Она выглянула в окно, посмотрела на темнеющее небо и подумала, что вдобавок ко всем своим трудностям еще и намокнет. Она могла поспорить с кем угодно, что в ближайшие пятнадцать минут пойдет дождь. Как раз в это время она будет стоять на остановке и ожидать автобус. Но как бы то ни было, день почти позади, заключила она философски, и больше ничего не произойдет.
Она снова ошиблась.
За пять минут до закрытия клиники Рэнд вошёл в комнату и уселся на край стола. Лени знала, что сегодня прием вёл другой врач, поэтому его появление удивило её.
— Что ты здесь делаешь?
— Я заходил сюда по делам! Только что разговаривал с Джесси, и он сообщил, что ты задерживаешься на час, чтобы закрыть клинику. Мне очень хотелось сказать, что я благодарен тебе за то, что ты заменила Карлу сегодня.
Она не могла отвести глаз от его сильных, красивых рук, с тесно сплетенными длинными пальцами. Удастся ли ей когда-нибудь забыть, как трепетно они ласкали ее тело? Нет, она не смеет вспоминать. Она не должна думать об этом, иначе снова потеряет самообладание. Усилием воли она заставила себя расслабиться.
— Я старалась. Хотя ничего особенного не сделала.
— Джесси так не считает. Он сказал, что ты была незаменима сегодня и всегда оказывалась в нужное время в нужном месте.
— Спасибо. — Похвала Рэнда согрела ее. Последнее время она чувствовала себя такой одинокой, несчастной. И ей было приятно услышать что она наконец сделала что-то хорошее.
Вдруг Рэнд, взглянув на рисунок, прикрепленный к боковой стенке картотеки, весело рассмеялся.
— Что это?
— Ты хочешь сказать, что не узнаешь, что там нарисовано? — удивилась Лени, оглядываясь через плечо на прямоугольный листок с рисунком.
Рэнд присмотрелся.
— Ну, это несомненно чья-то фигура, на шее которой закручено что-то напоминающее змею, с широкой головой, — медленно расшифровал он.
— Рэнд, я не могу поверить, что ты не узнаешь стетоскоп!
— Стетоскоп? Ха-ха-ха! Тогда становится ясным, почему это доктор Гордон надписал над ним каракули ярко-красным карандашом!
Она засмеялась. Это был ее первый непринужденный смех за последние недели.
— Ты с самого начала узнал, что это рисунок Джои, да?
— Абсолютно точно. Джои, без сомнения, очень талантлив. Этот рисунок — самое совершенное толкование образа, которое я когда-либо видел у доктора.
— Да! Я тоже думала именно так. — Ей было хорошо. — «До чего приятно вот так посмеяться вместе с Рэндом, забыв обо всех проблемах», — размышляла она. Как ей этого не хватает.
— Держу пари, что не ошибусь, если скажу, что Джои собирается стать доктором.
— Угадал, — кивнула она, — и нам всем сейчас достается. Ни Роза, ни я, ни Ифрейн не можем чувствовать себя в безопасности.
— Он практикуется на вас, не так ли?
— Боюсь, что так. А ты помнишь плюшевого мишку?
— Еще бы!
— Ему, бедняжке, достается больше всех. Джои решил, что одна из его лап сломана и нуждается в гипсе.
— Ах, что же случилось? Неужели плюшевый мишка выбежал на дорогу и попал под машину?
— Что-то в этом роде, — согласилась она смеясь. — Но Джои, доктор Джои, не растерялся и оказал ему помощь в травматологическом отделении, которое базируется на нашей кухне, сделав для него гипс из муки и воды.
— Что ты говоришь? — его наполненные радостью глаза ласкали Лени.
— Он наложил гипс на лапу медвежонка, и теперь боюсь, что когда доктор Джои решит его снять, то вместе с ним оторвет и выздоровевшую лапу.
— Я думаю, не стоит расстраиваться. Этот мишка и так выглядит весьма хулиганистым.
— Да, действительно.
— О, доктор Бэннет! — удивился Джесси, появившийся в дверях. — Я и не знал, что вы здесь.
— Я пришел недавно. Я подумал, что стоит предложить Лени подвезти ее к дому.
— Хорошая мысль. Тогда ей не придется мокнуть под дождем в ожидании автобуса.
Рэнд встал, подошел к окну и выглянул на улицу.
— Не думаю, что будет дождь. Я просто подумал, что раз Лени переработала лишний час, мне следует подвезти ее домой и избавить от изнурительной поездки на автобусе.
Джесси улыбнулся.
— В любом случае, Лени, лови!
Лени ловко подхватила брошенные ей ключи.
— Карла недавно звонила и сказала, что ей намного лучше. Поэтому завтра утром будет ждать тебя с ключами у входа в клинику.
Она крепко сжала ключи в руках, и это было единственным проявлением напряжения, нарастающего в ней после того, как Рэнд сообщил, что намеревается отвезти ее домой.
— Спасибо, Джесси.
— Не стоит, — он неуверенно взглянул на Рэнда. — Я вам нужен?
— Нет, Джесси. Желаю приятного вечера.
— Спасибо. До завтра, Лени.
— Пока. — Она подождала пока Джесси уйдет. — Рэнд. Я в состоянии сама добраться домой на автобусе.
— Я знаю, — сказал он непринужденно. — Просто я подумал, что пора заехать ко мне домой и забрать письма, которые я подготовил для печатания.
— Почему ты не привез их сюда? — подозрительно спросила она.
— Просто я поехал сюда прямо из госпиталя. Кроме того, пишущая машинка тоже у меня дома, — он помолчал немного и, лукаво взглянув на нее, спросил: — Или ты боишься поехать ко мне домой?
«Как ему ответить? — размышляла она. — Она боится? Ни в коей мере».
— Просто не вижу смысла, — ответила она наконец. — Разве ты не можешь привезти все завтра?
— Конечно, могу! — кротко согласился он. — Но как ты собираешься отвезти машинку к себе домой на автобусе?
— Ну…
— Лени, рано или поздно тебе придется забрать машинку. Почему бы не сделать это сегодня вечером? Я хочу, чтобы ты занялась моими бумагами как можно скорее.
— Тебе это надо так срочно?
— Не то, чтобы срочно, но я не хочу, чтобы ты спешила. Если ты будешь с ними работать по одному часу каждый вечер, то успеешь закончить все, не спеша, к началу симпозиума.
Звучало логично! Настолько логично, что она не могла придумать убедительную причину для отказа.
— Хорошо. Тогда я позвоню Розе и предупрежу, что вернусь еще позже, чем предполагала.
— Почему бы мне не позвонить Розе? А ты пока проверишь, все ли закрыто, о'кей? Мне бы очень хотелось поприветствовать ее.
— Хорошо, — она пожала плечами. — Тогда скажи ей, что я задержусь ненадолго.
Когда Рэнд въехал в боковую крытую галерею своего дома, звук дождя, барабанившего по крыше автомобиля, стих. Выключая зажигание, Рэнд недовольно поднял бровь, злясь на дождь, ливший как из ведра.
— Ну, Рэнд! Люди в госпитале, может быть, и трепещут перед твоей поднятой бровью, но я не думаю, что она напугает дождь, — засмеялась Лени, не в силах устоять перед искушением поиздеваться над ним.
