Валерий ждал меня у входа в больницу, пошёл навстречу хромая.
— Здравствуй, — с ходу я протянул ему руку, проверяя, пожмёт ли.
Пожал.
Несмотря на всё случившееся зла вроде не держали уже друг на друга.
— Как нога?
— Нормально. Телефон отключить надо, Лёня если увидит не отдаст, — предупредил Валера, когда заходил с ним в здание.
— Да я уже, он в машине вообще, — понимал, что Ольга потеряет и станет звонить, а я не мог с ней разговаривать, хуёво так было, да и боялся наговорить гадостей с горяча, что ей плохо станет.
Я и к мальцу водилы поехал, потому что эта история меня тогда знатно так в чувства привела. Проникся хрупкостью жизни и её ценности, что ли.
— Угу, — кивнул он.
— Я без гостинцев, спонтанно. Ты список напиши, что можно там, игрушки какие. Короче, что надо.
— Ладно, — согласился и радовало, что не выпендривается.
Перед входом в отделение Валерий представил меня как волонтёра, и медсестра безропотно выдала мне халат с бахилами и шапку. Больничные стены хоть и были расписаны детскими персонажами из мультиков, а всё равно запах лекарств навевал дурные воспоминания.
В палате куда привёл Валера было душно, тесно. Помимо его сына Лёни здесь находилось ещё три ребёнка разных возрастов, но все не старше трёх лет и с каждым была мама.
— Здравствуйте, — поздоровался со всеми разом, а на меня помимо родительниц уставились четыре пары огромных детских глазищ.
Здесь до меня и дошло, что ехал я сюда по порыву, неосознанно, но поступил как самый настоящий эгоист. Здесь в этой палате моя проблема была ничтожной, здесь мне было тяжело, но по другому поводу, а от этого и легче. Вроде теории, а иногда и практики Чёрного, что если болит голова надо ебануть по пальцу и тогда головная боль отходит на другой план.
— Ну вот, Лёнчик, мой боец, — Виктор указал в угол, где в кроватке сидел очень худой мальчик, выглядящий хуже всех остальных в этой палате.
Из-за болезненной худобы его лысая голова казалась огромной и мне было непонятно, откуда у мелкого столько сил её держать на такой тонкой шее.
Виктор прошёл к кроватке сына, а я стоял на месте, не решаясь ближе подойти.
— Ну привет, — помахал мелкому, не получив никакой реакции.
— Операция прошла успешно, восстанавливается Лёня хорошо. На перевязках только капризничает, но в целом всё отлично, даже в весе набрали сто граммов, — нерешительно делился Валерий успехами, словно сомневался, что мне это важно.
А мне?
Главное, что мелкий уже не при смерти.
— Отлично, я тогда пойду, — поторопился уйти, поняв, что я здесь лишний и Валерия напрягаю своим присутствием.
Как немое напоминание о долге в восемь лямов.
— А список? Сейчас? Или потом? — Валера смотрел на меня как на единственную надежду хоть какой-то помощи.
— Пиши, я в коридоре подожду, вы все пишите что нужно, — не вышел, а вылетел из палаты.
Мамы больных детей вместе с Валерием оперативно настрочили мне четыре списка, и я поехал в супермаркет продолжая отгонять мысли о жене и её обмане. Вчитывался в списки, и у меня получалось даже, пока чёртову морковку не увидел.
Забив телегу до отвала памперсами, детским питанием, игрушками, я ехал к кассе и так вышло что мимо овощного. На одной из полок были готовые овощи для салатов из «Тепличного» Артура. Он год топил за эту идею с готовыми овощами, которые не надо было мыть и чистить, но стоили такие в десять раз дороже обычных. Я тогда отговаривал, убеждая, что муть полнейшая, для столицы ещё пошло бы, а в нашем городке готовых платить за такое немного. Ошибался. Вся эта чищенная овощная рать в контейнерах имела свой спрос, окупала затраты и даже доход приносила. Вот и я сейчас потянулся за грёбаной морковкой. Мог за эту цену сетку в три килограмма купить, но грязной, нечищеной и кривой, косой, разнокалиберной. А это красивая.
Водрузил этот контейнер сверху на телегу с покупками как кубок главного лоха. Жена беременная не от меня хочет грызть морковку, и она её получит.
