От непривычно жесткого тона мать наконец послушалась. Вышла из моей квартиры молча, а я без сил рухнула на диван. У меня было всего несколько секунд передышки. Несколько секунд перед тем, как придется держать лицо перед сыном. Чтобы не выдать при нем всего того, что я чувствую. Чтобы не напугать.
Растерянный взгляд упал на телефон. Внезапно пришло понимание - есть только один человек, которого я могу сейчас о чем-либо попросить.
- Алло, - на втором же гудке откликнулся босс.
- Роман Андреевич, простите, что я вас беспокою...
Я с ужасом поняла, что мой голос дрожит. Нет, даже дребезжит, как стекло, готовое в следующую секунду развалиться на тысячи осколков.
- Диана? - встревожился мгновенно Васнецов. - Что случилось?
- Мне больше не к кому обратиться, - выдавила я с трудом. - Мне нужно уехать. Очень нужно уехать...
- Я понял, - коротко отреагировал босс. - Есть у меня один домик в деревне... я скоро приеду. Жди.
Часть 39. Олег
Она исчезла. А я, как почетный дурак, дал время Диане немного побыть одной, как она того и просила. И вот чем это закончилось. Ди просто куда-то уехала, забрав Матвея, а я понятия не имел, куда именно.
Ее телефон молчал, а у меня не имелось никого, кто мог бы пролить свет на ее исчезновение. На работе Ди лишь пожимали плечами, а ее родители не представляли, куда она могла отправиться. Но за ружье и скалку уже не хватались - и то хлеб.
- Олеженька! Вы только ее найдите… Она же не ведает, что творит! Такой брак! Такие перспективы! - запричитала мама Дианы, когда я уже собрался уходить, поняв, что ничего не узнаю.
- Какие перспективы? - процедил, прищуриваясь и окидывая ее с ног до головы.
Мама Ди аж на шаг отступила. Хотела что-то сказать, но я перебил.
- Может, уже хватит думать о каких-то сраных перспективах и начать просто любить свою дочь? Принимать ее решения? Понимать, что ее жизнь никто другой за нее не проживет? Может вообще перестанете лезть туда, куда не следует? Вы все. Со стороны Дианы, с моей стороны. Все вы. Хватит!
Я ударил ладонью по стене, и мама Ди вздрогнула. А мне стало неловко. Если уж я кому-то и должен был высказывать подобное, так это своим родителям, а не Дианиным. И все же я не жалел. Ни о едином произнесенном слове.
- Мы… мы ее любим, - пролепетала будущая (как я все еще надеялся) теща. В этот момент мне показалось, что и она сама вдруг только что осознала эту истину. - Мы ее любим!
- Вот и прекрасно. На этом предлагаю завершить нашу встречу.
Я развернулся и вышел из квартиры родителей Дианы, а мне в спину снова донеслось:
- Олег, мы взаправду ее любим!
Третий бокал виски не принес ни облегчения, ни желанного опьянения. Хотелось забыться, хоть это и было проявлением малодушия, но сейчас я осознавал, насколько беспомощен в том, что на меня свалилось. И понял еще кое-что важное - в своем рвении создать для Дианы сказку, я, кажется, не только переусердствовал, но еще и эпически обосрался. Потому и остался сейчас практически у разбитого корыта.
Посмотрев в окно на расстилающийся вечерний город, я начал заниматься тем, что уже вошло в привычку за эти бесконечные часы без Дианы. Стоял и смотрел на огни в окнах, гадая, есть ли среди них та самая квартира, где сейчас могла прятаться Ди. Конечно, все это был лютым самообманом, но мне становилось легче, когда думал, что Диана и наш сын могут быть настолько рядом.
Когда раздался звонок в дверь, я едва сдержался, чтобы не выматериться. Как раз вошел в то состояние, когда на меня навалилось отупение, и собирался извлечь из него максимальную пользу. Например, просто лечь на диван и заснуть. Чтобы завтра с новыми силами броситься на поиски Дианы.
Звонок повторился и я, от души ругнувшись, все же пошел открывать. Наверняка какие-нибудь Свидетели бог весть какого апокалипсиса, или соседка снизу.
