Рейф усмехнулся. Он провел пальцем между ее половыми губами, раздвигая их. Когда ее влажной киски коснулся прохладный воздух, она застонала.
— Такая мокрая… — Он провел указательным пальцем по ее возбуждённым губам и скользнул по клитору.
Она приподняла бедра.
— Такая чувствительная. Я буду наслаждаться, заставляя твое тело трепетать. — Он положил свободную руку ей на живот и прижал к себе. — Не двигайся, детка.
Кэти затаила дыхание, когда он неторопливо исследовал ее, очерчивая ее клитор и погружая в нее один палец.
— И тугая. Когда ты в последний раз занималась сексом, Кэти?
На этот вопрос она тоже не ответила. В голове у нее все перемешалось. И кроме того, его вопросы казались риторическими.
Он убрал палец, оставив ее желать продолжения.
— У меня есть несколько основных правил.
Переговоры? Сейчас? Она сжала свою киску, нуждаясь в том, чтобы он продолжал прикасаться к ней и перестал говорить.
— Мне нравится, что ты держишь язык за зубами. Я настаиваю, чтобы ты не говорила, пока я не задам тебе вопрос. Но, возможно, ты заметила, что я уже задал несколько.
— Сегодня утром я собираюсь дать тебе поблажку. Все это для тебя в новинку. Но я хочу, чтобы ты сосредоточилась и отвечала соответствующим образом, когда я с тобой разговариваю.
— Когда ты будешь обращаться ко мне, говори просто «да, сэр» или «нет, сэр».
Она открыла рот, надеясь, что голос послушается ее:
— Да…Сэр.
— Хорошо. У тебя нет ларингита. На данный момент стоп-слово — красный. Скажи это.
— Красный.
— Если я сделаю что-то, чего ты не сможешь вынести, используй стоп-слово. Если я буду близок к границе дозволенного, тебе разрешается сказать «желтый».
— Да…Сэр.
— Хорошая девочка. — Он положил руки ей на талию. — А теперь отвечай на мои вопросы. Когда ты в последний раз занимался сексом до меня?
— Больше года назад, сэр. — Она покраснела, чувствуя жар в груди. Так интимно.
— Хорошо. И скажи мне, когда ты побрила эту киску?
Он снял одну руку с ее талии и провел пальцем по ее лону с большим нажимом, чем раньше.
— На прошлой неделе, сэр.
— Так я и думал.
Ей было интересно, улыбается ли он.
— Мне это нравится. Продолжай бриться. Такая гладкая. — Он безжалостно дразнил ее своим пальцем, не касаясь там, где она действительно нуждалась в контакте. — Ты когда-нибудь была так возбуждена?
— Нет, сэр, — покачала она головой.
— Значит, очарование доминирования и подчинения проникает в тебя?
— Да…Сэр.
— Я собираюсь сделать тебя намного более возбуждённой, прежде чем позволю достичь оргазма. И ты не должна кончать, пока я не дам тебе разрешения. Это ясно?
— Да…Сэр. — Она сомневалась, что сможет следовать этому правилу, и задавалась вопросом, каковы будут последствия. Эта идея вызвала новый прилив желания.
Рейф замолчал и похлопал ее по соскам.
Кэти выпятила грудь. Ее груди были тяжелыми и тугими. Больше, чем обычно.
— Перестань ёрзать. Лежи спокойно. — Он перестал прикасаться к ней, пока она не расслабилась, прислонившись к кровати.
— Хорошая девочка. — На этот раз он ущипнул оба соска сразу.
Кэти застонала. Она упёрлась пятками в матрас, чтобы не поднять грудь.
Когда он скрутил обиженные бутоны, с ее губ сорвался писк.
— Тебе это нравится. — Это был не вопрос.
Кэти чувствовала себя инструментом, на котором он играет. В каком-то смысле так оно и было.
Рейф обхватил обе сферы руками и сжал, придавая им форму, изучая их, в то время как его большие пальцы касались сосков.
— Как ты обычно мастурбируешь?
Его вопрос застал ее врасплох. Такой личный.
Она сглотнула в десятый раз.
— Ты должна быть открытой и честной со мной. Я знаю, что растягиваю твою зону комфорта, но мне нужно знать, что тебя заводит, когда я изучаю твое тело. Честность — самая важная часть отношений доминанта и сабмиссива. Если ты мне соврёшь, я узнаю. И кроме того, ты не получишь желаемых результатов.
