дураком на весь мир.
Вломиться туда со своими людьми? Эдуард явно потом использует это против меня. Остается один-единственный правильный выход: позвонить в правоохранительные органы и сказать, что мою невесту похитили.
Если бы это был не Зачинский… Тогда бы можно было смело полезть самому, захватив пару ребят, и настоятельно объяснить, что трогать чужую невесту крайне неудачное решение. Вот только с Эдуардом такой фокус не пройдет. Он уж оторвется на мне по полной. Быть может, это его мастерский способ создать на меня компромат? Например, незаконное вторжение, а там еще что-нибудь?
Что ж, оставалось только звонить Стасу. Благо у меня имелся хороший знакомый в силовых структурах.
— Стас, Леру похитили, — сказал я в трубку, даже не поздоровавшись. Какие вообще приветствия, когда нервы на пределе?
Отвечать мне не торопились, неудивительно, ночь на дворе, и я, скорее всего, разбудил Стаса. Друг, наверное, уже и задумался, какую именно Леру, старательно роясь в памяти. Ну да, за время нашей дружбы у меня было много подруг.
— Мне нужен срочно наряд, — сказал я.
Не просьба, требование. Наверное, кого-то другого Стас послал бы, но друг слишком хорошо меня знал, знал, что я бы не стал тревожить его по пустякам.
— Андрей, успокойся. Что и когда произошло? — его голос был еще сонным. Я явно его разбудил.
— Я спокоен, — чуть ли не прорычал я. — Она в доме у Зачинского уже несколько часов. Телефон выключен. — По моему голосу было явно слышно, что до спокойствия было очень далеко.
— Когда ты с ней говорил? — Стас быстро пришел в себя. Вопросы понеслись один за одним, типичные протокольные вопросы, времени на которые совсем не было.
— Андрюш, а ты не думаешь… — начал Стас и остановился. Не стал договаривать первое и наиболее очевидное предположение, что именно моя невеста может делать в чужом доме. Как и не стал спрашивать, откуда я об этом знаю. Вешать на человека датчик слежения — не самое законное занятие, точнее, совсем не законное.
— Нет, не думаю, — отрезал я, хоть и отлично понимал, что она могла поехать по собственной воле, но почему-то был уверен, что Лера не могла мне изменить. Или я наивно верил, что мне изменить нельзя. А ведь мы уже какое-то время не спали вместе…
Впрочем, сейчас не до этого, Лера могла быть в опасности. Идиотов и маньяков хватает. Мог ли оказаться Эдуард среди них? Я не мог исключать подобного.
— Ладно, направлю. Ты хоть позвони в полицию для приличия, — сказал Стас, явно понимая, в какую петлю придется сунуться ради друга. Ведь потом именно ему разгребать, в случае чего.
— Езжай. Они поедут за тобой. Только прошу, сам не лезь. — попросил он, явно не веря в мою благоразумность.
Когда я дал повод думать иначе? Я спокоен, я спокоен. Пока какой-то маньяк неизвестно что творит с моей женщиной. Пока Стас будет собирать людей и подписывать кучу различных бумажек. Пойти, что ли, самому разобраться с Эдуардом? Хорошенько врезать по его заносчивой физиономии?
Я быстро запрыгнул в машину, гнал со всей скоростью, плюнув на все правила дорожного движения, на все риски. В безумной надежде успеть. Отлично понимал, если дом окружат, Зачинского я нескоро увижу. Не пустят меня ребята Стаса вместе с ними в дом, что бы там ни творилось, оставят сидеть в машине ждать и гадать. Для чего это Зачинскому? Что это вообще за игры такие? Хотелось прижать эту сволочь к стене, схватить за шкирку и спросить лично.
Но когда я прибыл, дом уже был окружен. Стас на удивление сработал оперативно. Возле одной из машин я и обнаружил его, затягивающегося сигаретой. А ведь начальство вроде бы не ездит на подобные операции? Его дело в кабинете сидеть и приказы раздавать.
— Проконтролировать решил, чтобы ты не лез, — сказал Стас, словно прочтя мои мысли, и улыбнулся, несмотря на ситуацию. — Живая она, мне только что отчитались. Испугалась, правда, но в порядке, ее просто держали взаперти. Скоро выведут.
Я облегченно вздохнул. Оставалось надеяться, что эта мразь ничего с ней не сделала. Странно, но почему-то частично моё облегчение касалось и того, что Лера оказалась в доме не по своей воле, она не изменяла мне.
Похоже, я потрясающий эгоист и бездушная скотина, раз в этой ситуации мне важно именно это. Впрочем, не только это — она жива, с ней все в порядке.
— Спасибо за замечательную «палку», отлично повысит квартальные показатели, — ответил мой друг, который, похоже, оказался не менее циничной скотиной.
А на мой взгляд, даже более. У меня тут с невестой чуть не сделали страшно представить что, а он о показателях.
— Да и дело будет громкое, ты же не будешь отговаривать свою будущую жену от показаний? — спросил Стас с предвкушением.
Как я понимаю, он еще и по карьерной лестнице решил подняться за мой счет? Или просто готов на все ради прибавки к премии. Нет, я, конечно, умалчивать об этом не намерен, но цинизм дорогого друга поражал. Я уже хотел ему что-то высказать, когда увидел перепуганную, белую как смерть Леру, которую вел под руку сотрудник Стаса.
Увидев нас вместе со Стасом, она тут же рванула ко мне и прижалась. Я чувствовал, как она дрожит, чувствовал, как из глаз катятся ручьем слезы облегчения, и только прижал к себе сильнее. Что было бы, если бы ее не нашли живой? Что было бы, если бы ее не стало? Ответов я знать не хотел. Ясно было одно: она была мне слишком дорога, дороже, чем девушки, которые были до.
Зато другие ответы хотел знать мой друг. Ему некогда было тратить время на то, чтобы дать Лере прийти в себя. Увезти ее домой он мне тоже не дал. Препроводил нас в машину, чтобы она смогла дать показания.
Опрос проводил он сам, как и записывал, несмотря на свое начальственное положение. Голос Леры дрожал, когда она описывала, как согласилась на ужин, предложенный Анжелой. Кто мог вообще знать, что виновницей окажется новый администратор? Что-то мне подсказывало, что сегодня Анжелу на работе я не увижу, и отнюдь не из-за увольнения. Стас расспрашивал Леру, как она очутилась в доме, делал ли с ней что-то Эдуард. Но, к моему счастью, Зачинский ничего сделать не успел. К моему, а не Стаса. Тот, наверное, не отказался
