Затем крошечная искорка надежды начала мерцать где-то в дальнем уголке ее сердца. Нет, она не собирается уговаривать себя, что та СМС может быть от них; не хотелось разочаровываться, если окажется, что она ошиблась. (Не то чтобы она собиралась ее прочитать, но она хотя бы имела возможность ее стереть.) Если бы кто-нибудь спросил ее, она могла бы поклясться, что ей все равно, но правда заключалась в том, что, несмотря на все еще испытываемый ею гнев за их слишком пристальный интерес к жизни Спенса, почти всякий раз, думая о родителях, она ощущала некоторую пустоту. Никки тосковала и печалилась о том, что все происходит именно так. В глубине души она действительно верила, что родители свяжутся с ней сегодня, но поскольку прошло уже очень много времени, а звонка так и не было, она решила, что пора уже с этим смириться.
Если только…
Не в состоянии продолжать дремать теперь, когда в ее душе пустила корни надежда, что СМС, возможно, пришла от родителей, Никки скатилась с дивана, приземлившись на четвереньки, и постаралась не рассмеяться над тем, какое неграциозное зрелище представляла ее попытка встать на ноги.
Обнаружив телефон под шляпой из золотой бумаги, к одной стороне которой приклеилась капля рождественского пудинга, Никки почувствовала, как ее окатила волна паники, когда она щелкнула на пункте меню «Новые сообщения».
Прочитав текст, она замерла на месте. Никки была слишком ошеломлена его содержанием, чтобы чувствовать раздражение или огорчение оттого, что СМС прислали не родители.
«Только что послала тебе е-мейл по ошибке. Пожалуйста, НЕ открывай. Сразу удали. Кристин».
Она вздрогнула, поскольку мобильный телефон внезапно зазвонил. Увидев, что это Кристин, Никки ответила.
— Привет, ты получила мою СМС? — требовательно спросила Кристин; судя по голосу, она нервничала или даже немного паниковала.
— Да, только что. Но…
— Ты ведь не открывала почту, нет? Пожалуйста, скажи мне, что не открывала ее.
— Я даже не включала свой компьютер, — сообщила ей Никки.
— Чудесно. Когда включишь, тут же удали мое последнее сообщение. Хорошо? Я просто сделала глупость… Ну, знаешь, как это бывает: я думала о тебе, размышляла, как у тебя прошел день и все такое, а в результате вставила твое имя в поле «адрес» вместо того человека, которому писала. Я заметила это только после отправления письма. Так что не читай его, ладно? В нем нет ничего такого, но знаешь, будет лучше, если… Ну, ты понимаешь, о чем я.
Подозревая, что слишком хорошо поняла ее, Никки ответила: «Хорошо, я удалю его», — тщательно следя за тем, чтобы не добавить «не читая». Однако Кристин, казалось, не заметила этого.
— Прекрасно, — сказала Кристин. — Извини, что подняла столько шума. То есть, как я и говорила, там ничего такого нет. Просто меня бы очень смутило, если бы кто-то еще прочитал его, потому что, ну, в общем, ты понимаешь…
— И кому же ты его хотела отправить? — спросила Никки.
— Это не имеет значения. В общем, извини, мне пора. Моя бабушка только что приехала. Передавай привет всем и скажи Дэвиду, что я позвоню ему позже.
Повесив трубку, Никки продолжала стоять, уставившись на ноутбук, который приткнули рядом с компьютером Дэвида в нише, где хранилось все его оборудование. Она слишком хорошо понимала, что ей только что навешали лапши на уши. Но действительно ли она хочет сейчас выйти в онлайн и узнать, что же ей прислали по электронной почте и почему она не должна это читать?
Ответом было «нет».
Было раннее утро после «Дня подарков». Все, кроме Никки, еще крепко спали: некоторые только недавно заснули после вечеринки, которая затянулась до утра. Гости спали по всему дому: на полу, диванах, стульях — одного человека, завернувшегося в пуховое одеяло, она обнаружила даже в ванне, и ей пришлось выдворить его оттуда, чтобы спокойно сходить в туалет. Когда она вернулась в спальню, он лежал, свернувшись калачиком, в кровати возле Спенса.
Никки даже не пыталась навести какой-нибудь порядок в доме, который был как после бомбежки: почти все поверхности были заставлены бутылками из-под пива, вина и более крепких напитков, по всему дому встречались переполненные пепельницы, пустые тарелки, колпаки Санта-Клауса и детские игрушки. Она лишь расчистила немного места на столе для ноутбука, потому что любопытство перевесило доводы рассудка, как только Никки проснулась.
Теперь она тупо смотрела на электронное письмо, которое ей нельзя было читать. Хотя никаких имен в нем не называлось, из содержания было ясно, для кого оно предназначалось:
«Я не могу перестать думать о тебе. Сегодня я ужасно несчастна, потому что рядом нет тебя. Меня мучит вопрос, рассказал ты ей уже или еще нет. Рано или поздно тебе придется это сделать, но думаю, сообщить ей об этом на Рождество было бы немного подло. Но ты все равно должен сказать ей о сценаристке, с которой работаешь. Она так или иначе узнает, и будет гораздо лучше, если ты сделаешь это сейчас. Не может же она ожидать, что ты будешь работать только с тем материалом, который пишет она, это слишком эгоистично. А она совсем не такая, так что, думаю, все пройдет нормально.
Пожалуйста, пришли мне электронное письмо или СМС, расскажи, как у тебя дела. Надеюсь, тебе понравилась открытка, которую я оставила для тебя у Сэма. С нетерпением жду, когда уже наступит январь и мы все вернемся в Лондон.
До скорой встречи.
К.»
Сердце билось так сильно, что она положила руки на ребенка, словно пытаясь его защитить. Голова у нее кружилась, она вся дрожала. Когда Никки попыталась встать, ноги были словно ватные, и она снова опустилась на диван.
Ну, конечно, она просто что-то неправильно поняла, потому что Спенс никогда бы не поступил с ней подобным образом. Это было совершенно не в его стиле — вести себя нечестно или двулично, и ничто даже не намекало на то, что он только притворялся, будто они счастливы, а на самом деле хотел быть с другой.
Прижав руку ко рту, чтобы сдержать плач, или крик, или приступ удушья, она заставила себя прочитать сообщение еще раз. Мысленно повторяя слова, она чувствовала, как в ней поднимается волна гнева и нежелания верить в это, и клокотавшая в ней ярость уже начала пробиваться сквозь барьер первого шока. Что бы там ни случилось, во всем виновата Кристин, в этом Никки не сомневалась: если Кристин чего-то хотела, она этого добивалась, несмотря на то что могла причинить кому-то боль. Но и Спенс не может быть невинной овечкой. Она должна показать ему письмо. Пусть он объяснит, почему Кристин отправила ему такое сообщение. Но уже поднявшись с дивана, Никки засомневалась в том, что окажется в состоянии вынести его признание.
