Случайная жена, или Наследство в подарок (СИ) - Касс Вероника

Я проснулась, когда солнце было уже в зените, его яркие лучи хотели пробраться в комнату, но не тут-то было: шторы сдерживали световой напор отлично. Я присела на кровати, потянулась и бережно провела рукой по мужской щеке. Там появилась щетина, и мои подушечки пальцев слегка покалывало от колючих волосков. Не помня себя от счастья, я наклонилась, поцеловала мужа в кончик носа и тихо, на цыпочках, побрела в душ.

Почти не удивилась, когда через пару минут позади меня приоткрылась дверь душевой кабины. Мокрую кожу обжег холодный порыв ветра, и тут же поперек моего живота легли две теплые и мощные ладони, притягивая меня к голому натренированному телу Богдана, даря тепло, согревая меня.

— Какая ты быстрая, — то ли сказал, то ли промурлыкал Богдан и, перекинув мои волосы через плечо, начал осыпать поцелуями второе, что специально освободил для своей ласки.

— Уже обед, — рассмеялась я, быстро развернулась в мужских объятиях и потянулась к манящим приоткрытым губам.

Крепко сжала ладонями его лицо и не хотела отпускать. Господи, кто бы знал, как сильно я не хотела разрывать наш поцелуй и объятия. Я хотела слиться с ним воедино. На этот раз навсегда, до самого конца наших жизней. Настоящего конца.

— Задушишь, — усмехнулся он, мягко меня от себя отстраняя. Его ладони спустились со спины к ягодицам, крепко впиваясь в них пальцами, и в этот момент что-то неуловимо изменилось.

Богдан нахмурился, его серьезный взгляд забегал по моему лицу, от бровей к губам, от губ к волосам, от волос к глазам.

— Что? — Я тряхнула мокрыми, прилипшими к плечу волосами, все ещё беззаботно улыбаясь, а Богдан тихо шепнул, словно не веря собственным словам:

— Ро-ри?

И он не спрашивал, он утверждал… Неверие в его глазах сменилось испугом, а я расслабила пальцы на его лице, тут же опуская руки плетьми вдоль тела.

— Что ты сказал? — спросила, захлебываясь водой… бежавшей с душа? Что за черт? Почему раньше она мне не мешала? Или это были мои слёзы?

Богдан ничего не ответил, он только отпустил мою задницу и шагнул назад, врезавшись спиной в дверцу кабинки.

Видимо, забыл о ее существовании. Так же как и я. Обо всем забыл, что было вокруг. Так и не разрывая нашего зрительного контакта, потому что телесного больше не осталось. Я не чувствовала его рук на своем теле, и это было ужасно. Так и не отрывая от меня взгляда, он завёл за спину руку, открыл дверцу позади себя и сбежал. Трусливо сбежал, захлопывая душевую кабину прямо перед моим носом.

Я не сразу пришла в себя. Смотрела на стеклянную дверцу душевой кабины, а точнее сквозь нее, пару минут и только потом резко дернула ее, буквально вываливаясь наружу. Не вытираясь, даже не чувствуя, как холодят влажную кожу порывы воздуха. Толкнула дверь и, уже переступив порог ванной комнаты, услышала стук из коридора. Тут же вернулась назад, быстро огляделась и, найдя взглядом банный халат, сняла его с крючка и замоталась в него. Тихо пройдя в гостиную, я услышала взволнованный голос Руса:

— Ты… ты меня узнал?

Интересно, что такого Богдан ему сказал или как себя выдал?

— Не-е-т, мужик, — последовал торопливый ответ Залесского, — Она сказала, что не замужем. Так что я не при делах. Пропусти, а? Нет, ну конечно, можешь мне дать по морде, что я с твоей же…

— Держи его, Рус! — прокричала я, не выдержав этого бреда.

Зрительная картина никак не могла встать в один ряд со слуховой. Про эмоциональную я и вовсе молчала, она где-то там валялась в обмороке и, кажется, даже не дышала.

Мужчины стояли у порога — Рус в коридоре, Бо еще в номере, но только по нему было очень заметно, как сильно ему хотелось поскорее покинуть мой номер. Руслан же, на чьем лице читалось полное замешательство, не давал Залесскому пройти.

— Аврора, что происходит? — спросил Рус, видимо, у меня, но все это время не отрывал взволнованного взгляда от своего брата.

