— Тебя можно поздравить. — Айрин улыбнулась. — Может, выпьем за это?
— Мне кажется, что мы говорим без конца, потому что не можем справиться с волнением, — вдруг сказал Дональд. — Может быть, мы боимся говорить о нас?
— Мне казалось, что это ты боишься, — тихо произнесла она.
— А ты нет?
— Ну, самую капельку. — Айрин улыбнулась так же, как тогда в горах.
Дональд увидел свое глупое от счастья лицо в ее широко раскрытых глазах, которые казались прозрачными в неясном, подрагивающем освещении свечей.
— Кажется, твоя тетя собралась уходить, — заметил Дональд, — может, если мы присоединимся к танцующим, она не станет прощаться?
— А у нее есть такое намерение? — Айрин оглянулась и поймала умильный взгляд Магды. — Кажется, ты прав. Но сознайся, она произвела на тебя впечатление.
— Мне нравится все экзотическое, но в умеренных дозах.
— Это следует понимать так, что тебе не хотелось бы с ней еще раз прощаться?
— Поэтому я и предложил тебе следующий танец, — засмеялся Дональд.
— Это приглашение?.. Или неуклюжий предлог избежать прощальных объятий тети Магды? — попыталась выяснить Айрин, но сама остановила себя. — Тетя встала, нам пора.
Они поспешно смешались с танцующими парами.
Айрин успела заметить разочарованную мину Магды и нетерпение ее кавалера, буквально утащившего ее за руку из зала.
— Больше нам ничего не угрожает. Можно расслабиться, — вздохнула Айрин.
— Если ты действительно этого хочешь, вряд ли я — подходящая компания, — пробормотал Дональд.
Айрин быстро взглянула на него и промолчала. Ее убаюкивала хорошо знакомая мелодия Элвиса Пресли.
— Здесь обожают старые записи, — сказал Дональд.
— Тебе это что-нибудь напоминает? — с любопытством спросила Айрин.
— Когда мне было десять лет, я как-то сбежал с урока с одной девчонкой, которая мне нравилась. Мы пришли сюда, заказали кучу блюд, и в итоге нам не хватило денег. Это было забавно.
— Звучала эта же песня?
— Ну да. Мы чувствовали себя такими взрослыми. Бетти была на шпильках, которые стащила у матери. Мы даже пробовали танцевать, но она то и дело спотыкалась. Ну и зрелище мы представляли. Теперь как услышу эту песню, умираю от смеха.
Делясь воспоминаниями, Дональд еле сдерживался, но тут его прорвало. Он смеялся так заразительно, что Айрин даже не заметила, как они оба, давясь от смеха, чуть не падали друг на друга, став предметом недоуменного внимания всего зала.
Неожиданно наступила напряженная тишина, и все остановились. Послышался одинокий голос Уитни Хьюстон, и пары вновь плавно закружились на месте. Айрин и Дональд, которые едва успокоились, молча танцевали, немного смущенные. Прядь волос Айрин, свободно падающих до плеч пышными волнами, коснулась щеки Дональда, заставив его вздрогнуть. Его глаза широко раскрылись и потемнели, прикосновение к ее руке стало неуверенным, пальцы дрогнули. Айрин попыталась улыбнуться, но не могла. Она впервые увидела у Дональда такое выражение лица — доверчивое, робкое и взволнованное. На глаза Айрин навернулись слезы, она не могла говорить, ей даже было трудно дышать. Они не сводили друг с друга счастливых и немного испуганных глаз. Но постепенно страх исчез, Айрин и Дональд почувствовали, что растворились в глазах друг друга без остатка, стали единым целым. Ничего, кроме них двоих, не существовало. Сами того не зная, в этот миг они похоронили прошлое.
«Если моя мать чувствовала то, что сейчас я, я прощаю ее, — подумал Дональд. — Если Дэниел Лоу испытывал то же самое, я прощаю его. Я ненавидел их, не зная, что такое любовь. Надеюсь, что ты простишь меня, папа». Он не боялся больше самого себя и своих чувств. Айрин опустила голову на его плечо. Дональд поцеловал ее волосы и закрыл глаза.
Вернувшись на свои места, они молчали, умиротворенные и спокойные. За окном стемнело, и свечи горели нежнее и ярче. Официант удивленно посмотрел на нетронутые блюда и прошел дальше.
— Тебе нужно что-нибудь съесть, — сказала Айрин.
— Да, мы же для этого и пришли, — улыбнулся Дональд.
— Верно, — живые карие глаза Айрин лукаво сверкнули, — я тебе помогу.
В этот изумительный вечер они получали удовольствие от еды, освещения и интерьера уютного зала и прежде всего друг от друга.
— Тебе хочется уйти отсюда? — спросила Айрин через несколько минут.
— И да, и нет. Совсем недавно мне хотелось остаться здесь навсегда. А сейчас… туда, где будем только мы вдвоем.
Айрин накрыла своей рукой его пальцы.
— Время еще не настало, Дональд.
— Что ты имеешь в виду?
— Сейчас ты еще не понимаешь до конца… и я тоже… но мы на пути к этому.
— Да… боюсь, что ты права, — Дональд прижал к щеке ее руку, — мы должны знать, что нас действительно не разделяют призраки прошлого.
— По крайней мере ты больше не боишься, что я исчезну, стоит тебе до меня дотронуться, — засмеялась Айрин.
— Не боюсь. Я люблю тебя, — спокойно произнес он.
— Я тоже тебя люблю.
Они долго молчали, наслаждаясь тем, что просто смотрели друг на друга, мысленно без конца повторяя то, что сказали. Ни неловкости, ни смущения они больше не испытывали. Ушла и безудержная радость, переполнявшая их во время танца. Наступило чудесное спокойствие, которое дает уверенность. «Только бы никогда не утратить эту уверенность, — молилась про себя Айрин. — Теперь я знаю, что такое счастье».
Они чувствовали себя так, будто стол, за которым они сидят, — плавучий сияющий остров, окруженный со всех сторон туманом на фоне мерно покачивающихся волн.
— Кажется, нам пора, — первой очнулась Айрин, — уже поздно.
Дональд попросил принести счет.
Выйдя на улицу, они не торопились вызвать такси и прошлись немного пешком.
— Дональд, нам надо обсудить, что делать дальше, — своим обычным деловым тоном сказала Айрин.
— Моя мать сейчас в Шотландии… если я не ошибаюсь…
Айрин вынула из своей сумочки вечернюю газету и протянула ему. Дональду сразу бросился в глаза крупный заголовок: «Звезда возвращается на родину». Он нетерпеливо пробежал текст: «Известная актриса Синтия Грэхем, в течение десяти лет проживавшая в Великобритании и давно не появлявшаяся на экране и сцене, позавчера приехала в городок в штате Пенсильвания, в котором родилась и провела детство и юность. Мэр города…»
— Она в Штатах? — изумился Дональд. — Почему же Гейл мне ничего…
— Гейл думала, что ты знаешь, — возразила Айрин. — «Нью-Йорк таймс» продается на каждом углу.
— Когда ты купила газету?
