чего такой сыр-бор? Вернее, из-за кого? Из-за голубоглазой шлюхи, что у тебя дома ошивается?
Зря он, конечно, так о нимфе высказался. Мгновенно получил удар под дых в солнечное сплетение. Согнувшись пополам и откашливаясь после неожиданного хука, Руслан произнес:
— Понял. Не шлюха, а честная, порядочная женщина. Спокойно, Феликс, ― необдуманно болтливый щенок поднял руки вверх, как бы прося больше не бить, и поинтересовался: — А с какого перепугу ее Минаев ищет?
— А она ему чуть член не отстрелила, ― хмыкнул Феликс, подавая руку Руслану. Тот поднялся с земли и округлил глаза от удивления.
— Та ладно! Серьезно? ― заржал Баринов. ― Жаль, что все-таки не отстрелила! Какая же Володя мстительная скотина! А деваха-то смелая!
— Смелая. Но если станет известно, где, а главное, у кого она прячется, то мертвая, ― Феликс предупреждающе посмотрел на Руслана. Врагов и без Минаева у Феликса было выше крыши. Если Лика попадет хоть к одному из них в руки, ее разорвут, и жизнь в борделе Кипра покажется ей волшебной сказкой, блаженным раем.
— Феликс, ты че? Это ж баба. Не сдам я ее, ― ответил Руслан. — Я баб не трогаю. Я их люблю.
— Ты не понял. Это не просто баба. Это МОЯ баба.
Руслан встревоженно взглянул на Феликса. Потому что понимал, что этим заявлением Феликс только что вынес себе, а заодно и нимфе с аквамариновыми глазами смертный приговор.
— Феликс… ты че? Так же и корону потерять можно! Тебя ж на ремни порвут! И из-за кого? Из-за обычной шлюшки?! ― ошарашенный признанием Феликса, Руслан вновь забылся. За что и получил очередной удар в челюсть. — Да хватит кулаками махать, Феликс! Понял я… оговорился малеха! ― бурчал недовольный Руслан, вытирая кровь с губы. — Вот жжешь, едрить колотить! ― казалось, что Баринов пребывал в шоке. Потер взмокший лоб, встревоженно поглядел на Феликса как на привидение. Еще бы! Отродясь такого не было, чтобы Феликс называл кого-то своей, да еще и жил с женщиной в одном доме. Он законник, вор старой закалки. Нельзя ему, не положено. У коронованного вора не должно быть никаких привязанностей. Ни семьи, ни детей. Ни единой ахиллесовой пяты, за которую разорвать могут и на колени поставить. Король не имеет права на слабость.
— Ха, а когда я за Юльку вступился и Минаеву морду набил, так ты с меня десять шкур спустил! А щас сам не лучше. Каково это, Феликс, ― встать на мое место? ― хмыкнул с самодовольным видом Баринов, так как уел его.
После инцидента с одной из девочек Руслана, когда Минаев заигрался в своих забавах и чуть не забил женщину до смерти, Баринов отметелил его практически так же. Минаев несколько месяцев провалялся в больнице, примерно столько же, сколько и Юлия. В дополнение насильно заставил Минаева отписать девке некоторое свое имущество. В принципе Руслан равноценно отомстил за своего человека. Все верно. Око за око. Так его учил сам Феликс. Однако, именно из-за того, какое положение занимал Минаев, и его высокую значимость для некоторых людей, что стояли за Феликсом, он Руслана за благородную месть, пусть и по всем законам оправданную, по голове не погладил.
— По отцу ее отчитаешься. Хорошо бы, чтобы он улетел по другим документам, ― никак не прокомментировал Феликс справедливый упрек Барина.
— Да не вопрос, но документы только завтра будут. Быстрее не успею.
— Хорошо. И нимфе новые сделай.
Если Минаев узнал про Лику, паспорт, что сделал ей Феликс через своих людей, потерял актуальность. Надежнее подстраховаться. У Баринова руки длинные, шустрые, он найдет умельцев, что быстро и грамотно нарисуют красивые ксивы. А главное ― тихо.
— Кому? ― не понял Руслан.
— Лике, ― уточнил Феликс.
— А-а-а-а… ну, понятно, ― сказал Баринов, а потом вдруг загоготал как умалишенный. Затем неожиданно резко замолчал, ошарашено глянул на Феликса выпученными глазами и вновь заржал во весь голос.
— Руслан, тебе плохо? ― недоуменно спросил Феликс.
— Мне? ― переспросил Барин, давясь со смеху. — Нет, мне зашибись! Не думал, что доживу до такого знаменательного события! На старого волчару надели ошейник! Нашлась-таки красавица, что приручила дикого зверя, ― угорая со смеху, потешался над ним Баринов.
— Смешно тебе? ― зло шикнул на него Феликс.
— Да я ща уписаюсь! ― не унимался Руслан.
А вот Феликсу было не до шуток.
— И че теперь делать? ― задал вопрос в пустоту, наверное, впервые в жизни растерявшийся Феликс.
— А ниче, ― философски заметил Руслан. ― Хоть волком вой, хоть всех в округе перебей. Только ни фига ты с этим не сделаешь. Оно же вот здесь, ― Руслан ткнул себя кулаком в грудь. — А отсюда не вырвешь. Поверь мне! Я в этом деле получше тебя кумекаю. Хотя… можем нажраться в зюзю, если хочешь.
— С Божьим одуванчиком помирился? ― спросил Феликс.
— Я работаю над этим, ― самодовольно улыбаясь, ответил Руслан. Понятно. Вновь поддалась Божий одуванчик на чары этого спесивого лысого щенка. Нет, Феликс все-таки никогда не понимал этих странных женщин. — Подожди. Ты ж у нас любитель "шаманской" философии? Ща… ― Руслан достал телефон, что-то стал набирать. А затем бритоголовый ублюдок стал чинно декламировать персидского поэта Румми, подглядывая текст с мобильного: —“Иглою любви прокололи артерию духа, И капля упала, и сердцем её нарекли”, ―не унимался лысый дебил.
— Руслан, я тебе сейчас печень голыми руками вырву, если не заткнешься, ― пригрозил Феликс спесивому щенку.
— Та ладно тебе. Дай вдоволь насладиться величайшим моментом в истории! ― продолжал потешаться над ним бритоголовый выродок.
— И как тебя только столько лет жена терпит?
— Дык, она меня любит. У нее выхода нет, ― хмыкнул Баринов. — Я так понимаю, бухать ты не будешь? ― спросил Руслан, глядя на хмурого друга. — Ну и зря. А вот я напьюсь до поросячьего визга после сегодняшнего! Идем, в машине найду тебе сменную одежду.
— Зачем? ― непонимающе спросил Феликс.
— Ты весь в крови. Нимфу свою напугаешь. Доверься мне, я в этом деле прохаванный. Десять лет семейной жизни в загашнике, как-никак.
А Баринов
