За весь следующий день никто, кроме Су Фа, приносившей еду, не приблизился к месту моего заточения, хотя было слышно, что жизнь в деревне идет своим чередом. Я думала о том, что делается на Гурроч-Вейл. Была суббота, день, когда мы собирались уехать, начать первый этап нашего пути домой. Дом… Теперь он казался таким же недосягаемым, как давно ушедшее детство.
С приближением сумерек я почти смирилась со своей судьбой и приготовилась покориться ей. Время показало, что спасения не будет. Се Лоук, наверное, заключал сделку с бандитами, и те скоро придут за мной… С этой мрачной мыслью я и уснула.
Когда спустя некоторое время какой-то звук разбудил меня, чувство обреченности во мне было таким сильным, что я подумала: пришел мой конец. Послышались шаги у входа в лачугу. Может, охранник на своем посту, как в прошлую ночь? Но что-то подсказывало мне, что это не так.
Внутренний голос не обманул меня: мужчина, появившийся в дверном проеме, не был охранником. То был чужак, оголенный до пояса туземец. В его руке жемчужно-серым лунным светом блестел нож. Он был воплощением ужаса, вершиной кошмара. Его ищущий взгляд скользнул по комнате, и я поняла, какую злую шутку сыграло со мной мое воображение. Я не была готова умереть, я вообще не хотела умирать! На четвереньках я поползла в дальний угол лачуги, выдав себя этим движением.
Двумя быстрыми прыжками ночной гость настиг меня. В последней отчаянной попытке протеста я широко открыла рот, но мне было отказано даже в крике. Сильная рука закрыла мой рот, и я услышала знакомый, любимый голос.
— А теперь тихо, — спокойно произнес Луэлин Керк.
Не уверена, что даже мать Керка узнала бы его в том виде, в котором он предстал тогда передо мной. Добропорядочного английского плантатора как не бывало, его место занял полуголый туземец: голову покрывал платок, а другой и единственной одеждой были шорты выше колен. Все остальные части тела он выкрасил в густо-кофейный цвет. Излишне говорить, что в тот момент я бы не променяла его неухоженный вид на великолепие самого Тадж-Махала.
Было счастьем прильнуть к нему и не выпускать из своих объятий, но Керк слишком ясно представлял грозящую нам опасность, чтобы медлить. Он позволил мне спрятать голову у него на груди и немного попричитать, пока не прошел мой шок, затем встряхнул меня и спросил, не причинен ли мне какой-нибудь вред.
— Нет, — ответила я. — Просто перепугана до смерти неизвестностью, и все. — Тут вернувшийся ко мне голос снова начал дрожать. — Слава Богу, что вы…
— Послушайте, — прервал он меня, — вы можете идти? — Я кивнула, не доверяя голосу. — Хорошо, идите за мной. Держитесь сзади как можно ближе. Возьмитесь за мой пояс, если боитесь отстать. Опасны лишь первые несколько минут, потом будет проще. Вы готовы?
— Да, сэр, — прошептала я.
Последовав его совету, я вцепилась пальцами в пояс его шорт, когда он повернулся, чтобы выйти из лачуги. В этом не было большой необходимости, потому что ярко светила луна. Просто в те мгновения я как никогда прежде нуждалась в якоре, а то, что Керк обладает способностью вселять уверенность в других, мне уже было известно. Прикасаясь к нему, я верила, что мы выберемся.
— Не смотрите по сторонам, — прошептал мне Керк через плечо, когда мы вышли из лачуги.
Но я ослушалась его. Не из любопытства, а из-за непонимания того, что он имеет в виду. Наверное, у жены Лота нашлось бы такое же оправдание. Как и она, я была наказана, хотя и не так сурово.
Возле крыльца лежало тело моего стражника. У меня мелькнула мысль, что в предыдущую ночь, украдкой посмотрев на меня, он в последний раз в своей жизни видел женщину. Безжалостный удар ножа почти снес ему голову. Сделав это, Керк, наверное, вытер лезвие ножа о рубашку своей жертвы. Но я любила его, потому что он сделал это ради меня.
Деревня спала, во всех хижинах было темно и тихо. В большинстве других стран нас бы, наверное, облаяли собаки. Но здесь было иначе: малайцы держат не собак, а кошек и относятся к ним с почти суеверным благоговением. К счастью, коты — хвала им — не преследуют свою жертву громким мяуканьем. Мы пересекли деревню без приключений и добрались до кромки темных джунглей. Самый опасный этап нашего побега завершился удачно. Почувствовав облегчение, я начала непроизвольно хихикать, хотя радоваться было, конечно, рано.
Поняв, что я на грани истерического обморока, Керк оглянулся и замедлил шаг. Стараясь отвлечь меня, он стал рассказывать, как развивались события после моего похищения. Живые и здоровые, Дэн и Джи Ди не подозревали ни о чем, пока не вернулись с аппаратурой к джипу и не обнаружили моего отсутствия. Недолгие поиски и неистовое ауканье ничего не дали. В панике они кинулись к бунгало и столкнулись с Керком. Керк умолчал, что, должно быть, задал мужчинам словесную трепку за то, что мы все-таки нарушили его запрет и вышли за пределы усадьбы без провожатых. Он пошел на место происшествия и вскоре составил свою версию. Он нашел место, где я была поймана сетью, тропу, по которой меня несли похитители, и место на берегу реки, где след оборвался.
Располагая этими данными, Керк не мог знать, кто был моим похитителем, и сначала, как и я, предположил, что это дело рук партизан. Вскоре распространился слух о моей гибели. Воинскому подразделению, направленному в джунгли для наведения порядка, было приказано подобающе похоронить меня. Позже, когда полученное от Се Лоука требование о выкупе прояснило положение вещей, приказ был отменен и… Керк пошел за мной сам.
— И что теперь? — пробормотала я, когда он закончил свой рассказ.
— На берегу нас ждет небольшое каноэ, как раз для двоих. В нем я оставил и свой «стен». Поплывем вниз по течению, и вскоре все опасности останутся позади.
— Я не о том. Почему вы пришли за мной? — Об этом можно было спросить и позже, но для меня этот вопрос был настолько важным, что я не стерпела.
— А почему нет?
— И все-таки? Вы же ничем мне не обязаны.
— С этим делом мог справиться только я. — Керк запнулся. — Можно сказать, это была моя обязанность. — В темноте я увидела, как сверкнули в улыбке его зубы. — Миссия белого человека, — передразнил он интонацию Норджа.
— Долг белого человека — единственная причина? — уточнила я, внутренне противясь утвердительному ответу. — Это не было…
Тут Керк сделал предостерегающее движение рукой, в которой был большой малайский нож, и я замолчала. Мы застыли без движения. До того момента я не понимала, где мы находимся, но теперь, когда мы остановились и перестали говорить, я услышала плеск воды. Мы были недалеко от реки. Больше я ничего не слышала и не понимала, что так насторожило Керка.
