слишком, — покачал головой Руслан. — Справится ли?
— Ты серьезно? То есть не поможешь?
— Помогу. Но… Сам понимаешь — непросто ей придется. Ответственность все-таки. Ей хоть восемнадцать есть?
— Есть.
Мой гость скептически усмехнулся.
— Ты забыл, сколько твоей девчонке было, когда ты ее за собой на дно утащил?
— Уел, — весьма спокойно отреагировал Рус. — Дело твое — сам знаешь, что на кону стоит.
— Знаю. Но выбора нет.
— Выбор есть всегда. Просто зачастую он нам не нравится.
— А ты в философы заделался, я смотрю? — фыркнул в ответ. Но он лишь махнул рукой.
— Документы я подготовил. По-тихому, как ты и просил.
— Спасибо.
— Людей тоже нашел. Нужна лишь твоя отмашка.
— Как только станет ясно, клюнул ли Роберт.
Волков согласно кивнул, и какое-то время мы оба молчали.
— А ты уверен, что ребенок тоже под ударом? — все же спросил друг. Я давно ждал этого вопроса. Парень хоть и старался не лезть в дела, но все же был тем еще перестраховщиком после некоторых событий в его жизни.
— Более чем.
— Она же дочь Ани. И если Вацлавский правда любил ее…
— Да ни хера он ее не любил! — вышел я из себя. Затем, шумно вздохнув, попытался взять эмоции под контроль. — Не любил. Хотел получить, потому что считал, что мог. Вот и все.
— А что, если нет?
— Она его не любила. Этого достаточно, — отрезал я, не желая обсуждать дела прошлых дней.
— Как скажешь.
— Да и потом — будь это так, не подверг бы он здоровье Кати риску, — устало добавил я.
Ни к чему эти вопросы, которые и так сводили меня с ума. Особенно первое время, когда Аня погибла. Я снова и снова прокручивал в голове все и задавался вопросом — что, если я мог предотвратить все? Что, если я ошибся тогда?
— Возможно, ты прав. Ладно, поеду. На связи.
Руслан ушел, а так и сидел, вспоминая, как Роберт впервые заговорил про Аню и его намерения относительно нее. И хотя прошло столько времени, я до сих пор не мог спокойно вспоминать это.
Твою-то мать!
Нужно было на что-то переключиться. И лучше на что-то полезное.
Уже поздно вечером вспомнил, что хотел поговорить с Есенией — она не должна бояться Руслана. А судя по ее затравленному взгляду, она перепугалась. Впрочем, глупо было ее винить, если вспомнить, что с ней случилось.
В детской царил полумрак. Катя уже спала, а Сеня сидела в кресле, поджав под себя ноги.
Взглянул на нее и понял, что разговор можно и отложить. А для начала заняться чем-то поприятнее. Заодно и расслабиться тоже.
Девушка вроде бы все поняла без слов. И кажется, отвечала на поцелуи, но что-то было не так. Слишком уж напряжена она была. Неужели из-за Руслана?
— Что не так? — не выдержал я, когда очередной поцелуй вышел никаким. Сегодня я совершенно не чувствовал отдачи от партнерши.
— Да все нормально, — как-то вымученно улыбнулась та. А я понял — вот точно не нормально. — Просто…
— Просто что?
Кудряшка покраснела и отвела взгляд.
— В общем, у меня эти дни, и ты, наверное, захочешь как-то по-другому это сделать…
Я видел, что слова давались ей непросто. Впрочем, она и раньше смущалась. Но сегодня примешивалось еще что-то.
— Договаривай! — потребовал я, разворачивая ее к себе, отчего девушка тихо охнула. — Тебе больно?
— У меня это… болезненно… проходит… — Я едва разбирал бормотание Сени.
— Так почему ты не сказала, что нужны таблетки? Знаешь, какие? — озадаченно спросил я.
— Кто я такая, чтобы просить у тебя помощи? — пожала плечами девушка, а меня словно наотмашь ударили. Потому что не было в этих словах упрека. Просто констатация фактов. Пока я что-то там крутил у себя в башке, делал какие-то выводы, пытался понять себя, Есения, оказывается, так и не поняла, что ситуация-то изменилась.
Изменилось положение дел между нами. Ведь я допустил ее к самому дорогому, что имел — к племяннице. А она так и не поняла ничего?
— Ясно. Пиши название таблеток, сейчас парни привезут.
Вроде логично же все звучит, так почему ответом мне был недоверчивый взгляд?
— Что?
— Я могу просто полежать. Это пройдет. Всего один вечер. Не стоит только из-за этого…
— Серьезно? Кудряшка, думаешь, я обеднею от каких-то таблеток? — Ситуация начала знатно раздражать.
— Я могу и сама сходить купить.
— Что за глупое упрямство? — раздраженно фыркнул я. — Ты же плохо себя чувствуешь.
Вместо ответа Есения только отвернулась и промолчала. А я прямо чувствовал — что-то недоговаривает. — Что еще не так?
— Мне нужно самой, — тихо произнесла она спустя какое-то время.
— Что самой?
— Самой в аптеку.
— Думаешь, у меня настолько имбецилы работают, что не справятся и купят не те таблетки? — усмехнулся я.
Все же заставил повернуться девчонку, а та… покраснела, кажется, еще сильнее.
— Мне не только таблетки нужны, — промямлила она, зажмурившись.
Мне, блядь, понадобилось несколько минут, чтобы понять, о чем речь. И почему она так этого стеснялась.
Ну, идиот, честное слово. Хотя и она тоже хороша — еще вчера готова была в задницу дать, чтобы контракт закрыть, а про прокладки, или что там у них, сказать постеснялась.
Детский сад.
— Ладно, — сдался я под несчастным взглядом. В конце концов, может, и правда лучше, если девочка сама съездит. Меньше внимания привлечет. — Собирайся. Тебя отвезут.
И тут случилось чудо — Есения благодарно улыбнулась. Искренне так, по-настоящему. Кажется, даже что-то добавила, а я так и стоял, залипнув на этом образе, понимая, что сегодня мне уже вряд ли что-то с ней светило. Даже если очень прижмет, вряд ли я смогу потребовать от нее помощи с моим стояком…
Ну, просто охеренный вечер.
И это я еще не знал, чем обернется ночь…
