— Когда мы были во Франции…
— Я знаю, не хочу говорить об этом. Это случилось. Такое иногда бывает. Мы уже совершеннолетние.
— Ты готова?
— К чему?
— Не упадешь снова в обморок? Я пришел сюда с заявлением, и ни один из нас не сдвинется с места, пока я не произнесу его от начала до конца. — Он убрал прядь волос с ее лица, и Ребекка резко отшатнулась. Если Николас и заметил ее реакцию, то виду не подал.
— Я знаю, почему ты так себя ведешь, — прошептал он. И хотя она молчала, отводя глаза, ее выдала буйная краска, разлившаяся по лицу.
Сердце колотилось в груди, горло пересохло.
Она не могла произнести ни слова.
— Ты боялась, да? Боялась боли? Боялась своей уязвимости? Мы все уязвимы, в этом нет ничего позорного.
Из ее горла вырвались только нечленораздельные каркающие звуки.
— Ты боялась, потому что уступила любви ко мне. Да?
Ребекка крепко зажмурилась.
— Не падай опять в обморок, — предупредил он.
Ей не нужно было смотреть на его лицо, она не сомневалась, что на нем написано самодовольное удовлетворение. Он разгадал ее секрет.
Либо догадался, либо почувствовал инстинктивно. И сейчас будет добивать ее. Он и пришел сюда для этого?
— Открой глаза, — попросил Ник, и она неохотно подчинилась, возмущенно посмотрев на него. — Ты недовольна? — спросил он с деланным удивлением.
— Совсем нет. Просто хочу уйти.
— Когда же мы, наконец, придем куда-нибудь?
— Мы не придем никуда! — возразила безнадежно Ребекка, и из ее глаз брызнули горькие слезы.
— Моя дорогая Ребекка, — сказал Ник хрипло, подняв руку к ее лицу и обводя пальцем линию ее рта.
Она почти задыхалась.
— Не надо. Ничего не говори, — попросила она. — Ты пришел сюда злорадствовать и праздновать победу.
— Я пришел сюда сказать тебе, что я тебя люблю, — прошептал он. — И я не злорадствую. Я только улыбаюсь, потому что вдруг понял: наш мир — это райское местечко.
Мир. Райское местечко. Любовь. Все слова перемешались в ее голове.
— Что ты сказал? — прошептала Ребекка, решив, что, если это и было сном, пусть эти слова останутся в памяти.
— Я никогда не думал, что полюблю, — продолжал Николас тихо. — Во всех моих связях с женщинами, независимо от продолжительности, любовь никогда не присутствовала. Развлечение, секс, а потом спокойное расставание. Когда появилась ты с твоей прямотой, сумасбродством, принципами, я обнаружил, что увлекся тобой, тем, как ты смеешься, как смотришь, и просто тобой. — Он вздохнул и печально посмотрел на нее.
— Франция, которая должна была помочь Эмили, помогла мне. Впервые в моей жизни я полностью расслабился. Я даже забыл о работе! — Он засмеялся, будто пораженный тем, что это могло случиться. — И мне помогла не только Франция и все эти сельские пейзажи. Ты тоже. Ты помогла мне почувствовать себя снова молодым человеком.
— Почему ты говоришь мне это лишь сейчас? — спросила Ребекка, потрясенная и все же слишком напуганная разочарованием, которое пережила по его милости.
— Потому что я никогда не любил до этого, потому что я никогда не хотел любить. — Он замолчал, глядя ей прямо в глаза. — Ты не из расчетливых, а я был слишком неудачно женат. Я не был готов встретиться с тем…
— Чем? — Она наклонилась вперед, желая его ответа, как никогда ничего не желала в своей жизни.
— Чтобы испытать этот ужас снова.
— Не думай об этом.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Ребекка была готова снова упасть в обморок, хотя это нелепо, когда речь идет о такой сильной женщине, как она.
— А как же все эти мотыльки?
— Это была просто трата времени. Я хотел вызвать твою ревность.
В порыве любви она импульсивно потянулась, чтобы погладить его по лицу. Он взял ее руку и поцеловал запястье, потом пальцы.
Ребекка почувствовала, как по ней распространяется жидкий огонь.
— Ты не ответила. Так ты выйдешь за меня замуж?
— Я подумаю, — засмеялась она, и Николас увлек ее на кровать.
— Я буду очень убедительным, — шепнул он, покусывая ее ухо и поглаживая ее бедра.
— Эта кровать отсюда?
— Я хотел поразить тебя. Это был дешевый трюк, но лучшего мы не смогли придумать.
— Мы…?
— Должен признаться, Эмили будет рада. — Николас усмехнулся. — Кто решится спорить с тем, что женщина всегда сама выбирает свой путь?
Да, подумала Ребекка, тая от его ласк, я выбрала.