Отвёз все покупки в больницу. Бедный водила чуть не надорвался, когда хромая потащил пакеты детям.
— Давай помогу! — хотел действительно помочь и время потянуть.
— Спасибо Олег! Я донесу, спасибо! — отказался Валера и скрылся за дверью больничного здания.
А я морковку для Ольги купить купил, но вот отвезти её... Понял, что просто не могу видеть её и разговаривать с ней нормально мне тяжело, а ненормально нельзя. Долго курил возле машины не решаясь сесть за руль и поехать домой, а когда всё-таки сел и тронулся, то вовсе не домой. Надо было чем-то заняться, а то медленно в голову просачивались мысли о бухле. Хотелось нажраться в сопли ведь это же помогало мне хоть ненадолго отключиться.
Но так и спиться было недолго, тем более с моей наследственностью. Свернул к офису и повезло, что никого не было. Артур бы по-любому стал спрашивать, выпытывать, что да как, но мне надо было забыться. Переждать этот пик разрушительных эмоций, чтобы глупостей не наделать, и это тоже был повод не начинать бухать. Трезвым я себя едва держал, а пьяным мог сорваться, что в итоге лишь как отягчающее встанет.
До позднего вечера провозился с текущими делами, которые откладывал в последние счастливые дни и поехал домой. И то, потому что до этого нарвался на ключ от комнаты малого, шаря по карманам в поисках зажигалки. Надо было комнату открыть, не в ночи же Косте убираться.
Вернулся домой и нехотя сразу нашёл повод хоть немного не сдержаться. Видя, как малой с Ольгой херачат дверь в попытке её открыть, чуть эту дверь сам же и не выбил. Комната Кости теперь вызывала у меня странные чувства и желание сжечь её к херам. Ведь именно в этой комнате Ольга искусно навешала мне лапши на уши, которые я идиот развесил.
Наорав на брата, всучил Ольге морковь, как необходимость её успокоить. Прекрасно понимал, что нервничать она будет, а ей этого нельзя, но что делать не мог сообразить.
Сбежал снова от её лживых разговоров хотя может она и хотела признаться уже, но сил не было слушать ни то ни другое. Скрылся в кабинете и сев в кресло впервые за сегодняшний день осознанно подумал о разводе с женой.
Как ей только сказать об этом теперь?
Больше всего опасался не самого разговора о разводе и даже не за то, что она покусится забрать с собой Костю имея теперь на него все права, а её лживых оправданий. Что снова начнёт петь мне про неверные результаты, втирая сказочку о том, что отец ребёнка я.
Тактика моего поведения выстроилась сама собой. Выжидательная. Я неосознанно но верно прятался от собственной жены на работе и в кабинете, умудряясь при этом уделять время малому. Вроде не совсем конченый с меня папаша выходил. Ольга выдержала в таком ритме всего лишь неделю.
Не понимал её логики, не знал, чего она пытается добиться, но выловив меня приехавшего с объекта в коридоре, сразу прижала к стенке резонным вопросом.
— Олег что происходит? Ты избегаешь меня уже неделю! — одарила меня взглядом дикой кошки и обиженно добавила, — Даже морковку больше не приносишь, — голос её дрогнул, внутри всё от этого наизнанку перевернулось.
Испытал на собственном нутре, когда и хочется, и колется. Хотел сказать Ольге о разводе, но видя её реакцию на всё происходящее, не хотел. Знал, что ей будет больно, но и мне было невозможно так жить.
— Оль не нервничай только, — попытался её взять хоть за плечи, что ли, но руки словно стотонные плети повисли.
— Не нервничать?! Да я только и делаю, что пытаюсь не нервничать! Пытаюсь! Я не изменяла тебе Олег! Я не знаю, что с твоими анализами не так! Не знаю! — начала кричать на меня, а у меня просто сил не осталось на всё это.
Был выжат как лимон, который уже до этого отжимали тысячу раз. Выдохнул и озвучил своё давно уже принятое решение.
— Просто давай по-хорошему, просто разведёмся, не могу я, — сказать оказалось проще, чем смотреть вслед молча уходящей Ольги.
И знал же что изменила, обманывала, душу вымотала, а всё равно хотел рвануть за ней.
