смог бы смириться с тем, что она называет меня по фамилии. Когда она впервые произнесла моё имя, я ощутил вкус сладости, чего-то легкого. Ни разу в жизни я не испытывал желания услышать, как кто-то произносит моё имя. Я привык, что меня называют по фамилии.
Я привык, что моё имя так сокращают, но Флора…
Ох, Флора.
Должно быть, кто-то сыграл со мной злую шутку, потому что не было никакого логического объяснения тому, почему она заставила меня чувствовать то, что я чувствовал.
У меня не было причин любить её. Поправка, у меня не было причин принимать её. Я не испытываю симпатий.
Единственное объяснение, которое у меня было: Флора — ведьма, наложившая на меня заклятие.
За те недели, что Флора жила в моём доме, она только и делала, что раздражала меня своим присутствием. Она целенаправленно переставляла тарелки и другую посуду не по назначению. Она расставляла по всему дому дурацкие ароматические свечи, когда они никому не были нужны. Она сводила меня с ума.
Но я думал о ней.
— Мы скоро вернёмся к твоим коллегам? — спросила она.
Я покачал головой.
— Мы туда не вернемся.
— Тогда домой?
Я снова покачал головой.
— Тебе нужно поесть.
— Я могу сделать это у тебя дома.
— Я знаю, куда мы можем пойти.
Предательство или спасение?
«Оглядись вокруг — это даже не его половина» — DARKSIDE by Neoni
Флора Адамс
Мы с Каем сидели за столиком в «Тартаре». Уголок, о существовании которого я даже не подозревала. Очевидно, для входа сюда требовался дополнительный VIP-пропуск.
Мы были защищены от всех остальных. Окно с тонированным стеклом отделяло нас от остальных людей, от всех опасных мужчин и женщин.
Были только мы. Одни. Фраза, которую я не думала, что когда-нибудь произнесу.
Кай по большей части наблюдал, как я ем, и я не могу сказать, почему это заставляло меня нервничать. Мне показалось странным то, что он наблюдал за мной, что для него было нехарактерно анализировать каждое моё движение. Но было ли это на самом деле?
Никто не мог гарантировать, что он не установил скрытые камеры в доме, чтобы наблюдать за мной весь день. Что он не шпионил за мной, чтобы убедиться, что я не испортила его план или его дом. Хотя, он, вероятно, понял бы, что я сделала с его машиной намного раньше, если бы в его доме были камеры.
Может и нет — в конце концов, он спал.
В любом случае это не имело значения. В некотором смысле мне нравилось его внимание.
— Хочешь десерт? — спросил Кай, уже набирая цифровое меню в центре стола.
Я понятия не имела, как Мило додумался до этого и почему он считал, что заказывать еду с помощью сенсорного экрана, встроенного в стол, лучше, чем другим способом. Но в кои-то веки я оценила это.
Напряжение между мной и Каем, казалось, немного спало. Оно не было таким оглушающим. В кои-то веки между нами завязался непринужденный разговор. Недолгий, но это было намного больше, чем то, к чему я привыкла.
Только Бог знал, почему это произошло и как.
— Нет, спасибо. На самом деле я не любитель десертов, — сказала я, прежде чем Кай успел заказать все меню. Это действительно выглядело так, как будто он пытался это сделать.
Кай посмотрел на меня, нахмурив брови.
— Не любишь сладкое?
Я покачала головой.
— Ну, мне нравится клубника в шоколаде из пекарни на Султан-стрит, но, кроме неё, есть всего несколько видов выпечки, которые мне нравятся. Я не люблю торты или, например, слоеные пудинги.
— Клубника в шоколаде? — он повторил мне в ответ.
Я кивнула.
— На улице Султан. Это было примерно в часе езды от Тартара, в двух от того места, где я сейчас проживаю, так что мне больше никогда не доводилось бывать там.
— Почему не откуда-нибудь еще?
Это был хороший вопрос.
— Я не знаю. Они лучшие, но, к сожалению, скоро закрываются. Навсегда.
— Это тебя огорчает, — заметил он. — Почему?
Разве это не было очевидно?
— Потому что мне нравятся люди, которые там работают. И это единственная пекарня, где продают выпечку, которая не слишком приторная. И, что ж, единственная, в которой есть то, что мне нравится.
— Почему они закрываются?
Я вздохнула.
— Наверное, потому, что у них не так много клиентов? Я никогда не спрашивала.
Кай издал какой-то звук, затем его губы приоткрылись, как будто он хотел что-то сказать, но его прервал звонок телефона. Он проверил, кто звонит, и затем внезапно все маленькие проблески человеческих эмоций, которые я видела на его лице секунду назад, исчезли.
— Оклер, — сказал он таким строгим тоном, что я вздрогнула и села прямо напротив него. А он даже не со мной разговаривал.
Я не могла расслышать, что говорил человек на другом конце провода, но, когда глаза Кая встретились с моими, и он ответил, стало совершенно ясно, что этот звонок не был связан с работой.
— Она со мной.
На минуту я подумала, что это всё. Это был момент, когда копы должны были ворваться в здание и надеть на меня наручники. Что Кай нашёл способ заполучить копии видео моего отца, уничтожил их, а теперь сдал меня, потому что ему было наплевать на то, что случится со мной.
Я задавалась вопросом, стоило ли мне сомневаться в его планах. Что он вовлек меня в свой план только для того, чтобы поиздеваться надо мной, показать моему отцу, как мало его что-то волнует, что никто не может с ним связываться.
— Нет, — услышала я слова Кая. — Нет, — на что, я не знала. — Она не придёт.
Мои брови поползли вверх. Куда я не приду? Или ради чего я не приду?
Допрос? Если он планировал предать меня, разве допрос не помог бы ему приблизиться к своей цели?
— Нет никаких «что, если», Штайнер. Моя невеста не имела ничего общего с этим придурком с тех пор, как они расстались. Он в любом случае представлял опасность для общества, постоянно употребляя крэк и другие вещества. Велика вероятность, что он задолжал одному из своих дилеров приличную сумму денег. Они потеряли терпение, разыскали его и застрелили. Кроме того, в ту ночь, когда он был убит, Флора была на работе. Возможно, вы захотите проверить свои факты, прежде чем снова беспокоить меня или её.
Кай не сдавал меня… он отговаривал меня от возможного судебного разбирательства
