приглушённом свете настольной лампы зелёные глаза горят, не оторваться, здесь, в кабинете, ночью, кажется, кусок другой вселенной мне открылся.
- Не надо так смотреть, - Алена пугливо возится на диване.
А я и, правда, пугаю, наверное, нависнув над ней, взглядом в ее лицо впиваюсь.
- А как надо? - по гладкому плечу тяну вниз лямку платья, наброситься готов, но держусь, продолжаю пытку.
Алена вдруг затихает, словно смирилась, дышит едва слышно и наблюдает, как вторая лямка сползает с другого плеча.
С желанием, разрывающим брюки не справляюсь и резко дёргаю платье вниз.
Она охает, я столбенею.
Зая без лифчика.
Как тогда, на корпоративе, взгляду предстает подтянутая аппетитная грудь. Пуговки сосков напряглись, кожа покрыта мурашками.
- В шикарном теле сногсшибательный дух, - коверкаю народную мудрость.
Зайка улыбается. Чуть спускает платье ниже, на талию, обнажая ребра.
Я восхищен. Красота воистину, если не мир спасет, то меня так точно.
Накрываю ладонью упругую грудь, и в голове ветер гуляет, в горы хочу, под звезды, с зайкой вдвоем, упиваться свободой, друг другом, у костра заниматься сексом, неделю или две от ее тела не отрываться.
Быстро сбрасываю брюки, скучного офиса больше не вижу, только ее, сомлевшую, с полуприкрытыми глазами, она смотрит и ждёт.
Через голову, не расстёгивая, стягиваю рубашку.
Алена неуверенно приподнимается на локтях, тонкие пальчики нащупывают молнию платья.
- Давай мне, - нетерпеливо дёргаю собачку вниз, ткань трещит.
- Ох.
- Новое купим, - желание до ее тела добраться меня подгоняет, стряхиваю с девичьей фигуры ненужную тряпку. Касаюсь полоски трусиков и шумно выдыхаю. - Сегодня утром поедем в магазин, прямиком отсюда.
- Мне нужно кое-что сказать, - она дрожит, вытягивается на диване.
- М? - набрасываюсь сверху. Языком спускаюсь по груди до плоского живота, вывожу линии вокруг пупка, глазами пожираю. В ней все аккуратное, нетронутое какое-то, узкие плечи, тонкие руки, талия, что вот-вот переломится.
Запах возбуждения сладко-шоколадный, сносит мне крышу.
- У меня это в первый раз, - Алена царапает ногтями кожаную обивку. Голос срывается, в тоне еле слышно проскальзывают привычные ехидные нотки, - и так уж сильно не торопитесь, я вам не кукла.
Она замолкает.
Зубами тяну вниз черные трусики и усмехаюсь, просто лежать и стонать от удовольствия она не умеет, ей надо болтать.
Ещё и так официально.
Какой я ей "вы"?
Какие длинные ноги.
Сдергиваю белье.
Нависаю над ней, рукой нащупываю брюки на полу.
Так, шуршащий квадратик фольги в кармане. Зажимаю презерватив между пальцев.
- Во время оргазма тоже будешь "вы" кричать? - забавляюсь.
Смотрю в зелёные глаза.
И останавливаюсь.
Она же боится.
От страха вся трясется.
Хмурюсь, прокручиваю в голове ее слова.
Женщины любят такое устраивать, не раз слышал, мол, ты у меня второй, Саш. Кто-то даже на счёт первого врал.
Это смешно.
Но сейчас я сразу, без вопросов, верю.
Первый, она не шутит.
И она ждёт. Осторожно поглаживает мое плечо, раскрасневшаяся, смущённая, но глаз не отводит.
Тереблю презерватив.
Я хочу, очень хочу, об этом моменте с первой встречи думал, но теперь, кажется, все серьёзно. Если дальше двинусь - то насовсем уже, одной ночью не отделаемся.
Зайка не Влада, та баба прожженная, пошипит и забудет.
А тут...
Обидеть - все равно, что у ребенка конфету отобрать.
Ее ладонь на моем плече замирает.
Она видит мою заминку и закусывает губу. Зелёные глаза блестят, тонут в обиде, страх ее считываю - решила, что я отказаться могу.
- Если это такая проблема...- начинает зайка.
Накрываю ртом ее губы. Одним движением пальцев рву презерватив.
Все.
В эту секунду наша жизнь до старости определена, никаких отклонений от курса, я и она.
Алена Северная.
Звучит так, что мозг отшибает, стараюсь все это в поцелуе передать и, может быть, она понимает.
В моих руках расслабляется, с жадностью мне отвечает.
Отстраняюсь на миг, скользкий латекс раскатываю по стволу. Приставляю головку к влажным складкам.
Зайка цепляется в мои плечи. Трепещет, словно выстрела ждёт.
И я в нее проникаю.
Под тягучие стоны быстро, чтобы боль не растягивать, врываюсь в пекло.
И в этом жгучем зное теряю последние мозги.
Плотно в ней, ее руки у меня на плечах, ее ноги обхватывают мои бедра. Я медленно двигаюсь внутри, она сквозь зубы и всхлипы зовёт меня.
Растягиваю ее. В упоении, с каждым движением, все глубже толкаюсь, все громче она кричит.
Звуки губами ловлю, собираю в слова, обрывки фраз складываю и замедляюсь, и ускоряюсь, поймав волну стонов, в одно сливаюсь с ней, по вибрации голоса ее чувствую, так крепко она к себе вяжет, так бесповоротно влюблен я.
Саша везет меня домой, а я глупо улыбаюсь, глядя из окна машины на темный город.
Саша…
Наверное, эти все и должно было закончиться.
Он знал, я знала, но оттягивала, как могла. Да, все именно этим и должно было закончиться.
- Все только начинается, зайка, - обращается ко мне Саша, и я хихикаю.
- Ты мысли мои читаешь?
- Я талантлив. Цени, - нарочито хвастливо произносит мужчина. – Может, ко мне?
Коротко качаю головой в ответ на его предложение.
- Нет, Саш, мне бы одной побыть. В себе разобраться.
- Вот этого я и боюсь, - бормочет он. – Накрутишь себя, а мне потом разбираться.
- Не накручу, просто…
Просто я пока не готова заснуть, и, что самое главное, проснуться рядом с ним. А вдруг я храплю? Вдруг он рассмеется, увидев на моей щеке след от наволочки? Да и с утра я далеко не раскрасавица, а лохматая, рыжая девчонка, покрытая веснушками с головы до пят.
- … просто все так неожиданно, - договариваю я.
И Саша, нужно отдать ему должное, просто принимает мой ответ.
Не давит, не командует, а спокойно рулит к моему дому.
- До квартиры я тебя доведу, - не терпящим возражений тоном говорит Саша, когда мы подъезжаем к моему подъезду. – На чай можешь не приглашать.
Но когда мы останавливаемся у моей двери, мужчина смотрит так… так, что я силой сдерживаюсь, чтобы не затащить его к себе.
Чтобы всю ночь любовью заниматься.
И все утро, и всю жизнь, оставшуюся нам.
- Завтра я заеду за тобой, - Саша ласково, еле ощутимо проводит пальцами по моей щеке – так трепетно-нежно, будто я хрустальная. – Ален, я бы хотел познакомить тебя с
