После подобных признаний Дженнифер было нелегко изображать из себя счастливую невесту. Разумом она понимала: Тереза нарочно старается куснуть ее побольнее. Но сердцем чувствовала: эта женщина говорит правду. А вдруг французы правы насчет первой любви? Вдруг Никос до сих пор любит эту знойную красотку?! А почему же тогда не женился на ней?
Пока Дженнифер изводила себя ревностью, Никос, уладив дела в Лондоне, заехал в Париж и накупил ей подарков, мечтая о том, как через неделю, когда они наконец останутся одни, докажет Дженнифер, каким романтичным, внимательным, терпеливым, щедрым и нежным мужем может быть. Когда он вернулся на виллу родителей с огромным багажом, Дженнифер, к его великой радости, была дома.
– Дженнифер… – шепнул он, лаская ее глазами. – Я так по тебе соскучился! А ты?
– Никос… – Дженнифер потянулась к нему, но, вспомнив про гордость, волевым усилием отстранилась и будничным тоном спросила: – Ну и как съездил?
– Ты не ответила на мой вопрос.
– У нас тут было много дел… – Дженнифер обиженно поджала губы. Мог бы и пораньше вернуться. Вернулся же его отец вчера, а он не слишком-то спешил к ней. Впрочем, она сама во всем виновата. Влюбилась в него как кошка, не спит ночами, все думает о нем и о том, как… О том, о чем и думать-то стыдно!
Никос не мог не заметить перемены в ее настроении, но дал себе слово больше не задавать вопросов. На счастье, в этот момент в гостиную внесли его багаж, в том числе огромный деревянный сундук с замысловатой резьбой местных умельцев, который он купил специально для подарков Дженнифер.
– Это мой первый подарок тебе, – сказал он и, подняв крышку, вынул из него коробку.
– А что это? – тихо спросила Дженнифер.
– Ткань на подвенечное платье. Согласно нашим традициям, ткань покупает жених.
Дженнифер приоткрыла крышку с твердым намерением не выдавать своих чувств, но, бросив взгляд на ткань, восхищенно ахнула. Белый шелк с изысканной ручной вышивкой золотом слепил глаза.
– Какая прелесть!
Она хотела достать ткань из коробки, но Никос ее остановил:
– Я не должен ее видеть.
– А я думала, ты сам ее выбрал… – с трудом скрывая разочарование, протянула Дженнифер.
– Нет, я решил: пусть подвенечное платье будет для меня сюрпризом, – сказал он, пристально глядя на нее. – Просто отобрал все ткани, которые тебе точно не понравились бы, а остальное предоставил на усмотрение модельера. Кстати, сегодня вечером она прилетает из Парижа на первую примерку.
Дженнифер закрыла коробку и подняла на него сияющие глаза. Нет, все-таки он ее любит. И хотя подружка его юности и уверяет, будто бы он от нее до сих пор без ума, похоже, Тереза заблуждается. А расспрашивать Никоса обо всех его подружках она не станет. Ясное дело, у него они были. Нет, лезть в его прошлое незачем.
– Зато все остальное я выбирал для тебя сам, – заверил он Дженнифер. – Надеюсь, тебе понравится.
Дженнифер поднялась и, заглянув в сундук, с изумлением спросила:
– Все это мне?!
– Это твое приданое, – ответил Никос, сияя улыбкой. – А нижнее белье уже отнесли тебе в комнату. Не хотел тебя смущать…
– Ты купил мне белье?
– Именно так. И получил при этом бездну удовольствия, – с ухмылкой заметил он, вогнав Дженнифер в краску.
Послышались шаги, и в гостиную вошла бабушка Теодора. Увидев сундук, она запричитала от восторга, а Никос, воспользовавшись моментом, нагнулся к Дженнифер и шепнул:
– Жаль, что меня, бедного, обманули…
– Как это?
– По традиции невеста с детства вышивает, ткет и вяжет для жениха всякую всячину, – с притворной грустью ответил он. – А перед свадьбой преподносит все это своему суженому.
– Увы! Тебе досталась бесприданница, – подыграла ему Дженнифер, думая о том, как бы поскорее оказаться с Никосом наедине и расспросить, как все прошло у них дома.
После обеда Никос повез ее на прогулку в город.
– Рассказывай, как там Роузмари? – с нетерпением спросила Дженнифер, как только они выехали за ворота виллы. – И почему она мне не позвонила?
– Сказала, что поговорит с тобой, когда приедет на свадьбу.
– Никос, я тебя прошу, скажи мне все как есть. Она очень расстроилась из-за коттеджей?
– Скорее, рассердилась. Между прочим, твой отец согласился на мое предложение, – не скрывая довольной улыбки, поведал Никос. – Роузмари сначала возражала, но я и ее убедил.
– Не сомневаюсь! Против тебя не устоит ни одна женщина, – не удержалась Дженнифер. – Тереза мне все уши прожужжала.
– Тереза? – удивился Никос, затормозив на перекрестке на желтый цвет. – Какая еще Тереза?
– А ты что, забыл свою первую любовь? – в свою очередь удивилась Дженнифер. – По ее версии, ты до сих пор от нее без ума.
– После того, как двенадцать лет назад застукал ее в постели с приятелем?
– Значит, ты с ней порвал? – обрадовалась Дженнифер. – И она все-все выдумала?
– А ты конечно же с готовностью во все это поверила! – возмутился Никос. – Хорошо же ты думаешь о своем муже!..
– Прости меня… – пробормотала она, с виноватым видом опустив голову. – Не знаю, что на меня нашло…
Дженнифер мучили угрызения совести. Она до сих пор не открылась Никосу насчет Роберта, а он с такой легкостью говорит о своем прошлом… Нет, надо все-таки собраться с духом и рассказать ему все-все!
Никос покосился на Дженнифер и принял решение. Стремительно свернув в тихий переулок, он затормозил машину и привлек ее к себе. Заглянул в грустные глаза и поцеловал в губы со всей страстью. Она задрожала и, прильнув к нему, жадно ответила на поцелуй. Застонав, Никос оторвался от ее губ и, переведя дыхание, произнес:
– Дженнифер… Ты сводишь с меня с ума. Еще пару дней воздержания – и я начну на тебя бросаться прилюдно!
– Ну зачем же прилюдно… – услышала Дженнифер словно со стороны свой голос. – Можно поехать куда-нибудь, где никого нет…
– Нет! – шепнул Никос и повернул ключ зажигания. – Не хочу прятаться.
– Но ведь мы с тобой муж и жена! – покраснев до корней волос, шепнула Дженнифер.
– Вот именно! У нас с тобой вся жизнь впереди, – буркнул он, противясь искушению. – Ну что, поехали в Византийский музей?
Когда они сели отдохнуть за столик маленького кафе на открытом воздухе, Дженнифер наконец отважилась.
– Никос… Я хочу рассказать тебе одну вещь… Чтобы ты понял, почему я всегда боялась Роберта… – Заметив, что он собрался ее прервать, она твердо сказала: – Прошу тебя, выслушай меня. Для меня это очень важно.
Никос болезненно сморщился и, не сводя глаз с ее побледневшего лица, подвинулся поближе.
