заслужил. Хотя, должно быть, давненько ты не дрался. — Тедди улыбается и кивает на мою все еще покрытую синяками руку. — Ушибся?
— Да, чувак, — признаюсь я. — Чертовски больно. Я и забыл, как сильно болят потом костяшки.
— Ты готов встретиться с ней завтра? — спрашивает Тедди.
— Хватит обо мне, — говорю я, пытаясь сменить тему, потому что даже думать не хочу о том, что мне придется встретиться с ней. — Ты готов к завтрашнему дню?
— Я был готов к этому с того самого дня, как встретил ее, чувак. Я не хочу быть нигде, кроме как здесь.
— Милли организовала для вас фантастическую свадьбу, ребята. Скорее бы ты увидел.
— Я знаю, что вы работали над этим все лето, и не могу выразить, как я благодарен вам обоим. Да, и тебе тоже. Потому что, несмотря на всю эту драму, ты был здесь, помогал ей все организовать, давал ей свободное для себя время. В прошлом году я сильно пожалел о том, что попросил ее взять все это на себя.
— Что? Почему? Ей это понравилось, Тедди. Ей было весело.
— Потому что она моя младшая сестра. Я не должен зависеть от нее в таких вещах. Это я должен заботиться о ней.
— Поверь, она хотела сделать это, чтобы отплатить тебе за все то время, что ты заботился о ней на протяжении многих лет. Не чувствуй себя виноватым. Я помогал ей, она рада, что ты доверяешь ей настолько, что позволил сделать все. Милли даже не хотела моей помощи. Она была полна решимости все делать сама.
— Она унаследовала это от мамы, — говорит Тедди, улыбаясь и отворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. — Я надеюсь, что за эти годы я сделал достаточно.
— Ты многое сделал. — Я протягиваю руку и толкаю его в колено.
Он делает глубокий вдох и меняет тему.
— Я еще слышал, что Роман и подруга Милли, Тифф, поладили? — спрашивает он, одаривая меня понимающей ухмылкой.
— Это все сделала Милли, — говорю я со смехом. — Она думала, что они поладят, поэтому мы оставили их в тот вечер, когда ужинали. Роман, как всегда джентльмен, просто проводил ее домой, а потом ушел.
— Похоже на него.
Я опускаю взгляд на свой телефон. Это вошло в привычку с тех пор, как Милли ушла в тот день. Я всегда проверяю, писала ли она мне смс или пыталась позвонить. Ничего. Но я замечаю, что уже поздно, и мне нужно оставить Тедди в покое, чтобы утром он не был похож на енота. Бет меня убьет.
— Ладно, чувак. Я оставлю тебя. Поспи немного. — Я встаю и оставляю свой стакан на стойке. — Вернусь утром.
— Только не рано, — говорит он, съеживаясь. Он никогда не был жаворонком.
— Десять — это самое большее, что я могу тебе предложить, — говорю я ему.
— Хорошо, — он стонет. — Увидимся утром. И постарайся не зацикливаться на том, что может случиться с Милли завтра. Просто пусти все на самотек. Она умная. Я верю, что она поговорит с тобой.
Мы прощаемся, и я отправляюсь пешком обратно к дому Милли. Я знал, что буду пить, поэтому даже не потрудился доехать до отеля. И не похоже, что этот остров такой уж большой. Я практически могу дойти пешком куда угодно от ее дома.
Я теряюсь в своих мыслях, настолько, что не замечаю, как Брэндон, спотыкаясь, направляется ко мне, пока не становится слишком поздно. Он делает один хороший замах, сильно ударяя меня по скуле. Черт возьми, Бет вряд ли обрадуется, что я буду с синяком на фотках.
— Что за хрень! — я кричу на него, отступая назад, чтобы попытаться избежать драки, а он продолжает приближаться ко мне. Я даже отсюда чувствую исходящий от него запах спиртного. Он выпил столько, что я мог бы зажечь спичку, и он бы выдохнул огонь.
— Я надеюсь, ты с этой шлюхой счастливы вместе, — выплевывает он. — Наслаждайся. Я ее для тебя намарафетил.
Он усмехается, и все. Клянусь богом, я просто теряю сознание. Потому что следующее, что я помню — он лежит на земле, изо рта у него течет кровь, а вокруг глаза образуется темный круг. Должно быть, я сделал несколько хороших ударов, прежде чем он упал на землю.
Он стонет и переворачивается, сплевывая кровь, когда пара его друзей выбегает из бара на другой стороне дороги.
— Отведите его обратно внутрь! — я кричу им. — И если ты еще раз попробуешь подойти, или я когда-нибудь хотя бы услышу имя Милли из твоей пасти, — я наклоняюсь к его лицу и сжимаю его челюсть, — я не позволю тебе больше уйти. Понял?
Он стонет.
— Еще раз. Отвечай.
— Да! Да, я, бл*дь, все понял, отпусти меня, чувак!
Я отпускаю его, когда к нам подходят его друзья. Они ничего не говорят, даже не смотрят на меня. Так что я тоже игнорирую их и продолжаю идти пешком остаток пути к дому.
Это последнее, черт возьми, что мне было нужно перед завтрашней свадьбой. Если у меня будет синяк под глазом, не думаю, что визажист сможет его замаскировать, и Бет разозлится. Никому не нужен идиот с подбитым глазом на свадебных фотографиях. Это навсегда.
Когда я, наконец, возвращаюсь, то сразу подхожу к зеркалу в ванной, чтобы оценить повреждения. Не так уж плохо. Болит сильнее, чем кажется, но точно останется небольшая припухлость и небольшое темное пятно.
Я вздыхаю.
Я снимаю рубашку и джинсы и возвращаюсь к дивану. Я не спал в постели с тех пор, как ушла Милли. Я не могу. Мне кажется неправильным находиться там без нее. Поэтому стелю импровизированную кровать и включаю телевизор, чтобы заглушить фоновый шум. Здесь трудно заснуть без храпа Энни или негромкого бормотания Милли, которое она издает во сне.
Я закрываю лицо рукой, не забывая о своем глазу, и пытаюсь заснуть. Завтра все решится само собой, поэтому я просто повторяю в уме небольшую речь, которую приготовил для нее, снова и снова, пока не засыпаю.
Ноа
День свадьбы
Милли выглядит великолепно. Я не могу дышать всякий раз, когда она оказывается в пределах видимости. Я не могу перестать пялиться на нее. Ее волосы идеально завиты и убраны с лица, ярко-голубые глаза сияют на солнце. Платье подружки невесты темно-синего цвета сшито из струящегося материала, который наилучшим образом облегает ее тело.
Она выглядит такой счастливой, когда разговаривает со всеми, смеется над их шутками и оживленно жестикулирует руками.