- Да?! - гаркнул, распахивая дверь, даже не удосужившись взглянуть в глазок. И тут же замер, потому что этим вечерним гостем оказалась та, кого я желал видеть на пороге своего дома так, что от этого желания сводило зубы. А рядом с ней стоял, переминаясь с ноги на ногу, Матвей.
Они вернулись!
Они - вернулись?
- Если ты меня любишь… Если ты любишь меня… - начала Ди, и я сделал прерывистый вдох. Точно такой же, как и она.
- Не если… я люблю тебя, - просто сказал в ответ.
Уверенно, безапелляционно. Произнес то единственное, что сейчас имело значение.
- Тогда давай просто поженимся. Безо всяких репетиций. Без этих ужасных оборочек на платье. Без родственников, черт бы их побрал! - практически выкрикнула Диана.
Я невольно ржанул.
- У мамы нормальное платье с собой! - быстро вступил в разговор Матвей. - В машине.
А теперь меня захлестнуло такой волной нежности, что я едва не задохнулся. И глаза вдруг защипало.
- Черт… - спохватился я. - Заходите… скорее.
Матвей юркнул в мою квартиру первым. На личике его отразилось такое облегчение, что у меня екнуло сердце.
Диана же, поравнявшись со мной, вскинула на меня взгляд, в котором было столько всего, что я не сдержался. Прижал ее к себе. Вдавил в свое тело с такой силой, что показалось, будто мы одно целое.
- Мы поженимся уже завтра, но ты кое-что должна знать, - шепнул, чуть отстраняя Ди на вытянутых руках.
В темных глазах мелькнули удивление и испуг, и я поспешно добавил:
- Я не отпущу тебя никогда, Диана Волкова, знай это.
Ди расслабленно улыбнулась и снова оказалась в моих объятиях.
- Пока еще я не Волкова, - парировала она.
- Завтра ты ею станешь, - пообещал уверенно.
И уже знал, что так и будет.
Все было совсем не так, как я это задумывал, когда только готовил с Маргаритой нашу свадьбу. Но, стоило признаться самому себе, именно такого бракосочетания я и желал. Как желала его Диана.
Сотрудница загса, прибывшая на берег озера с уже готовым свидетельством, улыбалась все то время, пока мы с Ди говорили друг другу придуманные здесь и сейчас клятвы и обменивались кольцами, купленными не далее как сегодня утром.
Матвей скакал туда и обратно вприпрыжку, совершенно довольный тем, что происходило. Когда регистратор отбыла на такси обратно, предварительно вручив нам свидетельство о заключении брака и поздравив с этим знаменательным событием, мы остались втроем друг с другом. И я понял, что это идеальная свадьба. Берег озера, плеск волн, ранний вечер, золотистый свет солнца.
А главное - только те, рядом с которыми и хотелось сейчас быть.
- Пап… - позвал меня Матвей, когда мы с ним оба, закатав штанины, прогуливались вдоль берега.
Я посмотрел на Диану, что ходила чуть поодаль от нас. Такая свежая, настоящая… кажущаяся непереносимо юной. Волосы убраны, но несколько темных прядей все равно выбиваются из прически. Их подхватывает ветер, бросая Ди в лицо. И она улыбается, быстро убирая волосы за ухо.
А платье... совершенно удивительное, вроде бы простое, но такое элегантное. Идеальное. Подол касается воды, намокает но Диане на это плевать.
И я уже представляю, как мы вернемся обратно в мой дом. Как я приготовлю ужин на троих, который мы и съедим, просто обмениваясь друг с другом ничего не значащими словами. Которые, в то же время, значат так непередаваемо много.
А потом уложим Матвея спать, а я... я буду любить Диану в нашей с ней постели. И чувствовать все то же, что переполняет меня сейчас - безграничную эйфорию.
- Да? - ответил я сыну, отвлекаясь от созерцания фигурки Ди.
Матвей нахмурился, как будто размышлял о том, стоит ли высказывать мне волнующий его вопрос.
- Если тебя что-то тревожит, я хотел бы об этом знать, - мягко подтолкнул я сына к тому, чтобы он озвучил неозвученное.
- Мама ведь будет счастлива? - все же спросил он, и я невольно улыбнулся.