— Я пользуюсь вибратором, сэр.
— У тебя их несколько?
— Да. — Как неловко. Она никогда никому об этом не говорила. Ну, Дженне, может быть. Но ни одному мужчине. Вибраторы были чем-то, что она использовала исключительно в одиночку, когда нуждалась в освобождении и ни с кем не встречалась. До этого момента она считала их вполне достаточными, и, вероятно, именно поэтому прошло много времени с тех пор, как она спала с кем-то еще.
— Ты можешь достичь оргазма пальцами?
— Да… Сэр. — Ее голос был едва слышен. Она зажмурила глаза под повязкой.
— Ты обычно испытываешь оргазм при стимуляции клитора или точки G?
О Боже. Разговор был напряжённым.
— Клиторально, сэр.
Рейф убрал руки с ее груди и опустил их ниже. Он нащупал ее клитор и постучал по органу, который они обсуждали. Какой бы секс у нее ни был в прошлом, теперь он не имеет значения. Если Рейф порвёт с ней, она никогда не найдет другого мужчину, который мог бы заставить ее чувствовать то же самое.
Боже всемогущий, она хотела, чтобы он надавил на ее клитор. Что угодно, только не нежный контакт, которым он в данный момент мучил ее.
— У тебя когда-нибудь был оргазм в точке G?
— Не думаю, сэр.
Он не ответил. Она представила, как он принимает вызов, и еще больше влаги вытекло из нее, чтобы побежать между ее половыми губами.
— Сейчас я попробую тебя на вкус. Тебе нельзя кончать, — напомнил он ей. Он скользнул между ее ног и обеими руками обхватил ее бедра, еще сильнее прижимая ее к себе. Прежде чем она успела осознать его слова, его губы опустились на ее киску, и он лизнул линию от ее щели к клитору.
О боже.
Он повторил это движение, и она напряглась, чтобы приподнять бедра. Но его хватка была твёрдой. Он положил подбородок на ее лобковую кость и снова заговорил:
— В будущем я ожидаю, что ты будешь вести себя спокойно, но знаю, что от тебя нельзя ожидать этого сегодня утром. Поэтому я собираюсь тебе помочь. Он согнул пальцы, напоминая ей о том, как держит ее за раздвинутые бедра.
Последовала пауза. Она должна была ответить?
— Благодарю вас, сэр.
— Хорошая девочка.
Рейф втянул ее клитор в рот и щёлкнул языком по маленькому бугорку.
Кэти стиснула зубы. Она не сможет удержаться, чтобы не кончить. Это было так чертовски фантастично. Ни один мужчина никогда не обращался с ней так. Рейф надавливал ровно столько, сколько требовалось. Или, может быть, то, что ее тело сковано, руки закинуты за голову, а глаза закрыты, — усиливало это ощущение.
Он отпустил ее, и она ахнула.
— Хочешь кончить?
— Боже. Пожалуйста, сэр.
— Я соглашусь, но только потому, что знаю, что прошу невозможного. Во второй раз ты кончишь с большей силой. Он втянул ее клитор обратно в рот и прижал язык к шишке, давление толкнуло ее через край.
Ее клитор пульсировал у него во рту, когда она застонала, освобождаясь. Этого было недостаточно. Он сказал ей, что так и будет. Она быстро спустилась вниз и сразу же захотела большего.
Рейф обвёл языком ее клитор, а затем отпустил.
— Что скажешь?
На ее щеках появился румянец.
— Благодарю вас, сэр.
Этот маленький акт уважения, на котором он настаивал, заставил ее снова возбудиться. Интенсивность его доминирования послала бабочек к ее животу.
Рейф выпрямился и провел пальцами по ее ареолам, пока она переводила дыхание.
— Такие идеальные маленькие точки. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы проколоть их?
— Нет, сэр. Я не могла. — Она покачала головой.
Он усмехнулся.
— Справедливо отмечено. — Он снова ущипнул соски, заставляя их напрячься. — Я тебя напугал?
— Немного. Да, сэр.
— Я хочу, чтобы ты знала, что я никогда не сделаю ничего, на что ты не согласишься. Поняла?
— Да… Сэр. — Она облегчённо выдохнула.
— Сабмиссив должен знать свое место и вести себя с уважением и почтением по отношению к своему Дому, но Дом должен знать свои пределы и уважать тех, у кого по крайней мере столько же контроля, сколько она поддерживает.
