— Ты знаешь, я влюбилась в семнадцать лет, родила в восемнадцать, Вадим не был нужен его отцу, его семье, даже моей семье, ни я, ни он не были нужны. Нет, я не упрекаю его, у меня нет ненависти и злобы, как может казаться. Это мой выбор, мой ребенок, только мой и ничей больше. Ведь каждый делает свой выбор, возраст и положение здесь не имеют большого значения. Мне ничего никто не обещал, так бывает, что от секса рождаются дети. Большим ударом было то, что от меня отвернулась собственная мать. И вот теперь она требует раздел той квартиры, где мы живем с сыном. Это выбешивает больше всего, я теряюсь от такой наглости. Она не имеет никакого права просить и, уж тем более, требовать. Она совершенно чужая для нас.
Аня замолкает, расслабляется в руках Артема, греется теплом его рук.
— Я хотела поговорить с твоим другом, чтоб посоветовал хорошего адвоката. Ведь я совершенно никого не знаю, нет таких знакомых. Утром звонила мать, говорила о каких-то документах, я не могу позволить ей отобрать у нас квартиру. Я должна быть готова к ударам и ответить на них.
«Вот же, тварь. Ебаная мамаша, сука.»
Артем разворачивает Аню к себе, убирает волосы с лица, стирает слезы с глаз. Взволновано смотрит, показывает на себя пальцем.
— Я не знаю, почему не попросила помощи у тебя. Не хотелось навязываться, не привыкла к такому. Да и кто я тебе такая, чтоб ты решал мои проблемы?
А вот теперь в его глазах гнев, Артем с силой сжимает челюсть. Он открывает рот, Аня понимает, что он пытается что-то сказать, но тут же закрывает глаза, считает медленно про себя до десяти, глубоко дышит, чтоб не сорваться, не психануть. На цифре восемь его небритой щеки касаются тонкие пальчики, а губы невесомо целуют его.
— Ты такой псих, Молот.
Артем улыбается, смотрит на Аню, но тут же снова становится серьезным, показывает на себя.
— Я поняла, никаких друзей. Только ты будешь решать мои проблемы.
«Такая понятливая, такая умная у меня кошечка. Конечно, я, только я и никто больше. Моя сладкая девочка»
И снова его настойчивые губы на ее губах. Он целует, крепко прижимая к себе, трется пахом и уже вновь возбужденным членом, жадно проникая языком в рот.
«Как же хочу тебя. Заколдовала меня своими глазами, губами и запахом»
Он переворачивается на спину, Аня оказывается сверху. Совершенно обнажена, с острыми сосками, трется о его пах, лукаво улыбается. Проводит вдольпо возбужденному члену рукой, слегка сжимая головку, приподнимается, медленно садиться на него, издав протяжный стон.
«Господи, сдохну скоро, точно сдохну. Вот прямо так, с моей девочкой сверху, с членом внутри нее»
Аня двигается сама, слегка раскачиваясь, упирается ладонями в грудь мужчины, приподнимает бедра, насаживается, вбирает в себя полностью его член. Чувствует, как он растягивает ее, как по телу проходит легкая волна наслаждения. Артем приподнимает бедра, начинает двигаться навстречу, резкими движениями вколачиваясь глубже. От этого невыносимо сладко и больно одновременно.
Аня уже полностью на его груди, Артем прижимает ее за талию, его член полностью выходил, покрытый соками, скользит снова, яростно впиваясь во влажное лоно.
— Не могу больше…ааа….Артем.
Аня еле слышно стонет, что-то шепчет, тело вибрирует, проникновение максимальное. Немеют пальцы, она кончает, кричит, до боли впиваясь в плечи мужчины. Артем чувствует, как она течет еще больше на его члене, головка разбухает, его оргазм подкатывает, он прижимает ее еще сильнее. Несколько сильных толчков, и он догоняет ее, сжимая до хруста тонкое тело.
— Нам надо ехать, — Аня вот уже двадцать минутповторяет эту фразу, лежа на груди Артема и вырисовывая на коже невидимые узоры.
«Конечно, поедем, еще немного полежим»
Он тоже водит пальцами по ее спине, от чего по ней бегут мурашки, а Аня тихо смеется.
— Все, я в душ, а ты одевайся. И ко мне не приходи, а то мне на работу к трем, надо еще приготовить обед и накормить Вадима.
