Вот я не понимал, почему он так заразительно улыбается?! Мы вот-вот попадем под дождь и промокнем насквозь.
— Тогда к тебе, — произношу слишком уверенно и даже не подозреваю, чем закончится этот вечер.
— Тогда побежали”.
И знаешь, мой друг, мы действительно побежали как сумасшедшие. Взявшись за руки и громко смеясь, как влюбленные голубки, бросились к тому самому жилому комплексу, где, оказывается, обитает Марк. Вблизи дом оказался еще красивее, имел просторную парковочную зону, всюду были клумбы с роскошными цветами. Большая детская площадка и спортивная зона для молодёжи — идеальное место для семейной пары. Мы старались бежать быстрее, но всё-таки промокли. Поэтому, как только вошли в светлую квартиру с модным дизайном, Марк сразу же отправил меня в душ. Принёс свою белоснежную рубашку и нехотя вышел. Я быстро приняла горячий душ, вытерлась предоставленным мне махровым полотенцем с ароматом зимней свежести и надела предложенную Марком рубашку. Как только я покинула ванную, мне в руки была всунута кружка горячего чая с медом и долькой лимона, также меня укрыли пледом нежно-кофейного цвета и посадили на диван, очень вежливо попросив, чтобы все выпила и ни в коем случае не вылезала из-под пледа. Я довольно кивнула и закуталась поплотнее.
Выпив весь чай и согревшись, я все же решила осмотреть квартиру, хотя бы ту комнату, в которой находилась. Женское любопытное, оно такое коварное. Быстро скинув с плеч плед, я встала и повернулась, чтобы осмотреться по сторонам. Интерьер гостиной мне очень понравился. Светло-синие обои и светло-серые шторы на панорамных окнах с видом на тот самый парк, где мы гуляли. Тогда я для себя решила, что это мое самое любимое место в квартире. Вид из окна был ошеломительным, я даже боюсь себе представить, какая красота открывается ночью. Угловой диван, заваленный декоративными подушками в тон интерьеру, был центром гостиной комнаты. Маленький комод под телевизор темного цвета стоял у одной из стен, сама панель висела над ним, растянувшись практически на всю стену.
И фишка этой комнаты — карта. Карта мира, которая расположилась напротив стены с телевизором. На ней много иголочек с красными и жёлтыми шапочками. Невероятно просто… тут больше ста иголочек с шапочками. Марк в свои неполные двадцать шесть побывал просто в огромном количестве городов и стран.
Я проводила пальцами по этим самым иголочкам и смотрела на всё это как завороженная, мысленно представляя себя в сказочных местах. Именно за этим занятием меня и застал Марк.
— Красные — командировки, жёлтые — самостоятельные путешествия.
Это была его фраза, сказано было тихо с легкой хрипотцой в голосе, но я услышала все. Он стоял, опершись на дверь, и смотрел на меня, не отрывая восхищенного взгляда.
Посмотрев на него, я забыла, как говорить, потому что он был так красив. Я пыталась себе объяснить, что это просто парень, не звезда, не спортсмен, но почему-то только он заставлял мой пульс учащаться.
Он был в одном трико, низко сидящем на бедрах, и его тело выглядело восхитительно. Будто над ним поработал сам Микеланджело. Его могучие атлетические плечи и подтянутая фигура с матовой темной кожей и кубиками пресса — небольшими, но такими, что хотелось провести по ним кончиком языка, вызывала восхищение. И желание пальчиками проложить дорожку по рельефной груди и темной поросли волос, которая тонкой полоской спускалась к низу, прячась за поясом спортивного трико.
Рядом с ним мозг отключался, а внутри меня появилось незнакомое ранее чувство.
Это был первый раз, когда я увидела практически голого мужчину. Когда нагло глазела на него, я даже не представляла, чем все закончится.
