Она действительно выглядела изумленной, дети никогда для нее не имели никакого значения.
– Мы можем их завести – как драгоценности, или лошадей, или капиталовложения. – Из ее уст это прозвучало как нечто, что можно отодвинуть на задний план. – Но ведь в жизни существует масса других, более важных вещей.
– Например, что? – спросил он, все еще поражаясь тому, как она смотрит на вещи. – Что может быть важнее, чем дети?
– Не будь таким глупым, Спенсер. Достичь чего-нибудь, сделать открытие, занять какой-нибудь важный пост.
– Как твой отец? – Это был чуть ли не вызов, но она не поняла этого.
– Ну да. Ты можешь в один прекрасный день оказаться на его месте. Если, конечно, захочешь.
– Вся беда в том, – он угрюмо посмотрел на нее, – что я не уверен, что хочу этого. Это-то ты можешь понять?
– Да, – она медленно кивнула, – я думаю, ты просто боишься. Ты боишься пойти по стопам своего брата. Но ты не он, Спенсер, ты – это ты. И для тебя существуют прекрасные возможности, если только захочешь воспользоваться ими.
Но он еще сомневался, стоит ли использовать эти возможности. Однако с другой стороны, он не хотел всю жизнь проработать над составлением закладных для Андерсона, Винсента и Соброка. Но тогда кем же он станет, когда «вырастет»? Он все еще не знал, чем собирается заняться в будущем.
– Я хочу сделать правильный выбор.
– Я тоже этого хочу. Но мне виднее, чем тебе.
– Ну почему ты так уверена? Тебе всего двадцать лет! Ты еще ни черта не смыслишь в жизни! – Он вдруг разозлился. Если разобраться, она делала ему предложение, и это звучало так, будто она предлагала ему купить собственность, как дом, или машину, или что-то подобное. И ждала от него ответа, решится ли он в конце концов совершить эту покупку или нет. Но он откажется от нее и вряд ли когда-нибудь изменит свое решение. Он не любит ее.
– Я знаю о жизни гораздо больше, чем ты думаешь. Во всяком случае, я в отличие от тебя знаю, к чему стремлюсь.
– Может быть, ты и права. – Он снова поднялся и посмотрел на океан. – Пойду поплаваю.
Он вошел в воду, и, когда появился на берегу через полчаса, она не стала возобновлять разговор. Но и того, что она сказала, было достаточно, чтобы шокировать его. После этого он старался не говорить ничего, что она могла бы понять неправильно. В день его отъезда Элизабет зашла к Спенсеру в комнату и внимательно посмотрела ему в глаза. Он почувствовал себя как загнанный кролик.
– Я просто хочу, чтобы ты знал – я люблю тебя.
– Элизабет, пожалуйста... не надо... – Ему было тяжело, что он не может сказать ей то же самое. – Не делай этого.
– Но почему? И я считаю, что была права тогда, на пляже. Думаю, мы вдвоем сможем достичь очень многого.
Он рассмеялся и провел рукой по волосам.
– Я из тех, кто сам выбирает себе цель, малышка, и когда сделаю это, я обязательно дам тебе знать.
– Правда? – Она ласково посмотрела на него, и он подошел к ней.
– Обязательно. – Он притянул ее к себе и поцеловал. Она была так хороша, что ему хотелось соблазнить ее, хотя бы для того, чтобы доказать, кто из них хозяин, а кто подчиненный, показать, что иногда он может иметь власть над Элизабет Барклай. Но его план опять провалился. Находиться в ее объятиях – все равно что играть с огнем, и он так и не понял, кто кого соблазнил. Он знал, что они занялись любовью, и ему это понравилось. Она отдалась ему с жаждой и страстью, и он вдруг понял, что испытывает невероятное удовлетворение от того, что может иметь над ней хоть какую-то власть, пусть даже только в постели. Она оказалась великолепной партнершей, и ему не надо было спрашивать, чтобы понять – она не девственница.
Элизабет отвезла его в аэропорт, и там он долго смотрел на нее, не зная, что делать дальше. Ему нужно время, чтобы все обдумать. Ему хотелось поскорее оказаться в Нью-Йорке.
– Я вернусь в колледж на следующей неделе.
Он нежно поцеловал ее и, почувствовав желание, разозлился на себя, что даже на минуту позволил ей вновь обрести над собой власть. Да, несомненно, она сильнее его почти во всех отношениях.
– Я позвоню тебе.
Подойдя к самолету, он обернулся и помахал ей рукой. Пока спускали трап, он все смотрел на нее, стоящую в толпе провожающих в летнем платье и огромной шляпе. Она не спускала с него глаз до тех пор, пока самолет не поднялся в воздух. Спенсеру казалось, что теперь он никогда не сможет избавиться от нее. Но он уже не был уверен, что ему этого хочется. Может быть, она права. Может быть, она действительно поможет найти ему именно то, чего он хочет. Он уже не был уверен ни в чем. Когда самолет приземлился в заснеженном нью-йоркском аэропорту, он понял, что будет скучать без нее.
В этом году Рождество на ранчо было просто угнетающим – первое Рождество без Тэда. Всем казалось, что веселье умерло вместе с ним. Бекки с детьми провела у них в доме весь день, а Том появился только к обеду, совершенно пьяный, и принялся открыто разглядывать Кристел. Когда он опять ушел, Бекки разрыдалась и заявила, что Кристел специально флиртует с ее мужем. Кристел пришла в ужас от этого, не смогла найти слов, чтобы сказать сестре, как она его ненавидит.
На следующий день они всей семьей пошли в церковь. Мать горько плакала о муже, которого потеряла, и о том, как изменилась их жизнь с его смертью. Кристел пела в хоре вместе с монахинями. Потом Уайтты отправились домой, и Кристел тихонько улизнула, чтобы отнести подарки Бойду и Хироко. Малышке Джейн исполнилось восемь месяцев, и она ползала по гостиной Бойдов и пыталась с радостным гугуканьем забраться Кристел на колени, пока они все трое с улыбками наблюдали за ней. У Бойдов в углу стояла рождественская елка, и Кристел раздала всем подарки: в первый раз она связала свитер и подарила его Хироко, Бойду – шарф, а Джейн вручила куклу, которую малышка тут же радостно обняла. Только здесь для Кристел наступило настоящее Рождество. Этот дом наполнен теплом и добротой сердец, в отличие от злости и недоговорок ее родного дома. Бекки знала, что Том изменяет ей, до нее дошли слухи о нем и Джинни Вебстер. Но, казалось, она готова была обвинять во всем Кристел, повторяя время от времени, что сестра строит глазки ее мужу. Оливия, соглашаясь с ней, не раз говорила, что Кристел пытается соблазнить Тома, и девушка плакала от обиды в ответ на ее слова. Она не делала ничего, чтобы вызвать с их стороны такие подозрения, но была бессильна доказать это им обеим.
Даже Джед отвернулся от нее. Кто-то из друзей сказал ему, что она ходит в гости к Бойду и его жене, и он не раз грозился рассказать об этом матери. Казалось, что ненависть, как густой туман, с каждым днем все сильнее обволакивает Кристел.
