рушится.
Когда Арсанов останавливается. Снова дёргает за волосы, вырывая из меня тихий хрип.
— Уверена?
— Ублюдок, — выплёвываю ему в ответ. Лучше бы молчала.
— Тише, киска, иначе злому хозяину придётся тебя отшлёпать. Хочешь унизиться?
— Не хочу, — проглатываю ком обиды, вставший в горле.
— Тогда сама двигайся. Насаживайся на меня. Подайся вперёд, А потом назад.
Я скриплю зубами, проклиная его у себя в голове.
— А чем это проще порки? Одно унижение…
— Так вид красивей, — опять весёлый тон, что добивает меня.
А я не знаю. Я хочу. Правда, хочу. Но не настолько сильно, чтобы кидаться на этого человека, как реальная кошка весной.
— Я не буду, — твёрдо говорю.
— Сопротивляешься… — ведёт ладонью по спине. Задевает шрам, который я ненавижу вспоминать. А он проходит по нему пальцами. Аккуратно. И трогает меня за попку. — Мне нравится. Так и быть. Ты умеешь веселить.
Он опять входит в меня. До самого основания.
Я морщусь и снова чувствую жжение.
Но я забываю о нём. Когда руки перестают держаться на кровати. Воздуха перестаёт хватать. А сердце говорит бай-бай, падая туда, где сейчас всё взрывается.
Прямо между ног, заставляя затрястись и потерять равновесие, падая на холодную простыню. Единственную, что сейчас остужает моё тело. Эйфории накрывает сознание, а все конечности простреливает слабость.
Не хочу больше вставать. Мне кажется, если сейчас в меня кинут несколько змей — я не шевельнусь.
Не сказала бы что это было приятно. Только, может, под конец. Да, самый конец. Но оно того не стоит.
И это всё, что может повлиять на Арсанова? Обычный секс, да ошейник?
Бред… Он явно психопат.
Я шумно выдыхаю и не замечаю, как Арчи приземляется рядом. Выходит из меня, из-за чего теперь чувствую это горячее чувство жжения сильнее. Болит всё. Колит.
Но я молчу. Успокаиваю бешеное сердце и немного расслабляюсь. Прямо на пару минут. Даю себе передышку.
А затем встану и спокойно уйду. Но чем больше лежу и прихожу в себя, тем сильнее понимаю происходящее.
Арчи закидывает на меня тяжёлую руку. Утыкается носом в моё плечо. И водит холодными пальцами по животу.
Ласковый хозяин решил отблагодарить строптивую кошку?
— Я не хочу никуда идти, — выпаливаю честно. Внезапно.
Мне страшно. До жути. Наверное… Волкова я боюсь больше, чем Арсанова. Возможно, последнего я плохо знаю. Но первого слишком хорошо. И вспоминаю часто его.
— Он ничего тебе не сделает, — уверенно проговаривает, прижимая меня к себе. В попу упирается всё ещё твёрдый член. Ему мало что ли? Я больше не хочу.
— Он говорил точно также, — сердце на секунду глохнет. Перестаёт кровь качать.
Когда вспоминаю его слова.
«Ди, я тебе ничего не сделаю. Разве можно сделать больно тому, кого любишь?»
А он не любил.
— Но теперь у меня на спине есть шрам. Видел его?
Вряд ли. Он смотрел только на мою, как он выражается, «киску». И всё.
— Тот был от накалённого лома. Он бил им окна и задел меня, когда я попросила его успокоиться, — выдыхаю. — А этот на животе…
Именно его как раз Арчи задевает пальцами.
У меня их четыре. На спине, на животе, бедре. И на шее, позади. Ещё один на руках — на венах. В один момент сломалась и не выдержала. Но это я сделала уже сама. Этот — не считается.
— От ножа.
Стискиваю зубы. Помню момент, когда он пырнул меня им. А после этого сидел на коленях и говорил, что я плохо поступила. Ругал меня, себя, пока ждал скорую. Несколько раз доводил меня до бессознательного состояния. И всё равно продолжал истязать.
У него были большие проблемы с головой.
И мне просто не повезло однажды встретиться с ним. Уверена — я не одна такая неудачница, которую он бил.
Я знаю — у него есть комната, в которой он проводит много времени. Но мало ли, кабинет? Обычный бизнесмен, которым я раньше его считала. Но теперь уверена — нет. Не обычный.
Скручиваюсь калачиком и слегка накрываюсь простынёй, когда тот дом всплывает в голове.
— Я же сказал. Он тебя не тронет. Для меня это невыгодно, — железно проговаривает в который раз. Сминаю нервно ткань и прикрываю глаза.
Его слова звучат стойко, уверенно. Но почему я ему не верю?
Глава 18
Я долго не нахожусь рядом с Арсановым. Встаю с его кровати, смотрю на то, как он зависает в телефоне. Ничего не говоря — выхожу из комнаты. Он не останавливает, а мне и нормально. Я свою часть сделки отработала.
Потом искупалась, отмылась. Но так и не поняла, куда кончил Арчи. Кровать не рассматривала, но надеюсь, что не в меня. Есть немного следов между складок. Но… Он ведь мог и на них, да? Надо будет спросить. Хотя возвращаться к нему не хочу.
Но приходится.
Чтобы он ошейник этот снял. У меня не получается самой, как назло. Только душу себя сильнее. Поэтому возвращаюсь к нему уже одетая.
— Сними, — не прошу, а именно настаиваю.
Он отводит взгляд от телефона, осматривает меня с ног до головы. Я снова в его футболке. У меня нет одежды.
— Тебе и так неплохо, — явно не настроен со мной говорить. Отворачивается и продолжает увлечённо зависать в телефоне.
— Ладно, — пытаюсь проявить терпение. — Сама справлюсь. Другой вопрос. Я надеюсь, ты не в меня, ну…
Я внимательно слежу за его выражением лица. За каждой черточкой, шевелением.
Ну, почему я это слово назвать не могу? Стесняюсь? Боюсь. Что могу залететь от него.
— Не в тебя.
Я облегчённо выдыхаю. Но всё равно раздражаюсь от его ответа.
Ухожу и злобно бью дверью о стену. Снимаю ошейник