— Мне тоже очень интересно, — я сложила руки на груди и прислонилась плечом к стене, — заходи. Не стой на пороге. А ты, Богдан, будь добор, удели нам еще пару минут своего свободного времени. Думаю, за девять лет мы это заслужили.

Меня трясло, но, как ни странно, голос был ровным. Наверное, сейчас даже Залесская-Вострова, которая знала меня лучше, чем я саму себя, ни за что бы не догадалась, что именно творилось у меня внутри. Я поразительно хорошо держала лицо, стоило лишь на мгновение глянуть в отражение зеркала у двери, чтобы это понять.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — выдал Богдан замогильным голосом, смотря на Руслана, а потом скривил губы и с издевкой произнес: — Ульяна.

— При чем здесь Уля? — рассеянно выдал Рус и все же зашел в номер, потеснив Богдана, заставив его сделать шаг назад.

— Я говорю о том, — проигнорировав вопрос деверя, я ответила Богдану, — что ты либо меня только что вспомнил, либо…

— Так вы аферисты? — Богдан наконец-то повернулся ко мне и посмотрел как-то по-новому. Только вот не аферистку он во мне видел, а просто заново знакомился. Я не знала, как это объяснить, но явно видела и слышала его вранье. Его бессмысленное трепыхание, за которое была готова его растерзать. И ненавидела. Да. Именно ненавидела. Потому и держала свою внутреннюю дрожь под контролем, так же как и тон голоса.

— Не знаю, откуда вы узнали про мою потерю памяти, только не думайте, что у вас получится на этом сыграть и развести…

— Ты бы это… — Рус хлопнул Богдана по плечу и тут же с силой сжал руку, подавая на физическом уровне сигнал остановиться.

Залесский от этого жеста прищурился, но замолчал.

— У меня только два варианта: либо ты меня просто не узнал, но все прекрасно помнил, либо ты не помнил ничего, но пару минут назад как раз таки вспомнил. Ты же отнекиваешься сейчас от обоих вариантов.

Все же не сдержавшись, я оттолкнулась от стены и подошла ближе к Богдану.

— Ладно. — Залесский отзеркалил мою позу, сложив руки на груди, и ухмыльнулся. — Допустим, так. Что дальше? — с вызовом спросил он, а я решила, что показное спокойствие — это, конечно же, хорошо, но не в нашем случае.

С размаху заехала ему по носу с левой. И если в прошлый раз я порадовалась, что на левой руке не было гипса, то сейчас об этом безумно жалела. Наверное, даже сильнее, чем о том, что Бо действительно был жив. Надеюсь, Господь простит меня за такие кощунственные мысли. Но в этот момент, когда пришло четкое и ровное осознание, что Богдан ничего не забывал, меня душило от злости. От ярости, которой просто необходим был выход.

Залесский схватился за лицо, чуть согнувшись. По его ладони тут же потекли алые капли крови, я смотрела на них словно в замедленной съемке и пыталась собраться.

Вот одна капля сорвалась с его ладони и полетела на кафельный белый пол. Я проследила за ней взглядом и, не отрывая его от пола, увидела там тут же след от второй капли, третьей, четвертой…

— Рори, — словно из-под толщи воды послышался голос Руслана, — Аврора, черт возьми, — Востров, кричал из гостиной. — Где здесь холодильник?

— В шкафу, — кашлянула, все еще глядя на белый пол, и закричала громче: — В шкафу справа от телевизора, под сейфом.

А потом я все же подняла взгляд на Богдана и очень холодно добавила:

— Только зря ты волнуешь, на нем все как на собаке заживает. Вон после взрыва как очухался быстренько. Тяжело было из гроба вылезать?

Богдан поджал губы, а я никак не могла остановиться. Яд и желчь с меня стекали так же, как капли крови с его носа.

— Хотя, наверное, по частям выбираться из гроба тяжело.

— Аврора! — очень укоризненно окрикнул меня Руслан.

— Что Аврора? Скажи, ты ничего не понял?

— При чем тут это? — Руслан вернулся и всучил в руки своему брату упаковку питьевого йогурта. Моего йогурта. — Не надо так.

— А как надо? Йогурт ему мой отдать? Может, еще и в жопку поцеловать?

— Слушай, — видимо, Богдан наконец-то вышел из ступора, потому что все же заговорил, и почти так же спокойно, как и я в самом начале, — тебе вообще грех жаловаться, Рори. Тебя узнать невозможно. В лучшую сторону изменилась, заметь.