– Ну как, – спросила она однажды, когда они вдвоем лежали на пляже, – ты доволен?
В ответ Спенсер рассмеялся. Она всегда говорила обо всем прямо, но он уже понял, что именно это в ней ему и нравится. С ней не нужно притворяться, ходить вокруг да около или переспрашивать, что она подразумевает под своими словами. Все, что она имела в виду, то она и говорила.
– Конечно, еще как! А ты как думаешь? Может быть, я уже никогда не захочу вернуться на работу или вообще в Нью-Йорк.
– Отлично. А я брошу колледж, и мы с тобой вместе удерем на Кубу.
Один раз ночью они сбежали с танцев и пошли в казино. Это была незабываемая неделя, и Спенсер признался себе, что ему нравится такое времяпрепровождение. Беззаботная жизнь, окружение интересных людей, с которыми приятно поговорить, шикарные женщины, сплошь увешанные бриллиантами. К ней очень легко привыкнуть, но он не мог понять, для чего ему все это нужно. Это ее жизнь, а не его. Но в конце концов он решил наслаждаться, коль уж ему выпала такая возможность.
– Учеба стала нравиться тебе? – Он повернулся и, подперев голову рукой, посмотрел на нее. Она великолепно выглядела в красном купальнике; тело покрывал темный ровный загар, который очень шел к ее медным волосам и карим глазам. Что ни говори, она очень симпатичная, и ему она нравилась.
– Не очень. Мне все кажется, что я там зря теряю время.
– Я не могу понять почему. – Он взглянул на официанта, приближающегося к ним с серебряным подносом, заставленным бокалами с лимонадом, ромом и пуншем. Потом снова повернулся к ней: – Наверняка это невероятно тяжело – вернуться после всего этого обратно в колледж. Теперь мне понятно, почему ты так хотела приехать сюда.
– Сказать по правде, – усмехнулась она, – мне действительно не хочется возвращаться.
– Да, но ты же не сможешь стать адвокатом, если не закончишь колледж. – Он улыбнулся и взял с подноса бокал с лимонадом, в то время как Элизабет уже отпила глоток рома из своего бокала и улыбнулась ему из-под полей огромной шляпы.
– Мне кажется, я все-таки не стану адвокатом. – Ее слова прозвучали как шутка, и он рассмеялся.
– Кем же вы тогда станете, мисс Барклай? Будете метить в президенты?
– Может быть, я просто выйду за него замуж.
Он посмотрел на нее и сказал уже почти серьезно:
– Да, это как раз подойдет тебе.
– А ты не хотел бы когда-нибудь стать президентом, мистер Хилл?
Он почувствовал себя ужасно неловко, поняв, какой оборот принял их разговор, но, продолжая улыбаться, покачал головой, поигрывая бокалом с лимонадом. Да, она сильная девушка, и все те, кто ее окружал, любили власть. С такими людьми долго не поиграешь. В какой-то мере Спенсер даже испугался. Внутри, под бесстрастной оболочкой, которую он надел специально для нее, скрывалась нежная и чувствительная душа, его больше заботили другие вещи, такие, о которых никто из Барклаев никогда даже не мечтал.
– Стать президентом никогда не было моим страстным желанием.
– Ну хотя бы сенатором. Ты был бы просто неподражаем на государственной службе.
– Почему ты так думаешь?
– Ты любишь людей, привык много работать, честен и открыт, и потом у тебя привлекательная внешность. – Она опять улыбнулась. – Тебя окружают именно те люди, которые могут многое.
Он не был уверен, что ему пришлись по душе ее последние слова, поэтому он ничего не ответил, а только задумчиво посмотрел на океан. Он вдруг удивился, как далеко зашли их отношения. Может быть, его приезд в Палм-Бич был ошибкой? Но теперь слишком поздно что-то менять. Через два дня он улетит в Нью-Йорк и, может быть, перестанет встречаться с ней хотя бы на какое-то время. Она внимательно наблюдала за ним, пока он все это обдумывал, и, не выдержав, рассмеялась:
– Не нервничай так, Спенсер. Я вовсе не собираюсь брать тебя в оборот. Я просто говорю что думаю.
– Иногда ты выражаешься очень странно, Элизабет. У меня такое чувство, что ты всегда добиваешься того, чего хочешь. Я имею в виду, что это происходит именно всегда. – А он не хотел, чтобы это случилось. Во всяком случае, не сейчас. Сейчас он не испытывал к ней чувств, достаточных для этого. И ему казалось, что вряд ли когда-нибудь будет испытывать их. Они – хорошие друзья. Но этого мало, они очень разные.
– А чего я хочу такого, чего не хочешь ты?
– Ничего, но знай, что если окружающие согласны с тобой, то это еще не значит, что они хотят того же, чего хочешь ты. – Он сказал это спокойно, и она испытующе посмотрела на него.
– А чего же хотят окружающие? – Она задала вопрос так прямо, что он даже вздрогнул.
– Почему бы нам не искупаться? – Ему не хотелось отвечать ей. Он не был готов сказать ей то, что она хотела бы от него услышать. Он все еще лелеял мечту о девушке, которая нуждалась в нем, которая была сама мягкость, доброта и нежность. В Элизабет были эти качества, но в очень небольшом количестве. Зато в ней было нечто другое. И с этим другим он не мог до конца смириться.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Он уже встал, и она смотрела на него снизу вверх. И он понял, что не сможет уйти от ответа. Ему ничего не оставалось делать, как сказать ей правду. Проигнорировать ее вопрос Элизабет не позволила бы никому. А уж тем более Спенсеру.
– Я еще не знаю.
Она кивнула, как бы размышляя над его словами, а потом снова посмотрела ему прямо в глаза:
– Мне кажется, из нас с тобой получилась бы отличная команда. У нас есть сила и ум, и мы могли бы сделать что-нибудь интересное. – Она сказала это деловым тоном, что подействовало на него угнетающе.
– Например, что? Создать корпорацию?
– Может быть. А может, заняться политикой. Или просто быть как Иэн и Сара.
– С их лошадьми и друзьями, их охотой и всеми этими клубами и с ее фамильным замком? Элизабет, – он снова сел и посмотрел на нее, – я не такой, как они. Я хочу от жизни совсем другого.
– Чего же? – Она казалась слегка удивленной.
– Например, я хочу, чтобы у меня были дети. Ты ведь никогда даже не думала об этом, правда?
Она действительно выглядела изумленной, дети никогда для нее не имели никакого значения.
– Мы можем их завести – как драгоценности, или лошадей, или капиталовложения. – Из ее уст это прозвучало как нечто, что можно отодвинуть на задний план. – Но ведь в жизни существует масса других, более важных вещей.
– Например, что? – спросил он, все еще поражаясь тому, как она смотрит на вещи. – Что может быть важнее, чем дети?
– Не будь таким глупым, Спенсер. Достичь чего-нибудь, сделать открытие, занять какой-нибудь важный пост.
– Как твой отец? – Это был чуть ли не вызов, но она не поняла этого.
– Ну да. Ты можешь в один прекрасный день оказаться на его месте. Если, конечно, захочешь.
