Я резко отворачиваюсь от него.
— Боже. Заткнись. Не хочу ничего больше слышать.
— Зои, я…
— Я не шучу, Логан. Заткнись или я сейчас найду какую-нибудь железку и засуну тебе ее в задницу. Просто. Заткнись. И дай мне подумать.
Минуты две я киплю от злости, которую пинками вымещаю на автомате с напитками, в результате чего получаю две бесплатные пепси-колы. После чего, успокоившаяся — по крайней мере, так я себя убеждаю, — поворачиваюсь к Логану.
— Ладно. Беккер в курсе?
— Да я уж точно ничего ему не говорил.
— Вас кто-нибудь видел?
Он пожимает плечами.
— Я тогда не слабо нажрался. Отключился. Мало что помню.
Если бы он был сейчас живым, я бы его, нафик, прибила.
— Будем исходить из того, что он знает. Как думаешь, мог бы он замутить с Кайли, чтобы отомстить тебе?
Логан отрицательно мотает головой.
— Беккер хороший парень. Не думаю, что он бы…
— Сделал то, что сделал ты, ты, болван стоеросовый.
Он ничего не отвечает.
— Хорошо. Хоть есть от чего отталкиваться. А теперь исчезни, мне нужно поговорить с Кэссиди.
— Ты не обязательно должна…
Я поднимаю руку.
— Серьезно, Логан, я сейчас так зла, что, наверное, смогу тебя придушить. И, скорее всего, буду единственным человеком, который все еще на это способен. Так что оставь меня в покое. На некоторое время.
Он кивает и пропадает. Я подхватываю пепси-колу и выхожу на улицу.
— Эй, я просил диетическую маунтин-дью, — недоволен Карлос.
— Прости, она закончилась. Подержи секундочку, я сейчас вернусь.
Поднявшись наверх трибун, я направляюсь к сидящей в одиночестве и что-то печатающей на своем мобильном Кэссиди. Я опускаюсь на сидение рядом.
— Хей, как дела? — небрежно спрашиваю я.
Она поднимает на меня взгляд.
— О, привет, Зои. Что-то случилось?
Я смотрю на поле как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бруно мастерски отражает опасный удар, не давая забить гол. Он бросает на меня взгляд: смотрю ли я на него? И я машу ему рукой.
— Я слышала, ты знаешь лучшие места, где можно купить себе платье на вечер встречи выпускников. Не хочешь пойти за покупками со мной?
Она выглядит удивленной.
— Я думала, ты поедешь с Беккой и Мэдисон.
— Мне они очень нравятся, но… — Я делаю глубокий вздох. — Это мой первый бал. Вообще первый. И, боюсь, от похода по магазинам с ними сильно разнервничаюсь. Я надеялась, что ты согласишься поехать со мной. То есть, если ты хочешь пригласить и их, то пожалуйста. Так что решай сама.
Она улыбается так, как будто я ее осчастливила.
— Я с радостью поеду с тобой. Когда хочешь отправиться за покупками?
Я достаю мобильный и делаю вид, что сверяюсь со своим расписанием, хотя прекрасно знаю, что свободна всю неделю.
— Если у тебя есть время, можем поехать завтра после школы.
— Здорово! Ты будешь за рулем или я?
— Давай ты? А я потом угощу тебя обедом?
— Договорились.
Она опускает на глаза солнцезащитные очки, которые до этого были подняты вверх.
— Хорошо. Эм… если хочешь, можешь присоединиться к нам с Карлосом.
Кэссиди снова улыбается, а я пытаюсь вспомнить, видела ли когда-нибудь ее гуляющей с Кайли. Она всегда где-то на задворках группы, никогда не впереди и не в центре. Жаль, по-моему, она — лапочка. Кэссиди подхватывает свою сумку, и мы спускаемся к Карлосу. Беккер у края поля напряженно провожает нас взглядом.
Я сажусь, и теперь Карлос сидит справа от меня, а Кэссиди — слева. Карлос достает и протягивает мне жевательные конфеты. Я беру одну и передаю пачку Кэссиди, которая тоже берет одну. Беккер опускает свой шлем, и, клянусь, выходя на поле, по-прежнему сверлит меня глазами.
Когда тренировка заканчивается, я бегу к стоящему у скамейки Бруно. Видя меня, он бросает всю свою экипировку и несется мне навстречу. Подхватив и покружив меня, он крепко сжимает меня в объятиях и так медленно и глубоко целует, что я в его руках таю. Как только он опускает меня на землю, мою грудь, точно меч, пронзает чувство вины.
— Как ты это делаешь? — спрашиваю я.
— Что? — удивляется он.
— Не знаю… так ошеломляюще радуешься? Каждый раз целуешь меня так, словно мы с тобой месяц не виделись?
Бруно снова обнимает меня за талию и притягивает к себе.
— О, это совсем не трудно. — Он наклоняет голову и шепчет мне в ухо: — Просто при каждом нашем поцелуе я чувствую себя самым счастливым парнем на свете.
Я без слов обхватываю его руками за шею, прижимаю к себе и накрываю его рот своим. Напряжение оставляет меня, и мне хочется целовать его так долго, как только он мне позволит.
Я вздыхаю ему в губы. Да, может быть, это совсем непохоже на то, что я чувствую с Логаном. Может быть, мои эмоции спокойнее и мягче, но Бруно не безразличен мне. Может быть, это эгоистично. Или, может быть, это даже хорошо, что по моим венам не несутся пламя и лед при каждом соприкосновении с Бруно. Может быть, это не обязательно должна быть любовь. Но то, что я сейчас ощущаю, очень приятно. И эгоистично это с моей стороны или нет, я не хочу этого пока терять.
Бруно отстраняется, чтобы вздохнуть, и я неохотно отпускаю его. Его глаза затуманены, губы поблескивают от моего блеска, на щеках румянец. Я стираю с его губ блеск, и он целует подушечку моего большого пальца.
Стоящий позади него Беккер стучит по его спине клюшкой.
— Идем, красавчик. Пора принять душ.
— Иди, — говорю я. — Увидимся завтра?
Бруно кивает, чмокает меня в кончик носа и выпускает из объятий. Я провожаю его взглядом. Подошедший Карлос обнимает меня за плечи.
— Зои, я думаю, этот парень без ума от тебя.
— Боже, надеюсь, что нет.
— Почему?
Я гляжу на Карлоса. Ладно, хватит уже.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать.
Он разворачивает меня за плечи к себе.
— Зои, ты беременна?
Я шлепаю его по шее.
— Ай. Хватило бы и простого «нет». — Фыркнув, он протягивает мне мою сумку, которую я забыла на трибунах. — Тогда что же?
Я сглатываю, не зная, с чего и как начать этот разговор. Последнее, чего мне хочется — чтобы меня отправили в психушку, но мне нужно, очень нужно с кем-то поговорить.
— Я вижу мертвых.
Карлос ходит по моей комнате туда-сюда, протирая в мягком коричневом ковре дорожку.
— Ладно. Ну-ка повтори еще раз. Ты видишь мертвых?
— Только Логана.
— Извини. Мертвого.
— Это очень плохая идея, — бурчит из моего кресла Логан, подперев голову руками.
— Заткнись Логан. Тебя никто не спрашивает.
Карлос замирает.
— И он сейчас здесь. В этой комнате.
