– Кто это был? – спросил я, когда она закончила разговор.
– Элизабет, – расстроено ответила она и зажала телефон в руках.
– Что говорит?
– Говорит, что хотела приехать, а меня снова непонятно где носит. Я написала Уиллу, чтобы он подтвердил, что я у него, если кто-то спросит.
Я взглянул на любимую. Она была печальная и раздраженная одновременно.
– Ты чем-то расстроена? – я снял с себя футболку и швырнул ее в кресло.
– Да, Дэйв, – отчеканила Кристалл. – Я расстроена.
– И чем же? – я сел рядом с ней на кровать и взял ее руки в свои.
– Всем! – закричала она и одернула свои ладони. – Мне надоело сочинять для твоей дочери эти бредовые байки!
– Почему ты кричишь?
Кудряшка резко встала и вышла из комнаты. Что с ней происходит? Мне это не понравилось, и я пошел за ней. Она стояла в кухне, опираясь на столешницу из светлого, гладкого дерева и опустошала наполненный водой стакан.
– Кристалл, в чем дело? – спросил я, осторожно подойдя к ней.
– Ни в чем, – ответила она и взглянула на меня. – Все нормально, прости меня.
Я провел кончиками пальцев по ее нежной коже:
– Давай не будем ругаться?
Кристалл обняла меня за шею и кивнула:
– Хорошо.
Мы немного постояли на кухне, а затем прошли в спальню. Кудряшка быстро уснула, а я смотрел на ее даже во сне встревоженное лицо и размышлял. Неужели она так расстроилась из-за того, что ей приходится врать Элизабет? Меня самого это угнетает, но того, что с нами произошло, уже не изменить. Я думал о том, чтобы рассказать обо всем дочери, но Кристалл ни за что не согласится. Она боится, что Лиззи узнает, а я считаю, что рано или поздно ей придется открыть правду. Так может лучше рано? Я приобнял Кудряшку, стараясь не думать обо всем этом прямо сейчас, и закрыл глаза.
***
До рождества оставалось две недели, и мне не терпелось подарить Кристалл подарок, который я для нее выбрал. Это была тоненькая цепочка из белого золота и кулон в виде сердца, усыпанный бриллиантами. Я решил, что ей должно понравиться.
Мы с дочерью нарядили елку и украсили дом внутри и снаружи. Я повесил гирлянды повсюду, даже на деревья и кустарники возле дома. Мы со Стеном неплохо потрудились, и все вокруг светилось яркими разноцветными огнями так, что не верилось, будто за окном ночь. А на входную дверь Элизабет повесила венок из ели с золотыми колокольчиками, которые бренчали всякий раз, как дверь открывалась или закрывалась.
Вечером мы с Лиззи сели смотреть какую-то рождественскую комедию, как делали всегда в праздничные дни. Сегодня она позвала к нам Кристалл, но та отказалась придти. Она была какой-то печальной и задумчивой в последнее время, и это меня очень беспокоило.
На следующий день с самого утра мне позвонила Аманда и назначила встречу. Она хотела обсудить кое-какие детали до рождества, а после уже непосредственно начать работать.
Я приехал в бар «Джон Дори Остер» и сел за стол, ожидая Аманду.
– Добрый день, Дэйв, – она села напротив меня, положив ногу на ногу. На ней была юбка- карандаш, которая, на мой взгляд, слишком обтягивала ее бедра. А блузка бледно- розового цвета была полупрозрачной.
– Здравствуйте, Аманда, – сказал я и насыпал в свой кофе немного сахара.
Она улыбнулась и закусила ярко-розовую губу:
– Я тут все внимательно изучила, и у меня появилось несколько вопросов.
– Я слушаю, – я сделал глоток из маленькой белой чашки и взглянул на женщину.
Она пододвинулась поближе и стала задавать интересующие ее вопросы, что-то объясняла и в процессе всего этого показалась мне весьма умной, чего на первый взгляд о ней не скажешь. Я был приятно удивлен, ведь всегда проще работать с человеком, который знает толк в этом бизнесе, а мисс Уолкер явно ориентировалась в нем так же, как рыба в воде. После встречи с Амандой я поехал на другую встречу с приятелями из университета и по дороге набрал номер Кудряшки:
– Привет, детка. Ты дома?
– Привет, да, – холодно ответила она.
– У тебя все в порядке? – с тревогой спросил я.
– Да, – отчужденно ответила Кристалл.
– Я сейчас к тебе приеду, – сказал я, решительно разворачивая машину.
– Не надо, – настойчиво проговорила она.
Я остановился возле знака «STOP», разрешающего остановку, и спокойно продолжил разговор:
– Почему?
– Я себя плохо чувствую и хочу побыть одна, – объяснила Кудряшка.
– Кристалл, что происходит?
– Все нормально, Дэйв. Не будь таким параноиком.
Я вздохнул и решил не спорить, раз она в таком настроении:
– Хорошо, отдыхай. Я тебя люблю.
– Я тебя тоже, – тихо произнесла она и повесила трубку.
Последующие три дня я не видел Кристалл. Она поехала со своей подругой Сьюзан и ее родителями в их загородный дом. Я пытался ей звонить, но абонент был недоступен.
Я взял из холодильника бутылку пива и сел смотреть телевизор, пытаясь подавить волнение по поводу Кудряшки. Я задремал и резко проснулся от звонка мобильника. Схватив телефон, я посмотрел на экран – это была Кристалл.
– Детка, наконец-то! Ты вернулась? С тобой все хорошо? – я засыпал девушку вопросами.
– Привет, Дэйв, – отрешенно ответила она. – Да, мы можем сейчас встретиться?
– Да, конечно, – обрадовался я и торопливо встал с дивана. – Где?
– На квартире, – Кристалл говорила как-то безжизненно. Я забеспокоился.
– Хорошо, сейчас приеду, – я поднял пустую бутылку пива с пола и понес в мусорное ведро. – Почему у тебя такой голос?
– Нормальный голос. Все, до встречи.
Я слушал короткие гудки и почувствовал, что начинаю нервничать. Что-то здесь не так. Наверное, у Кристалл что-нибудь случилось.
Я как можно быстрее доехал до нашей квартиры. Ожидание лифта сводило меня с ума, и я чуть не пошел пешком, но стальные двери все же открылись, впуская меня. Я подошел к квартире и перевел дыхание.
– Кристалл? – я вошел внутрь и позвал ее.
Она вышла из комнаты, держа в руках дорожную сумку, в которой привезла сюда некоторые свои вещи. Я с трудом сглотнул. Мои руки начинали трястись.
– Что это? – спросил я, указывая на сумку.
– Дэйв, нам нужно поговорить, – с горечью в голосе произнесла Кудряшка.
Я оглядел ее: на ней были синие джинсы и свитер с оленями. Девушка была совсем без макияжа и очень бледная.
– О чем ты хочешь поговорить? – спросил я, пытаясь подавить панику в голосе.
– Дело в том, что мы больше не можем быть вместе, – уверенно проговорила она. – Это неправильно.
На меня нахлынула волна отчаяния, и я вцепился в край стола, стоящего рядом:
