майку, заставляет рот заполниться слюной.
Ну ты и животное, Дронов…
Ага.
Ловлю светлую и лёгкую улыбку малышки, которая тут же выпрямляется.
– Ты незаметно вошёл.
Опускаю взгляд на её стройные ножки и сглатываю. Это невыносимо. Секса теперь хочу как ненормальный. Вот будь на месте Вики кто-то другой – я бы без него ещё немного продержался, но с ней – готов уже идти в душ и доставлять себе удовольствие сам.
Ещё немного и начну.
Она подходит к столешнице, берёт ложку в руки и начинает размешивать что-то в тарелке.
– Случилось что-то?
Я залипаю. Не отвечаю. Потому что паршивка берёт ложку в руки, скользит по ней губами и вытаскивает изо рта, лизнув язычком.
– Ярослав? – уголки её губ слегка приподнимаются.
– Перестань искушать меня, Ежевика, – снова хриплю, не в силах оторваться от этой картины.
Моя мелкая стоит в фартуке, слизывая соус с ложки, и наклоняет озадаченно голову набок.
– Я ничего не делаю, – улыбается, убирая от себя орудие массового поражения, и подходит ко мне. Вплотную. Встаёт между моих ног и опускает ладони на мои щёки. – А ты хотел бы, чтобы я что-нибудь сделала?
Боже… Это не та девочка, что три года назад боялась и взглянуть на меня. Постоянно опускала взгляд, стесняясь. А сейчас…
Она наклоняется, касается губами моих губ. И тут же отстраняется, оставляя сладковатый привкус после себя.
Мне сейчас кажется, или она правда делает это? Что это? Соскучилась?
– И это всё?
Она же играет со мной! Взмахивает копной тёмных волос и отскакивает, ехидно улыбаясь.
– Ну-у, пока хватит, да, – прикладывает пальчик к губе. – Я не мстительная, но припомнила некоторые моменты, когда ты делал точно так же…
– Так вот оно что, – улыбаюсь. – Решила отомстить мне? За те случаи?
А их было столько, что не пересчитать. Сколько раз я её домогался? Сбился со счёту. Ответ мне не нужен. Вижу всё по хитрым глазам.
И снова она облизывают эту ложку.
– Немного, – отвечает уклончиво.
Резко встаю.
Она дёргается.
Подхожу к раковине. Включаю воду. Мою руки с мылом. Вытираю о чистое кухонное полотенце. Надо – так надо. Будем мстить.
Подхожу к ней практически вплотную. А она живот, которого нет, втягивает и задыхается. Упирается попой в столешницу и поднимает свои голубые наивные глаза.
И всё же… дерзкая девчонка из неё не очень.
– Ты не забывай, что мы у меня дома, и я…
Подхватываю её за талию и подсаживаю на столешницу. Опускаю ладони на бёдра, развожу их в стороны, а сам вклиниваюсь между ними, смущая свою малышку. Делаю то же самое, что и она несколько секунд назад. Искушаю. Играюсь.
И мщу.
– …могу этим воспользоваться.
– Ч-что ты делаешь?
Вот и возвращается моя стеснительная недотрога. Упирается ладошками в мои запястья и пытается отстранить их.
– Сейчас увидишь, – усмехаюсь, скользя ладонями по бёдрам. – И почувствуешь…
Ежевика
Сос! Игра вышла из-под контроля! Переборщила!
Я ведь просто хотела немного расслабить его и поиграть! А он теперь в отместку… делает такое!
Раздвигает мои ноги в стороны. Футболка скользит по ногам вверх, собираясь на попе. И только один фартук защищает меня от того, что Дикий увидит моё бельишко.
– У нас сейчас курица сгорит в духовке, – выдыхаю, облизывая губы.
Ярослав так смотрит на меня… горящими своими глазами… что сердце удар пропускает. А меня захватывает такое сладкое предвкушение, что я толком и не понимаю, как проворные пальцы Дикого дёргают за ленточки фартука на спине и тот падает с моих плеч.
Несколько секунд – и я предстаю перед мужчиной в одной футболке. И вот она… уже ничего не прикрывает.
– Не сгорит, – тихо и уверенно шепчет Дикий, чем делает ещё хуже.
У меня лицо горит. И мозг горит. И тело. Всё-всё-всё.
– Я поем и твоих углей.
Это дико приятно, но!
Я резко хватаюсь за его лицо ладонями.
– Не опускай взгляд!
Там слишком интимный вид! А он как раз хотел посмотреть туда, вниз!
Хотя… Вик, не тебя ли он сегодня голой видел?
И, кажется, Ярослав припоминает то же самое, раз так пошло улыбается.
– Какая стеснительная девочка… – произносит он, урча как довольный кот. – Раз уж смотреть нельзя… буду трогать.
Я начинаю задыхаться. Воздух из лёгких выходит с молниеносной силой. Замираю.
– Я-яр? – мой голос дрожит, а руки слабеют, когда чувствую, как его ладонь скользит по бедру.
Упираюсь ладонями о его плечи и держусь. Он просто касается. Всего лишь. А мне уже так жарко, что хочется прыгнуть в ванну со льдом. И нет, это не от готовки.
Потому что… Я впервые ощущаю то, что делает сейчас Ярослав.
Открываю рот, вытягиваюсь и ловлю воздух, чтобы не задохнуться.
– Ох, малышка, как же ты сейчас красиво выглядишь, – хрипит он. – Я бы смотрел на тебя сутки напролёт.
И я снова превращаюсь в статую.
Дикий делает то, чего я совсем от него не ожидала. Проникает пальцами под единственную преграду между мной и им – под тонкую ткань белья.
Ежевика
– Дикий, перестань, пожалуйста, – прошу осипшим голосом. Сильнее сжимаю пальцами его плечи и глотаю ртом воздух, потому что этот мужчина не понимает, что творит.
Доводит до пожара во всём теле. До тяжести внизу живота. И до помутнения рассудка.
А ещё… Мне нравится, как нежно делает это Ярослав, но в то же время так напористо. Из-за чего хочется отстраниться. Жарко мне!
Но он снова делает то, что я никогда до этого не чувствовала. И будоражит не только тело, но и сознание. Чувствую его каждой клеточкой кожи.
– Мщу тебе, ягодка…
Как только Ярослав заходит дальше, соединяясь со мной, он останавливается. И только раззадоривает этим сильнее!
– Ты такая красная! Мне это начинает нравиться ещё больше.
– Ты ненормальный, – выдыхаю, прикрывая глаза. Льну к нему всем телом. Чтобы не упасть.
Это так приятно – чувствовать Дикого так остро и ярко. Близко. Настолько, что мне кажется – ближе только…
Перед глазами всплывает картинка двух обнажённых тел, которые извиваются на простынях. Воображаемые стоны звучат в голове. И я тут же плавлюсь в его руках, которые не спешат действовать дальше. Хоть Яр и перешёл грань, сделав это своими пальцами… но больше ничего не предпринимает.
И от этого ещё хуже. Потому что сейчас я сойду с ума.
– Как тебе? – наклоняется. – Честно.
– Приятно, – выдыхаю. Хочу сдвинуть колени вместе, но тело Ярослава не даёт мне этого сделать. – И… – облизываю губы, – необычно.
– Необычно? – переспрашивает он. – Моя малышка
