Опустившись перед ней на колени, он приподнял ее лицо за подбородок и сказал, щекоча большим пальцем ее нежную кожу:
— Я должен. — Ему до боли хотелось поцеловать ее, коснуться этих сладких мягких губ, которые он не успел как следует распробовать. Но убрал руку и поднялся в полный рост. — Я скоро вернусь, — и вышел.
Вокруг Рейчел разливалась тишина, но благотворная, а не пугающая. Крепче сжав в руке высокий холодный бокал, она поднесла его к губам и решительно сделала большой глоток. Огненная жидкость хлынула ей в горло, вызвав приступ судорожного кашля. Она не ожидала, что будет так сурово.
Наклонившись, она поставила бокал на пол. И это вдобавок к тому, что Стивен Эймс весь вечер вливал в нее ромовый коктейль, который грозил окончательно растопить мозг! Невероятно, сколько событий произошло за последнюю неделю. Чтобы переварить их, требовалась ясная голова. Обретения, потери, кровосмесительная страсть, ложь, гнев, обида, не говоря уже об ужасах воздушных перелетов, подводного плавания и боли от ожогов, — все это разом обрушилось на нее. В завершение ее чуть не изнасиловал пьяный плейбой, который был ей заведомо не пара. И во всем виноват Бен О'Хэнлон. Когда он вернется, проучив Стивена Эймса, она ему так и скажет. Признаться, мысль о том, как Бен дерется со Стивеном Эймсом, доставляла ей удовольствие. Она только надеялась, что Бен побьет Стивена, а не наоборот. Подтянутый и мускулистый Стивен был на десять лет младше Бена. Но ему определенно не хватало той жестокости, которая в изобилии имелась у Бена. «Той самой жестокости, которая позволяла ему снова и снова лгать», — напомнила она себе. Может быть, было бы неплохо, если бы Стивен Эймс пару раз врезал по цели, прежде чем Бен окончательно его уложит.
Вздохнув, Рейчел растянулась на диване. Усталость и грусть овладели ею. Откровенно говоря, она слишком много выпила, чтобы перебираться к себе. «Достойная племянница Харриса Чандлера», — подумала она. Интересно, что скажет Бен, когда придет и увидит ее здесь. Это было откровенное искушение, которому Рейчел не в силах была сопротивляться. Имей она хоть каплю благоразумия, она бы встала и кое-как добрела до своей комнаты. Но где было ее благоразумие всю последнюю неделю? И стоило ли создавать прецедент?
Вокруг была ночная тишина. Она лежала, вслушиваясь в ее звуки — вскрики ночных птиц, шорох пальм, шепот прибоя на темном пляже. К немалому ее удивлению, ей нравилось лежать вот так и ждать Бена. Не было ни тревоги, ни обиды в ее ожидании. Лишь глубокая уверенность, что он придет. Вернется к ней. И она, счастливо вздохнув, уснула.
Когда Рейчел открыла глаза, было совсем темно. Темно и тихо. Даже вездесущие ночные птицы, казалось, угомонились и уснули. Приподняв голову, весившую не меньше тонны, она взглянула на светящиеся часы у кровати и вздрогнула. Никогда в жизни ей не было так холодно, одиноко и тоскливо. Часы показывали двадцать пять минут третьего. Глубокая ночь. Она с тихим стоном отчаяния уронила голову на подушку. И только потом до нее дошло, где она находится. И во что одета.
Последнее, что ей запомнилось, — она лежит на диване в порванном платье, сильно нетрезвая, и блаженно ожидает, когда вернется защитник ее чести, чтобы бесстыдно предать эту честь немного помятому победителю.
Очевидно, у Бена были другие планы, куда не входило спать с Рейчел Чандлер. Должно быть, он принес ее сюда — в ее спальню, не свою. Он даже переодел ее в легкую ночную рубашку. И удалился.
Она резко села, полностью проснувшись от охватившего ее бешенства. Тоненький голос в глубине сознания говорил ей, что он просто не хотел пользоваться ее беспомощностью, ведь целый день она держалась с ним подчеркнуто враждебно… Но она не хотела ничего слушать. Она любила его, хотела его и нарочно подстроила все так, чтобы он отнес ее к себе в постель. А он не отнес!
Отбросив тонкое одеяло, она топнула босыми ногами об пол. Нелогичность такого поведения ее нисколько ее смущала — в тот момент она была выше логики. Бен О'Хэнлон отверг ее предложение любви, эффектно швырнув его обратно ей в лицо. И она не будет лежать и тихо скулить в подушку. Она ему отомстит.
Она с силой толкнула дверь, так что та отлетела и ударилась в стену. Гостиная была пуста, освещенная лишь призрачным светом молодой луны. Снятая с петель дверь его комнаты по-прежнему стояла у стены. Не тратя времени на раздумья, она ворвалась к нему, точно разгневанная богиня.
Но стоило ей его увидеть, она тут же смягчилась. Он спал как убитый, ничего не слыша. Золотистые ресницы веером лежали на нижних веках. На скуле чернел порез, на виске был синяк, на подбородке — свежие ссадины — очевидно, последствия схватки со Стивеном Эймсом. Она наклонилась над ним, щекоча его ноздри запахом жасмина, осторожно вытащила из-под его головы подушку, размахнулась и изо всех сил треснула его по лицу.
Он мигом проснулся и закричал, вскакивая:
— Какого черта?!
Ответить на этот вопрос было нелегко. К счастью, она была не безоружна.
— Пришла попрощаться, — ответила она и снова обрушила на него подушку.
На этот раз он успел подготовиться. Он вовремя уклонился, схватил подушку и вырвал ее из рук Рейчел. Лишившись своего оружия, беззащитная перед лицом его чудовищного гнева, она сделала то, что сделали бы большинство Чандлеров, — она бросилась наутек.
Он настиг ее уже на крыльце. Крепко схватил за руку и сердито крикнул:
— Что ты делаешь?!
На нем были только синие жокейские шорты в обтяжку и больше ничего. Его грудь шумно поднималась и опускалась. Усилием воли она заставила себя смотреть ему в глаза.
— Ничего! — Зная, что это бесполезно, она вырывалась, так и сяк выкручивала руку. — Я уезжаю!
— Прямо так? — саркастически усмехнулся он, и она вспомнила, что на ней только кружевная ночная рубашка и даже туфель нет.
— Если ты меня отпустишь, — надменно заявила она, — то я зайду переодеться. Я попрошу кого-нибудь отвезти тебе «лендровер».
Он молча окинул ее долгим взглядом, будто пытаясь угадать, что означают это холодное выражение и сверкающие глаза.
— Какая муха тебя укусила, Рейчел? — наконец спросил он нарочито нежным голосом, и ее решимость поколебалась.
— Я хочу уехать, — пролепетала она.
— Зачем? Я думал, дела у нас с тобой пошли на лад. Я тебя не трогал, уложил только в кровать, как примерный бойскаут… — Что-то, некий огонек, промелькнувший в темных глазах, навел его на мысль. Он изумленно разинул рот. — Ах вот оно что! Ты злишься, потому что я не взял тебя к себе?
— Дебил! — зашипела она. — Представь себе, не все женщины хотят залезть к тебе в постель.
