мои пальцы в свои. Проводит по краю ногтей. Маникюр у меня свежий, сегодня специально сделала.
– Прости, – шепчет на ухо.
– Мне всё равно, – вру.
– Всё равно прости.
Парень, с которым до этого мило ворковала Маша, извиняясь, отлучается на телефонный звонок. Теперь она переключает своё заскучавшее внимание на происходящее вокруг. В частности на меня и Антона, чья рука по-прежнему обнимает меня и перебирает под столом мои пальцы.
– Не хочешь в туалет? – говорит мне Маша.
Я отрицательно мотаю головой. Догадываюсь, какие она мне собирается читать нотации. Хоть в туалет я и хочу, но освобождаться от Лебедева не хочу. И Агату с ним наедине оставлять не хочу. Опять вцепится в него, а я ещё от того их поцелуя не отошла.
– Пошли, я хочу, – вдруг предлагает ей Агата.
Ооо, всё. Сейчас она найдёт поддержку в лице Марии, перемолят мне кости по полной. Маша, наверное, уже десять раз пожалела, что достала мне билет. Ну, надеюсь, она хотя бы не признается, что изначально знала, что он для меня. Вроде не должна, ей это и самой сейчас не выгодно.
Антон приподнимается, чтобы пропустить Агату. Я же с места не встаю, только поджимаю ноги. Через меня она и так прекрасно проходит.
Выползая с дивана, она мечет в его сторону гневные взгляды, но он совершенно никак не реагирует и ведёт себя так, словно ему вообще глубоко индифферентны её претензии.
Вот я бы не смогла такое отношение к себе терпеть. На её месте я бы уже домой шла, а не в туалет. Может, она домой и пошла? Было бы здорово. Потому что ещё одного их поцелуя я не выдержу.
Выпустив Агату, Антон снова присаживается ко мне. Закидывает локоть за диван и трогает мои волосы. Так внимательно рассматривает, перетирая между пальцами локоны, что мне становится не по себе.
Я почему-то боюсь развернуться и встретиться с ним лицом к лицу. Агаты нет и мне, кажется, он может что-то сделать. Не такое невинное и милое, как до этого. А я, как выясняется, та ещё трусиха.
Мне приносят ещё один коктейль. В горле как раз пересохло, и я отпиваю глоточек.
– Может, ты всё-таки не будешь больше пить? – спрашивает.
– Хм, а я думала, ты хотел глупостей, – с деланной досадой говорю я.
Антон берёт мой бокал и отпивает из него глоток.
– Вроде ничего не подсыпали, – говорит.
– А были сомнения?
– Да.
Парень, что уходил с телефоном возвращается и обеспокоенно оглядывает кафе.
– А где Маша? – интересуется он.
– В туалет пошла, – успокаиваю его.
– Ааа, – он присаживается напротив. – Разговаривал с невестой Арестова. Рассказал ей всё.
– Зачем? – спрашивает Антон.
– Жалко её. Хорошая девчонка, а связалась с этим уродом.
– Ну девушки любят уродов, – Антон наглейшим образом запускает ладонь между моих бёдер. – Да, котёнок?
Вот чего-то такого я и боялась…
Он с вызовом смотрит на меня, а его рука непреклонно ползёт по моему бедру под юбку. И надо бы её остановить, но эти обжигающие прикосновения слишком приятны и давно желанны. Если бы только вокруг все исчезли и мы остались одни.
Край юбки слегка задирается, когда его пальцы почти касаются трусиков. Под ними сразу намокает. Господи, да что же это такое, вокруг столько народа, а я безропотно позволяю себя лапать! И, кажется, больше боюсь, что он остановится, так и не дойдя до горящего вожделением бугорочка. Поздравляю, Антон Вячеславович, вы сделали из ботанши-целочки первоклассную шлюху!
– Это ты сейчас про своего брата или про себя? – почти шепчу, не чиня никаких препятствий его руке.
– А ты кого любишь? – он останавливает движение своих пальцев у кромки трусиков.
Глава 28
Может у меня и есть к нему светлые чувства, но глядя сейчас ему в глаза, перевешивают другие. Он прекрасно видит свою власть над моим телом и использует её. Издевается и наслаждается. Как же хочется послать его к чёрту, только так, чтобы он не пошёл. Наглый, самоуверенный, он давно знает ответ. Ещё раньше меня. Но такого удовольствия я ему не доставлю.
– Себя, – я резво сбрасываю его руку.
Его не обижает этот жест, скорее только раззадоривает. Он, широко улыбаясь, снова кладёт мне руку на ногу, но уже более целомудренно.
– Бедный Олег, а ведь он считает тебя ангелом, а ты оказывается та ещё стерва! Знаешь, что он мне про тебя говорил?
– Не знаю, – снова сбрасываю его руку.
– Что ты особенная, не такая как все. Чистая, порядочная.
– Он ошибался.
Уже хочу добавить «как и я в нём», но Антон снова пристраивает мне на ноги свою руку. Я сразу же пытаюсь сбросить её, но он перехватывает мои руки.
– А ещё он говорил, что я тебе отвратителен. Это ты ему сказала или он сам додумал?
– Не помню. Может быть и я.
– Я тебе всё ещё отвратителен?
Я набираю в лёгкие воздуха. Почему-то его сильно не хватает. И во рту опять пересыхает. Надо бы сделать ещё глоточек, но он держит меня за запястья.
– Нет, – отвечаю.
Берёт меня за подбородок и наклоняется к моему лицу. И как бы мне самой не хотелось этого поцелуя, я с силой отталкиваю его.
– Антон, – говорю, – здесь твоя девушка.
Он не настаивает, не напирает, а просто с удивлением смотрит в глаза.
– С чего ты взяла?
– Может с того, что я здесь?! – возникает из-за спины голос Агаты.
Антон тяжело вздыхает. Проводит большим пальцем по моей нижней губе.
– Понятно, – говорит и приставляет ко мне ближе бокал. – Пей.
Он встаёт, чтобы пропустить Агату в её угол. Она молча присаживается и подзывает официанта. Заказывает ещё ром-колы.
– А вот тебе я больше пить запрещаю, – говорит ей Лебедев.
Её глаза округляются, лицо горит праведным возмущением.
