Дастин с сомнением посмотрел на жену – физиология Сандры оставалась для него загадкой. Ее тело отвечало на его ласки, но Сандра не ощущала ничего, что происходило ниже пояса. При этом Дастину не часто приходилось видеть женщин, способных впадать в транс от любовных игр. Но Сандра, конечно, не лгала. При всей уверенности в своих мужских возможностях, Дастин не ожидал, что получит такую власть над парализованной женщиной.
– Хорошо, малышка. Оставим «наркотики» на потом. А сейчас лучше подумаем, как повеселее провести вечер. Кажется, у Феликса собирается довольно забавное общество.
Дом фанатика автогонок был виден издалека. Зимний парк светился как ярмарка аттракционов, в воздух взлетали фейерверки, рассыпая искры над блестящим от дождя парком.
– Кажется, мы немного опоздали. – Дастин ловко вывел из автомобиля кресло Сандры. Закутанная в палантин из голубой норки, она выглядела величественно. Длинное платье из серебристого трикотажа обтягивало, словно узкий чехол, ее хрупкое тело, придавая сходство с русалкой.
Под предводительством дворецкого молодожены проследовали в большой зал, заполненный шумной компанией.
Лишь только дворецкий доложил о прибытии супругов, в зале воцарилась тишина. Все повернули головы в сторону необычной пары. Пронеслась волна приглушенного говора, и к прибывшим тут же кинулся худой бледный господин с большой плешью в белесых волосах, оказавшийся хозяином дома. Он радушно приветствовал Дастина, поцеловал руку Сандры и, обернувшись к подошедшему высокому шатену, представил:
– А это наш венценосный герой! Чемпион «Формулы-1» Берт Уэлси.
– Мы знакомы! – В один голос сказали все трое и засмеялись.
Сандра во все глаза рассматривала виновника торжества, не находя в нем особого сходства с изувеченным пациентом санатория. Лицо Берта покрывал сильный загар, почти скрывший боевые шрамы. Когда он улыбался, на щеках появлялись обаятельные ямочки, странно сочетающиеся с грубоватой мужественностью его манер.
– Вы не узнаете меня, Сандра? А эту «картошку»? – Нажав пальцем на кончик, он еще сильнее расплющил перебитый нос. Сандра улыбнулась:
– Вас невозможно с кем-либо спутать.
– Нос, как у Бельмондо. Мечта парфюмерных красавчиков, – деликатно заметил Дастин.
– Ну, раз вы меня узнали, позвольте поздравить вас, друзья, с законным браком и пожелать…
– Да нет, это мы должны поздравлять и превозносить тебя, Берт! Не возражаешь, если я по ходу вечеринки пощелкаю – несколько снимков для семейного альбома?
– Будь так любезен. Меня не убудет. А дамы, по крайней мере, не станут огорчаться, что зря потратили время на макияж и прическу. – Берт оглянулся по сторонам, ища кого-то глазами. – А вот и Мона! Ее тоже не надо представлять.
Он замялся, но Мона приветливо улыбнулась и, нагнувшись, чмокнула Сандру в щеку.
– Поздравляю! Твой муж – загляденье! Да ты и сама так похорошела…
Сандра поморщилась от плохо скрытой фальши, прозвучавшей в ее словах. Как могла эта замечательная красавица говорить комплименты Сандре? Коротенькое алое платье с длинными рукавами и открытой до предела спиной притягивало глаз. Когда она отвернулась, чтобы взять бокал, Сандра заметила взгляд Дастина, устремленный к острому вырезу, в котором призывно маячил начинающийся разрез ягодиц.
– Впечатляющий фасон. В комнате довольно прохладно, бедняжку может просквозить… – кисло пошутила Сандра. – Она еще не испытывала ревности, но взгляд ей не понравился. А главное, в присутствии Моны она не нравилась сама себе.
Но вскоре настроение поднялось. Сандра выпила бокал шампанского и даже раскраснелась от оживления.
– Ты позволишь мне, дружище, на пару минут увести твою жену? – Спросил Берт не отходящего от кресла Сандры Дастина.
– Увезти – будет точнее. – Дастин с улыбкой развернул кресло в сторону Берта. – А я здесь пока пригляжу за Моной.
– Я хочу показать тебе фейерверки. Кстати, мы давно перешли на «ты». Посмотри – с балкона все выглядит сказочно. Выходит, я не зря крутил руль, выжимая все силы из моей помолодевшей старушки. Мне удалось внести кой-какие усовершенствования в двигатель, и – ура!
С террасы второго этажа был хорошо виден большой пруд, окруженный голыми деревьями. В свете фонарей блестели мокрые от дождя ветки, каменные плитки, выстилающие дорожки парка.
– Невеселый пейзаж. Еще вчера я нежилась на экваториальном солнышке и даже думать не хотела, что где-то зима, дождь, противный ветер… – Сандра зябко укуталась в мех.
– Так всегда бывает, когда счастлив. Не можешь поверить, что кто-то мучается, бесится, сходит с ума от ненависти… Я, собственно, хотел извиниться за тот вечер в Гриндельвальде. Мне не хотелось бы ставить точку на фальшивой ноте. Больничная дружба не хуже «окопного братства». Считай, мы прошли плечом к плечу нелегкую войну… Прости меня, ладно? – Берт примирительно сжал лежащую на подлокотнике руку.
– Не стоит беспокоиться – я все забыла. – Сандра зажмурилась, отгоняя мучительные воспоминания. – Многое изменилось за последнее время… Я теперь поняла, что ты имел в виду, говоря о сильнодействующем «лекарстве», творящем чудеса. Любовь, действительно, – волшебная сила. Только вот… – Сандра посмотрела на свои неподвижные нога, – бегать я все же не стала.
– Наверно, важнее, что ты перестала ощущать себя обделенной, ненужной. И научилась любить. – Берт закурил, облокотившись на дубовые балки парапета. Что бы он ни говорил, Сандре почему-то казалось, что думает Берт о своей собственной боли, своих сомнениях и какой-то иной, странной любви.
– Мне тоже жаль, что так неловко тогда получилось с Моной. Может, ты измучил ее, возбуждая ревность. Вот сейчас – полон дом девиц, и мне кажется, все они поглядывают на тебя.
– А как же! Я герой дня, как пишут журналисты, – «событие года». Кроме того, я, кажется, становлюсь богачом! – Берт подмигнул. – И это чертовски приятно, ты не будешь спорить?
– Я только сейчас поняла, что такое богатство… Быть богатой – это значит иметь все, что хочется… Правда, сначала надо научиться хотеть… Раньше я этого не умела.
– Вот видишь, еще одно чудо любви – быть жадным и требовательным к жизни.
– Замечательно подмечено! Это как раз про тебя, – сказала Сандра, почувствовавшая еще в санатории притягательную энергию изувеченного, но не унывающего человека.
– Да я родился с этим! Поторопился даже на свет появиться на целых два месяца. Потом рос быстрее других и к десяти годам успел переломать все конечности… Мона прибавила мощности моему жизненному «мотору», будто в него влили целый бак супертоплива… Только… – Он замолчал и как-то беспомощно пожал плечами. – Большие скорости вообще опасны.
