ее подарок ему.
Трясясь от смеха над наглой соплячкой, я сжал ее бедра и посадил ее на свой пульсирующий член, наслаждаясь заминкой в ее дыхании.
— Да? Значит, все те разы, когда я заставлял тебя кончать так сильно, что ты теряла рассудок, не были подарками от меня тебе?
— Ну… — Джейн нарочито задумалась, извиваясь на моих коленях. Моя хватка усилилась, и я зашипел сквозь зубы, настолько мое возбуждение обострилось. — Я думаю, может быть, мне нужно, чтобы ты сделала это снова, чтобы я мог решить.
Я спрыгнул с табурета, и Джейн обхватила ногами мою талию, прикусив губу между зубами. Когда я не направился на второй этаж в спальню, Джейн нахмурила брови от замешательства. Я усадил ее на край обеденного стола и с рыком потянул за пижамные шорты.
Мои джинсы и боксеры упали на лодыжки, и Джейн, задыхаясь, спросила:
— Джейми, здесь?
Ее шок был скрашен возбуждением. Я накрыл ее рот своим и вошел в ее тугой гладкий теплый жар. Наши губы разъединились, и мы одновременно застонали.
— Любой может войти, — прохрипел я, вбиваясь в нее и чувствуя, как ее киска при этих словах запульсировала вокруг меня.
Джейн пальцами вцепилась в мою талию и попыталась поднять бедра со стола навстречу мне, но я обхватил ее попку, удерживая неподвижно, чтобы врезаться в нее под таким углом, который, как я знал, взорвет ей мозг.
— Если кто-нибудь пройдет по улице и заглянет, он увидит, как я трахаю тебя, детка, — пыхтел я. — Они увидят, как тебе нравится принимать мой член.
При этих словах она задрожала на мне, достигая кульминации.
Потребовалась еще пара движений, и я последовал за Джейн в рай.
Обхватив ее за затылок, я поцеловал ее глубоко и влажно, чувствуя, как вновь вспыхивает желание. Подхватив Джейн на руки, я отнес ее наверх в свою комнату и положил на нашу кровать. Мы целовались, гладили и ласкали друг друга и, почувствовав ее влагу на своих пальцах, я снова вошел в свою девочку.
Я занимался с ней любовью, наши глаза были закрыты, я нежно входил и выходил из ее прекрасного тела, погружаясь в наш личный рай.
— Джейн, я кончаю, детка, — прохрипел я ей в губы и просунул руку между нами, чтобы помочь ей достичь кульминации раньше меня.
Вскоре Джейн тоже кончила, выкрикивая мое имя в мой рот. Я целовал ее глубоко и голодно, пульсируя внутри нее.
— Господи Иисусе! — Кто-то забарабанил в дверь моей спальни через несколько секунд после того, как я растворился в Джейн. — Это чем вы двое занимаетесь?
Узнав Скай, моя девочка напряглась: может быть, из-за раздражения в тоне моей старшей сестры; или из-за унижения, что она нас услышала; или из-за того, что Скай говорила как-то странно и невнятно.
— Черт.
Мы услышали, как что-то упало в коридоре, а затем дверь спальни Скай захлопнулась. Джейн уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Гнев пронесся сквозь меня.
— Ты в порядке?
— Джейми… она… она…
— Пьяна?
Я осторожно отстранился от Джейн, спрыгнул с кровати и принялся натягивать трусы и джинсы.
— Да, это так. Подожди здесь.
— Может, тебе стоит дать ей немного времени? — Джейн села.
— Времени? — Я окинул подругу недоверчивым взглядом. — Сегодня канун Рождества. Лорна дома. И Скай решила, что сейчас самое время сорваться с катушек?
— Джейми…
— Нет, если она пьяна, я отвезу ее прямо в реабилитационный центр. Подожди здесь.
Я вышел из своей комнаты, и меня трясло от адреналина. Секунду назад в моем мире все было хорошо. В университете отлично, у нас с Лорной все наладилось. И хотя я немного беспокоился о Скай, это не затмевало блаженства от занятия любовью с моей Джейн после нескольких дней без секса.
До этого момента.
— Что за хрень, — пробормотал я.
Я постучал в дверь спальни Скай. Не получив ответа, сразу же вошел.
Черт, в ее комнате царил полный бардак. Повсюду была разбросана одежда. Затхлый воздух, как будто помещение не проветривалось несколько дней. Услышав шум из ванной, я обогнул кровать и резко остановился у открытой двери.
Скай, склонившись над раковиной, нюхала белый порошок.
Она, быстро моргая, встала прямо и наклонилась к зеркалу, чтобы вытереть дерьмо с ноздрей.
Только ярость, беспокойство и отчаяние удерживали меня на месте.
Что, черт возьми, мне делать?
Как держать Скай подальше от этой зависимости, если она сама несется к этому дерьму?
Не сдавайся. Еще не время сдаваться.
Она не мама.
Скай повернулась к двери и замерла, увидев меня. Ее глаза наполнились слезами.
— Мне очень жаль. Прости.
Эмоции душили меня.
— Скай…
Двигаясь ко мне, она споткнулась. Она еще и пьяна? Вспомнив, как в последний раз она выпила и употребила столько гребаного кокса, что довела себя до сердечного приступа, я двинулся, чтобы поддержать ее. Нужно сохранять спокойствие.
— Скай, сколько ты выпила?
— Не знаю. — Она пожала плечами, повиснув на мне, пока я вел ее к кровати. — Много, наверное.
— А сколько кокаина?
Она помахала мне пальцем.
— Я только нюхнула. Трайни дала мне перед тем, как высадить у дома.
Я не знала, кто такая Трини, но это был последний раз, когда эта идиотка приближалась к моей сестре.
— Ладно, вставай, пошли.
— Куда мы идем? Ты злишься?
— Я разочарован.
— Это еще хуже.
— Пойдем. — Я подставил ей руку и помог выйти из комнаты.
Джейн уже одетая и с круглыми от беспокойства глазами ждала в холле.
— Что происходит?
— Доу, беги к машине. Ты сядешь за руль.
Мне не нужно было больше ничего говорить. Моя девочка знала, куда мы едем.
Скай продолжала что-то спрашивать, пока мы ехали, но я отвлекал ее. К тому времени, когда мы привезли ее в «Скорую помощь», было уже слишком поздно, чтобы она могла передумать или заупрямиться.
К счастью, все обошлось. Врачи присматривали за сестрой всю ночь, а Джейн, Лорна и я провели Рождество у ее постели в больнице.
Когда на следующий день Скай выписали, я позволил ей убедить меня, что она сможет самостоятельно снова стать чистой. Что ей не нужна реабилитация. Просто достаточно вернуться на собрания анонимных алкоголиков и наладить отношения с Шеридан.
Скай была такой убедительной. Такой раскаявшейся. Такой твердой.
Я сдался.
Но меня одолевали сомнения в правильности этого решения.
ДЖЕЙН
Восемнадцать лет
Я не могла перестать дрожать.
Казалось, что даже кости трещали от напряжения.
От тошноты кожа покрылась холодным потом, но я уже выблевала все содержимое желудка и даже желчь.
