— И что теперь? Родители живут в этом доме?
— Нет, — улыбнулась я. — Мы по-прежнему живем все вместе, сестра то возвращается, то вновь уезжает. А дом в пригороде… Мы его все-таки купили три года назад. Он всего в часе езды от города, и когда-нибудь папа планирует перебраться туда окончательно, а пока проводит там только отпуск и выходные дни, ну и остальные члены семьи бывают там с удовольствием.
— И зачем нужен загородный дом, если вы продолжаете жить вместе?
— Понимаешь, после того, как мы провели перепланировку и подвели туда воду, дом стал по-настоящему удобным. Большой, двухэтажный, с пятью комнатами и просторной кухней. Участок с яблоневым садом, в прошлом году летом родители организовали там искусственный пруд и построили — не сами, конечно, — отдельное банное помещение. В общем детская мечта папы. Мы не смогли отказать ему, когда он захотел осуществить ее. — Я пожала плечами. — И ничуть об этом не жалеем, потому что дом получился очень уютным.
— Ты, оказывается, замечательная дочь, — улыбнулся Касьян.
— Я вообще замечательная. Удивляюсь, как ты раньше этого не замечал, — хихикнула я.
— Замечал, просто ждал удобного момента, чтобы сказать тебе об этом, — заверил он и взглянул на часы. — Слушай, вот сейчас мне уже действительно пора. Я тебе позвоню, когда освобожусь, хорошо? И если не уеду, мы, может быть, даже сумеем увидеться.
Я кивнула, поцеловала его и вышла из машины.
Мама еще не успела уйти на работу и, увидев мое сияющее лицо, поинтересовалась:
— Ну и кто он? Только не говори, что мужчина, об этом я и сама догадываюсь. Мне бы лучше немного конкретики.
— Его зовут Касьян. Он самый замечательный. И я его люблю.
— Понятно, — кивнула мама. — Когда-то такие же слова я слышала про Дениса. Может быть, ты торопишься?
— Мам, их даже сравнивать нельзя. Это как день и ночь. Когда ты увидишь Касьяна, тоже влюбишься. В него невозможно не влюбиться, — с улыбкой сказала я.
— Посмотрим. Больше ничего не расскажешь?
— Позже. Боюсь сглазить. — Я чмокнула ее, испытывая желание обнять весь мир. — Пойду приводить себя в порядок. Егор заедет в половине девятого, а к этому времени надо много успеть сделать.
— Солнышко, ты всегда отлично выглядишь.
— Типичные слова для матери, — улыбнулась я и ушла в ванную…
Егор, когда я села в машину, изогнул бровь и спросил:
— Хорошие новости?
— Ты о чем? — удивилась я.
— Не знаю. Просто в понедельник, да еще и с утра, ты выглядишь очень бодро. Вот я и подумал — сам по себе понедельник радости вызвать не может, значит, в твоей жизни произошло что-то хорошее.
— Ты прав. Произошло. Жизнь явно налаживается, и это не может не радовать. — Я счастливо рассмеялась и крепко обняла его. — Мне нравится это ощущение.
— Влюбилась? — догадался он.
— Очень заметно, да?
— Еще бы! Излучаемой тобой энергии вполне хватит для работы атомной станции.
— Можешь говорить, что угодно, — улыбнулась я. — Сегодня подпортить мне настроение очень сложно.
— Даже не пытался, просто констатирую.
Касьян позвонил полудня.
— Добрый день, Екатерина Дмитриевна. Не желаете подняться ко мне?
— А ты здесь? — обрадовалась я.
— Пока да. Но скоро придется уехать, и перед отъездом очень хотелось бы увидеть тебя.
— Но только на две минутки.
— Это ты сейчас так думаешь.
— То есть?
— Раньше, чем через полчаса я тебя точно не выпущу.
— Касьян Андреевич, вы начальник. Это ваше право. Как скажете, так и будет, — заверила я. — Сейчас приду.
Повесив трубку, я поднялась наверх. Лера сидела на своем обычном месте, но не работала, а рассеяно смотрела на стену.
— Эй! — окликнула я ее. — Чего с тобой?
— Привет! — Она перевела взгляд на меня и улыбнулась. — Все в норме, если не считать того, что на работу пришлось приехать к восьми. У Касьяна была деловая встреча, и мне надлежало на ней присутствовать. Подавать чай-кофе, ксерокопировать документы… Как будто сам не мог справиться, — скривилась она и продолжила: — Вчера, после того как мы вернулись домой, я хотела лечь спать, но у Сергея был припасен еще один подарок, так что спать мы легли далеко за полночь.
— Наручники и плетка были? — поинтересовалась я.
— Это твои эротические фантазии, а не мои, — фыркнула она. — Если ты к шефу, проходи.
— Сначала сообщи, что я пришла.
Лера насмешливо выгнула бровь, но с Касьяном по громкой связи связалась:
— Касьян Андреевич, к вам Екатерина Дмитриевна из планово-аналитического отдела. Ей назначено?
— Чего вы дурью маетесь? — услышали мы суровый голос. — Катя, марш в кабинет.
— В чей? — уточнила я.
— В мой, — рявкнул он. — Быстро!
Я фыркнула, подмигнула Валерии и поспешила к Касьяну. Тот сидел за столом и внимательно следил за тем, как я закрываю за собой дверь и усаживаюсь в кресло напротив.
— Тебе было сказано идти сразу ко мне, — сказал он, укоризненно качая головой. — Зачем же было устраивать эту комедию?
— Ничего не комедию. Ты же мог быть занят. Или к тебе мог прийти тот же Степан Алексеевич, пока я поднималась, — ответила я. — Представляешь, что было бы, если бы я влетела в кабинет и на его глазах кинулась обнимать-целовать тебя?
— На самом деле это было бы не плохо, — кивнул он. — Потому что сейчас особой активности с твоей стороны не наблюдается. Я буду очень рад, если ты прекратишь издеваться и поцелуешь меня. Я с семи утра не целовался.
— С половины восьмого!
— Ты опять?
— Да, ты прав, — согласилась я и подошла к нему. — Начальство сердить нельзя, а то оно может разгневаться и уволить, а я пока что к этому не готова.
— Тогда тебе придется постараться, чтобы я вновь оказался в добром расположении духа, — отозвался Касик.
— О! С этим я справлюсь, — заверила я и решительно прижалась к нему губами, вкладывая в поцелуй все эмоции, окутывающие меня с утра.
Минут через десять, когда работоспособность легких свелась к минимуму, я устроилась на краю стола и, отдышавшись, спросила:
— Куда поедешь?
— Решил избавиться от «Man's day». Понял, что уже не испытываю прежнего азарта при ведении дел, а моему компаньону это направление бизнеса интересно, поэтому мы договорились о продаже ему моей доли, так что сегодня надо завершить сделку.
— Валерия говорила, что тебе заниматься мужской одеждой надоело, а Сергей с радостью продолжит общее дело, — кивнула я.
— О! Так ты уже в курсе всех моих дел? Мой секретарь слишком много сплетничает, — покачал он головой.
