройс» с Хосито за рулем, а из заднего открытого окна, улыбаясь аккуратно подстриженными смоляными усами, высовывался Джон Дуранго.
— Доброе утро, — приветствовал он ее.
— Доброе утро, — ответила она сухо, не замедляя бега. Она стала про себя считать шаги: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
— Хорошая погода сегодня, — продолжал он как ни в чем не бывало, глядя на нее сквозь густую зеленую листву деревьев по обочинам дороги. — Совсем неплохая для такого раннего лета.
— Очень приятная. — Она с трудом заставляла себя не смотреть в его сторону.
— Почему бы тебе не устроить передышку и не прокатиться с нами? — предложил он через минуту.
Она наконец взглянула на него.
— А почему бы тебе не выйти из машины и не пробежаться немного со мной? По-моему, ты всегда утверждал, что боссы, которые просиживают штаны за столом, раньше других разваливаются на части…
Наступила пауза, затем открылась и хлопнула дверца машины, и через мгновенье Джон уже трусил рядом с ней, а Хосито следовал за ними в роскошном лимузине.
Даже в поношенных джинсах и коричневой трикотажной рубашке он выглядит весьма элегантно, невольно подумала она, с одобрением оглядывая его мускулистую фигуру, пока он неторопливо бежал рядом.
— Ты сегодня здорово похож на него, — заметила она.
— На кого?
— На того парня из телешоу, с одной лишь разницей — он носит кроссовки, а ты ботинки. Он хмыкнул, отчего усы его дернулись.
— Его герой не мог разориться на ботинки.
— Пожалуй, что нет. Он взглянул на нее.
— Кстати, спасибо за пирог. То, что мне удалось попробовать, было очень вкусно.
— Прости, я чувствую себя виноватой, но тогда мне показалось, что это будет очень кстати.
— Как и тарелка спагетти.
— Я думала, ты любишь спагетти.
— Раньше любил, — согласился Джон. Он снова поглядел на нее. — Ты жутко бледная. Как ты, ничего?
— Вполне, — солгала она. На самом деле ей было неважно, но она твердо решила не показывать виду. Она снова начала считать про себя. Минутой позже, оглянувшись назад на машину, она сказала:
— Какое идиотское зрелище — мы бежим трусцой перед «роллс-ройсом» в воскресенье в половине шестого утра.
Он тихо рассмеялся.
— Мы и не такие безумства совершали. Помнишь, как мы ночью под проливным дождем возвращались с концерта в Джоунс-холле насквозь промокшие?
— Ну а рыбная ловля, когда мы перегрузили лодку и окунулись в озеро прямо как были, в одежде? — Она засмеялась. — У нас с тобой все же есть что вспомнить. Хорошее было время.
— Оно еще не кончилось, Ласочка, — ответил он. — По большому-то счету.
Она вдруг остановилась — тошнота подступила к горлу. Она сделала глотательное движение, дыхание все еще не успокоилось.
— Джон, мне кажется, я теряю сознание, — едва успела она проговорить.
Он подхватил ее как раз вовремя и легко поднял сильными руками.
— Мадлен, что с тобой? — обеспокоенно спросил он. — Мадлен!
— Я… я почувствовала, что теряю сознание, — прошептала она, прижимаясь к его теплой широкой груди и вдыхая запах его большого тела с ощущением, что возвращается в родные пенаты после дальних странствий. — Небольшая дурнота.
Он произнес нечто не поддающееся описанию и большими шагами бросился к машине, где Хосито уже держал открытой заднюю дверцу.
— Давай быстрее, на самой большой скорости, — приказал он, устроившись на сиденье, держа Мадлен на коленях. Он закрыл дверцу и спустил штору между передними и задними сиденьями. Хосито сел за руль, и через мгновение они уже мчались по шоссе.
— Я-то думал, что все в порядке, как, по твоим словам, тебе сказал этот чертов доктор, — напустился он на нее.
