— Знаешь, ты как-то неправильно умен в сфере девчачьих чувств. Что ты за парень такой? — Я грустно смеюсь.
Он прав. Я знаю это. Мне нужно разобраться в наших с Логаном отношениях. Потому что наше время на исходе.
— Так, а что мне делать с Бруно, о мудрый свами?
Карлос приподнимает мой подбородок рукой.
— Тебе небезразличен Бруно?
Я киваю.
— И с ним ты чувствуешь себя?..
Я всхлипываю.
— Особенной. Любимой. Защищенной.
— Тогда позволь ему любить тебя, и изо всех сил люби его в ответ. Люби его так, как можешь сейчас. В этом нет ничего постыдного.
Я ложусь на спину.
— Тебе нужно подумать о карьере психотерапевта.
— Можно еще открыть свое ток-шоу.
— И заставлять людей плакать по телевизору.
Он откидывает голову назад.
— Всегда хотел заставлять людей плакать по телевизору.
Логан появляется через несколько часов, когда я беру на кухне последний кусок холодной пиццы.
— Где ты был? — спрашиваю я, возвращаясь в свою комнату с тарелкой и двухлитровой бутылкой диетической маунтин-дью под мышкой.
— Ходил к Беккеру. Я… не знаю… пытался вспомнить, его ли лицо видел. Но ничего, кроме пустоты.
Я на всякий случай закрываю за Логаном дверь. Мама на работе, но я все равно чувствую себя в безопасности за закрытой дверью.
— Не мучай себя. У тебя эмоциональная травма. Это естественно, что для твоей же защиты разум блокирует воспоминания. Особенно, если это сделал знакомый тебе человек.
Он опускает взгляд в пол.
— Наверное так и есть.
Логан плюхается в мое кресло, я же устраиваюсь на полу у изножья кровати.
— Послушай, Логан. Я хочу извиниться.
— За что? — спрашивает он, искренне удивленный.
— Ну, за то, что веду себя как обычно стервозно. Прости.
Подняв взгляд, он встречается со мной глазами.
— Не стоит, Зои. Я все понимаю. Знаю, что тебе так же нелегко, как и мне.
Я облизываю губы.
— Да, но дело в том, Логан, что я не знаю, сколько времени у нас осталось, и не хочу провести его так — злясь и стервозничая.
Я не успеваю сморгнуть предательскую слезу, и она скатывается по моей щеке.
— Я хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя. И буду скучать по тебе так сильно, что уже сейчас сердце готово разорваться от боли.
Я долго выдыхаю. Тут же оказавшийся рядом Логан вытирает мои слезы.
— Думаю, причина, по которой я могу делать это… дотрагиваться и ощущать… в тебе. Потому что с тобой я чувствую себя живым. Живым настолько, насколько давным-давно себя не ощущал. Но чем дольше я здесь задерживаюсь, тем больше хочу остаться навсегда. И это нехорошо ни для одного из нас, — печально говорит он.
Кивнув, я прижимаюсь к нему.
— Я знаю. Но это нисколько не облегчает мою боль.
— Мою тоже, Зои. — Он целует меня в макушку.
Я чувствую, что начинаю скользить сквозь него, его кожу заменяет холодный воздух.
— Это так несправедливо. Нам должны были дать время, — жалобно говорю я.
— У нас оно есть сейчас. Может быть, это все, что у нас есть. Но я хочу, чтобы ты знала: я благодарен за каждую секунду.
Отодвинув тарелку, я забираюсь в постель и похлопываю ладонью по одеялу рядом с собой. Логан ложится со мной. В его глазах стоят слезы.
— Я не знала, что призраки могут плакать.
Он хмурится.
— Это самые мужественные слезы из всех возможных. Я их хранил на случай, если долбанусь обо что-нибудь мизинцем ноги или змея вдруг цапнет за задницу.
Я смеюсь сквозь слезы и закрываю глаза, расслабляясь и задремывая под звук его дыхания.
— И для того, чтобы отпустить тебя, — тихо добавляет он.
Приходит утро, и в этот раз, когда звонит будильник, Логана рядом со мной уже нет. В груди словно разверзлась глубокая дыра — пустая и ледяная. Я скатываюсь с кровати и быстро принимаю душ. Зная, что позже придется примерять кучу нарядов, я надеваю легкое свободное белое платье с мягким замшевым поясом. Я застегиваю ремешок на туфлях, когда в комнате появляется Логан.
— Прости, я хотел быть рядом при твоем пробуждении, но потерял счет времени.
Я пожимаю плечами и, заплетя волосы в свободную косу, завязываю их лентой. Встав, подхожу к шкатулке с украшениями. Она сделана из дерева и латуни, и при открытии маленьких стеклянных дверок начинает играть колыбельная Брамса. Папа подарил мне ее на мой день рождения. Я тогда была маленькой. Теперь, слыша эту мелодию, я каждый раз ощущаю себя ближе к нему, а сегодня мне это просто необходимо.
— Смотри, что я нашла, — говорю я, вынимая длинную серебряную цепочку с кулоном в виде пробки от бутылки.
Логан, улыбаясь, подходит посмотреть поближе.
— Не могу поверить, что она все еще у тебя.
— Сколько нам было? Шесть?
— И я дал тебе ее в обмен на…
— Поцелуй. Мой первый поцелуй, между прочим.
— И ты хранила ее все это время?
— Первый поцелуй был важен для меня.
Я не говорю ему, что для меня это был практически знак того, что мы поженились. Я действительно так считала следующую пару недель и даже сказала папе, что собираюсь переехать жить к Логану, так как он мой муж. Папа рассмеялся и объяснил мне, что однажды я выйду замуж по-настоящему, и перед тем как это случится, он должен будет одобрить мой выбор, потому что ему придется отдать свою единственную дочь.
При воспоминании об этом в груди щемит.
— Для меня тоже.
Я закатываю глаза.
— Да ладно тебе, Логан. Ты, наверное, уже и не помнишь…
Он поднимает палец.
— На тебе была желтая кофта. Я сказала, что ты в ней похожа на шмеля. Ты меня ударила. Ты плакала, и я отдал тебе свою цепочку. Ты шмыгнула носом и спросила, чего тебе это будет стоить. И я ответил… — он замолкает, чтобы закончила я сама.
— Поцелуй от плаксы.
— Видишь? Я помню.
Я грустно улыбаюсь. Почему жизнь не может повернуться так, как должна бы?
Я надеваю цепочку, и кулон падает мне на грудь. Я не смотрю на Логана, пока не справляюсь с готовыми пролиться слезами. Я не заплачу. Не сегодня. Мне нужно просто пережить сегодняшний день.
— Послушай, насчет Бруно, — начинает Логан, прочистив горло. — Я не против, что он тебе нравится. То есть, тебе, конечно, не нужно мое разрешение, но… Бруно хороший парень. Ты заслуживаешь хорошего парня.
Я делаю глубокий вдох.
— Прекращай давить мне на психику, сентиментальный балбес, мне сейчас нельзя плакать: я только что накрасила ресницы.
У Логана на лице отражается обида, но затем он осознает, что я его дразню.
— Я сентиментальный балбес? Это не я тут ударился в детские воспоминания. Боже, женщина, совсем зачахла?