Быть безответственной матерью Ане никак не хотелось. С ней вообще первый раз такое, чтоб не ночевала дома и не сварила ужин или обед. Но Вадим уже звонил, сказал, что позавтракал у друга, сейчас дома.
Аня заторопилась, быстро приняла душ, Артем, конечно, заходил, пытался ей помешать, но она с ним справилась. Они уже были полностью одеты и даже успели выпить кофе. Артему нравилось наблюдать, как Аня суетится, почему-тонервничает, он дал ей номер своего адвоката, сам написал ему сообщение, чтоб вертелся ужом, но помог его девочке.
— Чего ты встал, пойдем, Артем.
Аня вышла из подъезда вперед него, они сделали несколько шагов, но остановился и девушка тоже, не понимая, почему он медлит. Машина была в ста метрах, но Артем словно прирос к асфальту. Нехорошее предчувствие поскребла по сердцу. Желтый Dodge покорно ждал своего хозяина, но он тянет Аню за руку на себя. Машина моргнула, отключилась сигнализация. Легкое нажатие на другую кнопку брелока, заводя мотор, и тут синее августовское небо вспыхивает яркими огнями.
«Твою же мать!»
Взрыв сотрясает всю округу, Dodge летит на воздух, Артем лишь успевает прижать Аню к себе, закрывая своей спиной, разворачивая от взрыва и от летящих на них осколков.
Глава 38
Первое, что увидел Артем, подняв голову, все еще ощущая спиной жар позади себя, были полные страха глаза Ани. В них стояли слезы и ужас. Он еще никогда не видел таких кристально чистых слез и пропитанного ими ужаса.
— Артем…что… это было?
Аня цеплялась за плечи мужчины, царапая кожу куртки, сжимая ее, притягивая его к себе. Он плохо слышал, потому что она не говорила, а шептала, за спиной раздавались шаги и топот, скрип стекла под ногами, крики людей. Артем так и лежал на ней, все еще закрывая собой.
— Артем, нас что, хотели убить? Тебя хотели убить?
По вискам потекли слезы, Аня крепче притянула мужчину к себе, с силой обвив руками шею, всхлипнула. Господи, она могла его потерять, Артема могло не стать, буквально минуту назад. Этот страх был сильнее того, что она испытала на трассе, когда видела, как заносит эту самую взлетевшую на воздух машину. Тогда сердце ухнуло резко вниз, стало нечем дышать, руки вмиг заледенели.
Сейчас было все в тысячи, в миллионы раз сильнее. Каждая клеточка кричала, разрываясь на части от того, что могло случиться. Ледяной пот бежал по спине, застывая коркой, царапая сердце в кровь. Она отпустила Артема, вновь заглядывая в его черные глаза.
— Артем, что это было? — чуть слышно, хриплым голосом. — Ведь, меня тоже… нас…могли убить? Господи.
Но ее мысли прервали, Артем резко поднимается на ноги и поднимает ее. Вокруг твориться сущий хаос: все еще полыхающий огнем Додж, осколки стекла, куски металла. Вой сирен, пожарные уже разворачивают рукава, суета, крики, Артем отводит Аню в сторону, все еще прижимая к себе. Он хмуро смотрит на то, что осталось от его малышки, как огонь красиво полыхает на фоне все еще зеленой листвы, как под его жаром лопается желтая краска.
«Спокойно, Молот. Только спокойно. Это всего лишь кусок железа. Главное, мы целы, с нами все в порядке. Кошка только испугалась, трясется стоит. Но, сука, какой, же нужно быть ебучей тварью, чтоб сделать такое? Татарин, точно Татарин. Еще показалось странным, что утром встретилась Альбина. Она словно знала, что он выйдет, еще что-то лепетала, мол, шла мимо, решила подойти. Он спустился случайно, за телефоном. Наверняка, она терлась там не случайно. Еще одна сука по мою душу. Спелись. Что ж вы все не уйметесь, твари?
— Артем, ведь мы могли погибнуть?
Он полоснул ее взглядом, тяжело вздохнул, крепче прижимая к себе. Он даже не знал, что ей ответить, не знал, что ответить на этот вопрос самому себе. Скорее всего, они бы просто сгорели заживо, и это именно сейчас, когда умирать совершенно не хотелось. Крепко прижимает девушку, пряча ее лицо на своей груди, хочет, чтоб она не смотрела на то, что осталось от машины.
