полосками ткани ‒ ничего более откровенного и неприличного мне даже видеть еще не приходилось, не то, что носить. На губах сохранился едва заметный след красной помады. Под глазами горели яркие темные круги ‒ я была похожа на вампиршу или персонаж из «Семейки Адамс». На шее красовалось два новых засоса…
Не успев выбежать из этой комнаты, я разразилась рыданиями, до невозможности горькими и мучительными. Мою грудь сдавило от отчаяния. Я не смогла бы передать, насколько гадко и больно мне было в этот момент.
Конечно, во всем, что случилось, была виновата Катя. Она отравила мое сознание, вырядила как девицу легкого поведения и силой притащила на ту вечеринку. Но Руслан…
Как Руслан посмел сделать это со мной?
Мой первый раз. Первый раз, которого я не хотела, который не запомнила.
Худший день в моей жизни. Худшее событие в моей жизни.
Не знаю, о чем он думал, затаскивая меня в свою постель. Не знаю, и даже не хочу этого знать.
* * *
Дрожа и поеживаясь на пронизывающем осеннем ветру (куртку свою я так и не нашла), кое-как добралась до женского общежития, вошла в коридор, а из него в нашу комнату. Моя соседка была здесь, сидела на кровати по своей привычке с банным полотенцем на голове и мазала лосьоном стройные загорелые ноги.
― О, а вот и наша новенькая! Видно, хорошо вчера оторвалась, раз только под утро вернулась!
Меня затрясло от отвращения, ненависти. Я ничего ей не ответила.
― С кем хоть отрывалась, запомнила? ― язвительно улыбнулась.
Повернулась к ней лицом:
― Как у тебя хватает совести говорить со мной… просто смотреть на меня, после того, что ты сделала?
― А что я такого сделала, зубрила? ― презрительно прищурила глаза. ― Просто на один вечерок помогла тебе вынуть шило из задницы! Вещества не меняют человека, а позволяют быть собой. Во что бы ты ни впуталась этой ночью, очевидно, ты сама этого хотела, и я тут ни при чем!
― Раньше я в это не верила, но оказалось, это правда. Некоторые люди совершенно лишены чувства сострадания. У тебя нет ни сердца, ни души ‒ изнутри ты пуста, как мыльный пузырь!
Как ни странно, моим словам удалось ее задеть ‒ в первую секунду лицо девушки вытянулось и побледнело, затем исказилось от злобы. Какое-то время она молча смотрела, как я собираюсь в душевую.
― Руслан расстроится, когда узнает, ― наконец, произнесла с гнусной насмешкой в прищуренных глазах.
― О чем узнает?
― О том, с кем ты отрывалась этой ночью, зубрила. Расстроится, что не сможет стать твоим первым!
Я бросила на нее недоуменный взгляд, но ничего не сказала в ответ. С кем же, по ее мнению, я отрывалась, если не с Орловым?
Придя в общую душевую, наконец, сняла с себя это несчастное платье, зашла в одну из кабинок и заперла ее на задвижку.
Мое тело все еще болело и ныло, словно после долгой физической работы, было тяжелым и неповоротливым. От кожи исходил тонкий аромат до боли знакомой туалетной воды…
Включив горячую воду, села на пол этой душевой, обняла колени руками, спрятала лицо в сгибе локтя.
Рано или поздно мне станет легче… Пожалуйста, пусть мне станет легче!
* * *
Приведя себя в порядок и надев школьную форму, я, наконец, отправилась на занятия. Окружающий мир словно утратил часть своих красок ‒ наверное, такие ощущения испытывает человек, переставший принимать антидепрессанты.
И серое небо, и высокие сосны, и крошечные кляксы птиц, парящих далеко в облаках, все получило новый вид и новый, негативный смысл, стало рождать не те ассоциации.
Одно радовало ‒ чем бы меня вчера Катя ни накачала, физической зависимости вещество, по-видимому, не вызывало. Когда-то просто из любопытства я читала исследования влияния наркотиков на здоровье и сделала однозначный вывод ‒ они все опасны, но все по-разному. Надеюсь все же, что это был не метамфетамин ‒ от него человек может навсегда утратить способность радоваться жизни.
Катя ‒ мерзавка, каких свет не видывал.
Взяв на раздаче свою порцию овсянки и блинчиков с творогом, я поискала глазами Дину с Алиной… но наткнулась взглядом на другое лицо. Лицо, от вида которого мне снова захотелось плакать.
Сжав зубы, скрепя сердце, я начала проталкиваться через толпу в сторону девчонок, но не тут-то было.
― Ариша, может, сядешь за мой столик? ― внезапно Руслан перерезал мне путь.
Сделав выдох, заставила себя посмотреть ему в глаза.
― Я хочу сесть с девочками.
По его лицу прошла еле уловимая гневная тень:
― Но почему?
― Потому что… ― сглотнула комок, ― потому что я не хочу ни видеть тебя, ни разговаривать с тобой. Вообще хочу забыть о том, что ты существуешь.
Мои слова обескуражили его и одновременно лишили самообладания.
Я поспешила пройти мимо, пока не разрыдалась прямо здесь, у всех на глазах.
* * *
Руслан
Я не мог этого так оставить. Неужели она снова будет меня избегать? После всего, что было этой ночью?!
― Стой, ― резко схватил ее за плечо, не позволив отдалиться от меня. ― Ты не можешь сказать такое и просто уйти!
От моего прикосновения девушка съежилась, словно от острой боли. Задышала чаще. Так ничего мне и не ответила.
Что с ней происходит? Откуда эта боль, что это за напряженность? Ведь вчера она, наконец, поняла…
― Вчера ты сказала, что любишь меня, ― приблизившись, негромко произнес, с силой сжав ее плечо.
Конечно, девушка тогда была сильно не в себе, но всем известно ‒ что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
«Руслан, я люблю тебя…» прозвучал в голове ее страстный шепот, и мое сердце перевернулось, точно так же, как в тот момент, когда я услышал эти слова в первый раз.
― Если я что-то захочу тебе сказать, сделаю это сама.
― А это еще что значит?
Арина молчала.
Вырвав, наконец, этот поднос из ее рук, поставил его на стол и силком вывел ее из столовой. В коридоре было намного тише ‒ здесь нам никто не помешает.
― Может, поговорим, наконец? Что ты имела в виду? ― с трудом сдержал желание встряхнуть ее хорошенько.
― Руслан, ― наконец, заговорила девушка тихим дрожащим голосом, ― я не помню, что тебе говорила. Не помню, что между нами было. Вообще не помню вчерашний вечер.
― Конечно, ты слишком
