«Так, интересно, где тут стиральная машина?» Пошел на звук и очень быстро нашел ванную, с мерно гудящей супермашинкой. Светка сидела на краю ванной и задумчиво смотрела на грязную воду, льющуюся из шланга.
— Света! А что это ты здесь? Тут же супертехника. Сама стирает.
— Да вот, мучаюсь. Решила дать вам с Кармелитой поговорить.
— А стирка скоро закончится?
— Угу. И можно будет уйти. Ну, не сразу. Тут, конечно, отжим сумасшедший, но все же вещи будут чуть влажные. А чего ты так торопишься? Иди лучше с Кармелитой пообщайся.
— Пообщались уже.
— Кстати, а почему тебя на набережной не было?
— Ну, достали! Да был я на набережной.
— Ага. Был да сплыл. Мы тебя там не нашли.
— Я был на набережной! Но какая-то цыганка мне все рассказала.
— Что? Что же такое она тебе рассказала?
— Что я Кармелите неинтересен и все такое.
— Нашел кого слушать! Врут все цыганки.
— Минуточку! Кармелита у нас кто по национальности?
— А вот Кармелита исключение. Она никогда не врет.
— Кстати, а что вы у Астахова дома забыли?
— О! Ревнуешь? Это уже хорошо. Тебя, дурака, искали…
— Да ладно…
— Прохладно! — Машинка перестала урчать, Света достала из нее вещи. — Иди, отнеси ей блузку. А вот твоя рубашка.
Максим взял вещи и остановился, как вкопанный.
— Чего стоишь? Иди!
— Ага. Ну, я пошел? — и действительно пошел.
Света с усмешкой посмотрела ему вслед.
Максим вошел в комнату, протянул Кармелите ее блузку.
— Вот. Твоя высохла. Она легкая. А моя — нет.
— Спасибо. И это все, что ты хотел мне сказать?
— Нет. Я был на набережной. Но тебя там не встретил… И очень рад, что ты и Света пошли меня найти…
— Я тоже рада…
— Да, кстати, а чего я тебя искал. Деньги, понимаешь, заплачены, а погадать толком ты мне так и не погадала.
Максим протянул Кармелите руку. Она с улыбкой начала рассматривать ладонь.
— Сердце у тебя не свободно. И лежит у тебя на нем… Ой, — улыбка ушла, — не цыганка она…
— Почему?
— Не знаю, почему. Но не цыганка…
— Это ты просто не в форме. Давай лучше я тебе погадаю!
Максим посмотрел Кармелите в глаза. Убрал локоны с ее лица, чтоб не мешали.
— Так неправильно, — сказала девушка. — Цыгане гадают по руке.
— Поэтому они иногда ошибаются. А я гадаю по глазам.
Кармелита улыбнулась.
— Встретишь парня, — начал Максим. — Что еще могу сказать?.. Он высокий, светлый, голубоглазый. Да, и судя по вот этой линии, сидит напротив тебя.
Оба засмеялись.
— А как же я узнаю, что этот человек меня полюбил?
Вместо объяснения Максим обнял Кармелиту и поцеловал ее в губы.
Она закрыла глаза, потом вырвалась из его объятий, как будто вспомнила что-то важное.
Затем дала Максиму увесистую оплеуху, взяла блузку и гордо вышла из комнаты.
Закрыв дверь, радостно улыбнулась, сбросила полотенце, надела блузку и пошла к своей машине.
По дороге домой она тоже все время улыбалась.
Следователь, капитан милиции Андрей Александрович Бочарников, был человеком редкостной доброты и терпения. Именно поэтому он целых полчаса разговаривал е этим цыганом, как его… Бейбутом, который требовал отпустить задержанную цыганку Рубину. Аргументация у цыгана была прекрасная, вершина таборной юриспруденции: «Я знаю ее много лет. Она не могла украсть. У нас в таборе Рубина — самая уважаемая женщина. Ведунья. Отпустите ее, пожалуйста».
При этом выяснилось, что в момент задержания и совершения предполагаемого преступления уважаемый Бейбут был далеко от набережной, где все это происходило. Сидел у себя в таборе.
Потрясающе! Пришлось главе табора объяснить, что, говоря по-простому, на задержание Рубины определенные основания имеются. Но в тюрьму ее пока никто не сажает. А в общем, во всем разберемся. Дайте только срок. В хорошем смысле.
Земфира и Миро ждали у кабинета в тайной надежде, что вот сейчас все разрешится легко и быстро. Выйдут улыбающиеся Бейбут, Рубина, и все вместе поедут в табор, праздновать освобождение.
Но нет, не получилось.
Вышел хмурый Бейбут.
— Не договорились. Следователь сказал, что все против Рубины: при ней нашли украденный браслет. Хозяин его опознал. У них лежит его заявление. Там написано: кража.
Помолчали. И, наконец, Земфира сказала то, о чем уже все задумались:
— Если сами не смогли договориться — надо ехать за помощью к Баро. Это его город.
— Земфира права, отец! — сказал Миро.
«Ага! — подумал Бейбут. — Тебе только дай повод к Кармелите съездить».
— Нет, сынок. Мы с ним в ссоре. Я к Баро не поеду.
— При чем тут ссора, — начала закипать Земфира, — когда Рубина в тюрьме? Не хочешь — сиди на месте. Я сама поеду. Сама Баро попрошу.
— А-а! — махнул рукой Бейбут. — Делайте, что хотите, — но только без меня. Я еду в табор.
* * *
К вечеру Антон проспался. Но все, что было с ним, помнил. Правда, не имелось четкого ощущения, хорошо ли это было или плохо. Одно безусловно. Сейчас было хреново. Налил височки, выпил — похорошело. Потом увидел погром, оставшийся после «корриды». Что мог, прибрал. А для серьезной работы срочно вызвал мастеров из отцовской фирмы.
Позвонили. Открыл. В дверях стоял Форс.
— Ну, Антон, как прошли переговоры?
— Отлично! Я очень жестко отстаивал интересы своего отца. Все было так классно. Если б еще не Максим…
— А что Максим? Слишком строгим начальником оказался, работой загрузил?
— Если бы работой! В мою личную жизнь лезет! Ко мне цыганочка пришла. Ну, у нас с ней, э-э… намечалось. Тут врывается Максим, орет… Да еще уводит эту цыганочку.
— Вот как… Так значит, у тебя была цыганская девка?
— Да, цыганочка.
— А Максим-то, я погляжу, поумнее тебя оказался.
— В смысле?
— А ты подумай.
Антон попытался подумать. Но сейчас как-то не сильно получилось. Может, еще вискаря выпить?
— Антон! У фирмы твоего отца разногласия с цыганами, и именно в этот момент у тебя в доме появляется их девка и устраивает весь этот погром… — Форс сделал выразительный жест рукой, подводящий к выводу.
Но с выводами у Антона сегодня не заладилось, так же как и с размышлениями.
— Ну, и что?
— Антон! Зачем цыганам понадобилось подсылать к тебе девку?
— Да это… — наконец-то осенило Антона. — Вы думаете, это провокация?
— Именно, провокация!
— Так. Значит, я с Зарецким не договорился… и он решил меня скомпрометировать — девку подослал.
— Точно, Антон.
— Да-а-а! — Вот он какой, большой бизнес, суровая штука. — Это мне еще повезло. Хорошо, не попался. И вовремя ее вытурил отсюда. Ну ничего, я им за это такое устрою! Надолго запомнят!
