Махдаева. Его тайной наложницей, связь с которой стоила ему уважения и места в диаспоре. Если бы старейшины пронюхали о ней, сейчас Махдаев гнил бы в изгнании. Каким-то образом Тимур узнал эту тайну и раздобыл доказательства. Не только о связи Махдаева с иноверкой. За ним много всякого водилось. Где-то работал не совсем чисто, оставлял следы… В общем, вскоре Тимур и та девица исчезли, а у Махдаева появился шрам на лице.
— Я догадываюсь, к чему ты клонишь…
— Я столько лет верил в его измену роду, — продолжает Ризван, вопреки тому, что я готова его остановить. — А оказалось, брат давно мертв. — Его глаза снова находят меня. — Похоронен под номерной табличкой, а нераскрытое дело об убийстве пылится в архиве, разгребаемом твоим братом. Впервые я так сильно ошибся в человеке. Он умнее, чем я думал. Много разного нашел. Результат анализа ДНК подтвердил, что тот неизвестный — мой брат. Под его ногтями были найдены частички кожи, которые сейчас обследуются, но я уверен, они принадлежат Махдаеву.
— Махдаев не мог так легко скрыть преступление! — Не верю я. — Твой отец забил бы тревогу!
— Отец? — Бровь Ризвана изгибается. — Не забывай, Роксана, в семье руководила женщина — моя мать. А она ненавидела Тимура. Она убедила отца, что против Махдаева лучше не выступать, хотя бы ради меня и Ильяса, и тот засунул язык в жопу. Вот почему Саид так приклеился к моей семье! Ему было важно держать нас в узде, контролировать. Он не знал, владеет ли кто-то из нас еще секретной информацией и доказательствами, найденными Тимуром. Не из-за Мадины он крови моей жаждет. Чует, что рано или поздно я стану его палачом.
— Но ты же не станешь ему мстить? — испуганно спрашиваю я.
Мы только начали привыкать к новой жизни — ее спокойному, размеренному ритму.
— Как только у твоего брата на руках появятся результаты экспертизы, на арест Махдаева выпишут ордер. Ниточка за ниточкой — и он окажется за решеткой, где его наши же и порешат.
— Поэтому мы никуда не бежим? — Поднявшись, подхожу к Ризвану, забираю у него недокуренную сигарету и тушу в пепельнице. — Мы вернемся домой?
— Мы никогда не вернемся туда. Я уже изгой, Роксана. Из-за тебя. Вернуться я могу только одним путем — женясь на Мадине Махдаевой. Но во-первых, меня опередил Ильяс. Быстро подсуетился взять в жены брошенную накануне свадьбы девочку. Во-вторых, без тебя жизни-то не будет.
Оригинальное признание в любви. Особой нежности от Ризвана не дождаться. Хотя мне грех жаловаться. Он меня предупреждал об особенностях жизни с ним.
— И что? Всю жизнь так и будем болтаться по миру?
— Камешков хватит на десять жизней. Почему бы и нет? — Ризван опять устремляет взгляд на пляж.
Я отхожу от него, покидаю террасу и иду в ванную. В шкафчике за флаконами нахожу припрятанную тест-полоску и возвращаюсь к Ризвану. Не так я хотела преподнести ему эту новость. Надеялась на романтический ужин при свечах. На его предложение руки и сердца. На большие планы. Но видимо, пора выбросить эти розовые мечты из головы. Воздушные замки рано или поздно сдувает ураганом, и лучше в них вообще не заселяться.
Кладу полоску перед ним и скрещиваю руки на груди.
— Вот! Может, теперь ты поймешь, что всю жизнь так не прожить!
— Что это? — рычит он, косясь на меня. — Ты в своем уме так шутить?
— Да какие шутки?! У меня задержка, Риз! Я сделала десять тестов за пять дней. Все, как один, показали две полоски!
— Нашла время, — фыркает он, сминая тест в кулаке. — Чем ты думала?!
— Я?! А ты чем думал, когда кончал в меня?! В тот самый день, когда ты появился на пороге моего офиса, закончилась моя самостоятельная жизнь. Я же ничего не решала. Этим занимался ты. Так почему ты не позаботился о гондоне или противозачаточных?! Не надо вешать на меня то, за что мы оба несем ответственность!
Заметив, что мы говорим не просто на повышенных тонах, а именно ругаемся, скандалим, как муж и жена, я несколько смущаюсь. Ризван же снова не выдает ни единой эмоции, кроме раздражения.
Зазвонивший мобильник заставляет нас прекратить. Приняв вызов, Риз опять отворачивается к пляжу.
— Да!.. Это точно?!.. Когда?!.. Понял!
Отняв телефон от уха, не глядя на меня, произносит:
— Махдаева только что арестовали. Ему выдвинули обвинение в убийстве Тимура.
Я прикрываю рот рукой. Где-то в глубине души я надеялась, чтобы Махдаев не был причастен к смерти Тимура. Ризван пожимал ему руку, пил с ним, принял его помощь, собирался жениться на его сестре. Со всем этим нелегко смириться.
— Риз… — Приближаюсь к нему, нерешительно прикасаюсь к смуглой спине, покрытой не только татуировками, но и свежим бронзовым загаром, обхватываю ее и прижимаюсь к его горячему телу. — Оставь это дело Олегу. Он все уладит. Ты уже не изменишь прошлого, но будущее только в твоих руках. Наше будущее.
Прикрыв глаза, слушаю биение его сердца — гулкое и ровное. Мужчина-гора. Что бы с ним ни происходило, не рассыплется.
— Фурия, — фыркает Ризван. — Будущее без личной вендетты, как ворованный кусок хлеба.
— Ты не особо руководствовался этой идеологией, забирая меня за долги Пономарева.
Хмыкнув, он разворачивается, смеряет меня взглядом и убирает телефон в карман шортов.
— Ребенок — это ответственность, Роксана.
— Считаешь себя ничтожеством, не способным воспитать сына? А знаешь кого я вижу перед собой, Ризван? Человека, готового и способного меняться. Ведь без перемен нет кайфа от жизни. Плесневеть в однообразии скучно. Малыш лишь на пару лет привяжет нас к одному месту. А потом нас ничто не будет удерживать от переездов. Ты сам сказал, камней у нас на несколько жизней хватит. Внимание вашего народа теперь долго будет сосредоточено на Махдаеве. Руководитель целой крупной диаспоры подставил под сомнение устои и законы. Про нас попросту забудут. Никому дела не будет, как, где и на что мы живем. Значит, отныне весь мир у наших ног. — Я кладу ладонь на его колючую щетинистую щеку и улыбаюсь: — Я люблю тебя, Ризван. И я хочу родить твоего ребенка. Принимай