Дыхание спёрло, и я жадно хватала ртом воздух, пытаясь вдохнуть поглубже, когда он подошёл ко мне совсем близко. Просто непозволительно близко. Одну руку он положил мне на поясницу и нагло притянул к себе, так что я почувствовала, как от него пахло морем и безудержной нежностью. Пальцами другой руки он рисовал узоры на моём лице, касаясь ресниц и заставляя жмуриться от удовольствия. Он чувствовал, как сбилось мое дыхание, как поднимается и опускается моя грудь. Он видел в моих глазах безумное возбуждение, ранее мне неизвестное, и дикое желание. Я видела страсть и чувствовала любовь в его прикосновениях.
Он провел большим пальцем по нижней губе, ладони его показались горячими, словно оставляли след ожога, затем оттянул ее вниз, заставляя приоткрыть рот. Кончиком языка я провела по подушечке его пальца и слегка прикусила, заставив прикрыть веки и глубоко втянуть воздух. Я смотрела на него ошарашенно и не узнавала себя.
— Я для чего дал тебе плед, Лисёнок? Или тебе не говорили, что рядом с большими мальчиками разгуливать в таких рубашках опасно?
Эти слова он прошептал мне уже на ушко, а я почувствовала только то, что трусики становятся жутко мокрыми и возникает желание подарить ему себя. Именно тогда я и поняла, что значит хотеть мужчину до безумия, до головокружения. Просто сходить с ума только от его бархатного голоса и от того, что он рядом и держит в своих крепких объятиях.
Я осмелела настолько, что коснулась пальчиками его мощной груди, почувствовала, как он замер, а его горячее дыхание обжигает мою шею. Забыв о каких-либо предостережениях, я поцеловала ямку на его ключице и слегка укусила. В этот же миг его сильные руки оказались под рубашкой и настойчиво начали гладить ягодицы, едва касаясь кожи, поднимались выше и выше, пересчитывая кончиками пальцев позвонки. Не спеша, он задирал рубашку вверх, чтобы после ее стянуть и откинуть в сторону.
Я не помню, как мы оказались в комнате, это как-то прошло мимо. Но четко помню, как он навис надо мной, как мы смотрели друг на друга, пока еще осознавая, что сейчас произойдет. Я предвкушала что-то необычное, прекрасное, дикое и страстное. Мое тело горело и ждало разрядки, но он медлил, смаковал каждое мгновение, каждый мой вздох и движение. Мне дико хотелось, чтобы на моем теле остались следы его любви.
Он сжал мои руки и поднял их над моей головой, не давая свободы. Я пыталась вывернуться, мне надо было прикоснуться к нему, убедиться, что это все не сон. Но он не позволил, лишь усмехнулся, наклонился и накрыл мои губы глубоким, чувственным поцелуем, выбивая сомнения прочь.
Горячими ладонями он провел по моим рукам, плавно поднимаясь к плечам. Не спеша, расстегивал пуговицы на рубашке одну за другой, касаясь моей кожи кончиками пальцев и вызывая сладкую дрожь в теле. Я позволила стянуть с себя рубашку и с нескрываемым восхищением наблюдала за тем, как он снимал трико и отбрасывал его в сторону, оставшись в одних лишь боксерах. Мой восхищенный взгляд быстро сменился голодным. Марк снова навис надо мной и прильнул в сладостном поцелуе, позволяя кончиками пальцев исследовать его напряженную спину. Постепенно поцелуй становился более глубоким, более страстным, внизу живота я начала чувствовать легкую пульсацию. Оторвавшись от моих губ, он принялся прокладывать дорожку поцелуев к груди и, спустив немного чашечки лифа, дразнить языком затвердевшие соски. Я рвано хватала воздух, сладко стонала и выгибалась еще сильнее, требуя немедленной разрядки. Продолжая ласкать мою грудь, он просунул руки под спину и расстегнул застежку лифчика, затем отбросил его куда-то в сторону. Мне было уже все равно, я думала только о нем и его руках, что творили невероятные вещи. Горячими ладонями Марк провел по изгибам моей талии, стянул кружевные трусики, развел мои ноги. Я обняла его за шею и прижалась, думая только о нем. Мне необходимо было чувствовать жар его тела. Он вновь припал к моим губам страстным, безумным поцелуем, а я с удовольствием отвечала. Затем обвила его ногами, мне не терпелось слиться с ним воедино.
Я хотела его чувствовать душой и телом.
