— Вы пекли сегодня какое-нибудь печенье? — спросила Никки своим звонким голоском. Сняв курточку, она беспомощно перевела взгляд с Отем на высокую вешалку.
Отем наконец пришла в себя.
— Давай я повешу твою куртку, — шепотом сказала она.
— А почему вы говорите шепотом? — громко спросила Никки.
— Не… не знаю, — тихо ответила Отем, но уже почти нормальным голосом. Она повесила куртку и взяла девочку за руку. — Я испекла сегодня печенье специально для тебя. Хочешь посмотреть? — Утром остался кусочек теста, и Отем слепила из него маленькую корзинку с крохотным цветком внутри. Она осторожно положила ее в ручку Никки.
Дверь из передней комнаты распахнулась, и Отем замерла. Вошла Элейн и взяла букет Брэда, бросив на Отем ободряющий взгляд. Никки кинулась вслед за матерью.
Отем, заметив опасность, бросилась следом. Либо дверь, захлопываясь, ударит по Никки, либо — если Элейн вовремя заметит дочь и попытается поймать створку — удар неминуемо придется по букету и разнесет его вдребезги.
Отем успела придержать открывшуюся дверь, и Никки выбежала вслед за матерью.
— Мама, посмотри, что мне дала Отем! — зазвенел взволнованный голосок девочки.
Казалось, все вокруг замерло, даже время.
— Разве Отем здесь? — спросил Брэд.
Она услышала шумный вздох, подняла голову и встретилась с ним взглядом.
На мгновение ей показалось, что она увидела в его глазах боль. Но потом его губы медленно раскрылись в улыбке, а красивые глаза засверкали.
— Я думал, ты уже ушла, — сказал он просто и поправил какой-то сверток в руках.
— Я… уже уходила. — Отем отпустила створку двери.
Она только успела дойти до вешалки за сумкой и курткой, как дверь позади снова открылась.
— Посмотри, что я тебе принес.
Отем обернулась. Из-за спины Брэда выглянула Элейн и беспомощно пожала плечами. Дверь захлопнулась, и Отем с Брэдом остались одни.
— Послушай, я правда опаздываю. Мне нужно успеть…
— Опять сбегаешь? — тихо спросил Брэд.
Отем сдалась. Она чувствовала, что вот-вот заплачет. Как он красив! А она так отчаянно, так безумно в него влюблена! Отем закрыла глаза. Все силы, которые она с трудом собрала, чтобы уйти, покинули ее.
— Брэд! — прошептала она.
— Отем! — Он подошел совсем близко. Она ощутила на лице его теплое свежее дыхание и открыла глаза.
— О чем нам говорить? Ведь ты женишься, не так ли?
— Может быть, — признался он. — За последние недели я обнаружил, что стал еще разборчивее, чем раньше.
Еще разборчивее? Чем раньше? Что же теперь ему нужно? Чтобы жена всегда была при нем, никогда не отлучаясь?
Эта мысль почти добила Отем. После шести недель разлуки перспектива всегда быть с ним рядом вовсе не казалась ей тяжким наказанием. Наоборот, очень даже привлекала. Быть всегда рядом. Делить с ним любовь. Принадлежать этому необыкновенному мужчине. Разве это не райская жизнь?
— Еще разборчивей? — повторила она.
— Да. Я считал, что мне подойдет любая женщина, отвечающая некоторым моим требованиям. Думал, встречу такую, женюсь и буду счастлив. Но оказалось, мне нужна вполне определенная женщина. И никакая другая. Если это не значит, что я стал разборчивее, то уж и не знаю, как назвать такую перемену.
Отем не смела надеяться. Она заставила себя отойти от него подальше.
— И этот букет для нее? — Она взглянула на букет, который он держал. Но это не ее букет! Отем удивленно раскрыла глаза. Кто в здравом уме мог сотворить такое? — Где ты его взял?
Брэд засмеялся.
— Я принес его тебе. О конкуренции можешь не беспокоиться.
Отем повнимательней пригляделась к букету, который Брэд поставил на ее рабочий стол под флюоресцентным светильником.
— Кошмар! — захохотала Отем. — Настоящий кошмар!
Печенье было обсыпано шоколадной крошкой. Оно не было ни покрыто глазурью, ни как-либо украшено. Вместо яркой папиросной бумаги, которой Отем обычно заполняла корзинку, как это делают в цветочных магазинах, она увидела скомканную газету. Но самым странным была форма печений — совершенно неопределенная, ни на что не похожая.
— Что это такое? Где ты это взял? — снова спросила Отем. Она взглянула на Брэда, и ей вдруг все стало безразлично.
На лице Брэда сияла улыбка до ушей. Он вытащил одно из печений.
— И ты не догадываешься, что это такое? — с притворным негодованием спросил он.
Печенье представляло собой длинную, узкую, угловатую фигуру. Широкую, почти квадратную, сверху и зауженную внизу.
— Ты думаешь, я способна догадаться?
— Это же Флорида. — Брэд извлек другое, квадратное. — А это — Монтана.
Отем взглянула на Флориду. Если очень постараться и представить карту Соединенных Штатов, то можно было уловить сходство.
— Ну и ну!
— Гавайи на дне корзины. Самое трудное было приделывать к этим печеньям палочки.
Отем смеялась от души. Ей отчаянно хотелось броситься к нему в объятия. Господи, помоги ей! Она так любит Брэда! И он смотрит на нее далеко не безразличным взглядом.
— Но объясни, пожалуйста, что все это значит? — спросила она, разглядывая букет и пытаясь без помощи Брэда угадать какой-нибудь штат.
— Это штаты, где ты в первую очередь должна постараться открыть магазины.
Отем задумалась. Что это? Предложение мира? Что он хочет этим сказать? Что намерен дружить, поддерживать деловые контакты, раз ничего другого между ними не может быть? Именно в таких отношениях, по его словам, он находится с некоторыми лицами из его списка.
— А почему Флорида? — спросила она.
— Там процветает гольф.
— А Монтана?
— Там у меня есть друг со связями. Я провел в Монтане три недели. Для нас, городских парней, пожить на ранчо в роли ковбоя — это настоящий кайф.
Так он что, собирается помочь ей наладить там торговлю? Отем, не желая того, все больше и больше хмурилась. Она чувствовала запах его одеколона. Его теплые пальцы, обхватившие ее руку, распространяли тепло по всему ее телу. Ей было ясно только одно: какое-то время его не было в городе.
— Ты был в Монтане?
— Да. И в других местах. Сначала заезжал в Чикаго, навестить Ванессу.
— И как она?
За разговором он как-то незаметно подвинулся ближе и стоял сейчас совсем рядом.
— Мы что, будем говорить сейчас о ней? Она вернулась к мужу, — коротко сказал Брэд, как бы стремясь поскорее закончить этот разговор. — Отношения у них налаживаются.
Отем ощутила на лице его дыхание. Он обхватил ее рукой и притянул к себе.
— Рада это слышать, — с трудом выговорила Отем.
