- Ну во-о-от… я перерыл весь интернет, искал как женщина может забеременеть без участия мужчины. А тут Маша со своим тестированием. Вот тогда мне пришла в голову идеальная мысль. Я изобрел для тебя волшебный гель!
- Гель? - с ухмылкой спросила я. До меня все дошло, и я начинала закипать от злости.
- Угу.
- Волшебный?
- Да… - Фил увидел мое выражение лица и начал отодвигаться от меня по дивану. Я подвинула к себе вазу, вытащила из нее розы, перехватила их поудобнее.
- А сестричка Маша значит, курьером работала у тебя? – мой голос сорвался на визг.
Ну надо же, я весь день сама не своя, придумывала, как бы помягче сообщить любимому о том, что в моей беременности, возможно, виновата какая-то там дикая бактерия из джунглей Доминиканы! Да я уже оплакивала свою несостоявшуюся свадьбу и ненадёванное подвенечное платье!
- Крошка… ты это… ты потише бушуй… про нашего малыша не забывай, ладно? – ну вот, он уже вне досягаемости закатывается от смеха. За спинкой дивана. Ничего, хорошо, что у роз длинные стебли. – И Маша тут ни при чем, она не в курсе, что это за гель такой… Слышишь?
- Томилин! Твою ж каракатицу! Ну ты у меня сейчас получишь! - вскочила я с журнального столика и с букетом наперевес, расталкивая воздушные шары с милыми пожеланиями, понеслась вдогонку смеющемуся волшебнику.
28.
Не очень-то Филипп уворачивался от моего гнева, просто отвернулся спиной и позволил мне выместить на ней мою обиду, содрогаясь от смеха. А когда я выдохлась, повернулся обратно и сграбастал меня в охапку.
- Гад ты, Томилин... вот за такую подставу, в наказание пойдешь со мной на роды. Понял? Будешь стоять рядом, и держать мою руку, - странно, молчит. Подняла глаза, а он бледный как стена. - Ты чего? Я тебе отбила букетом что-нибудь?
- Нет, крошка... представил роды. Жуть…
- Что? Страшно? А гели разные придумывать не страшно было? - я оттолкнула выдумщика, намереваясь пройти в кухню.
Пора бы и ужином заняться. Но Филипп не дал уйти. Он обхватил меня за талию и прижал спиной к себе. Мы стояли посреди гостиной на ковре, среди цветов и разноцветных шаров, и покачивались в такт музыке. Типа, танцуем. Вдруг шепот возле моего уха:
- Но ведь тебе понравился гель. Я помню, как ты скандалила с администратором отеля, требуя немедленно выдать тебе пару банок... - и смеется внезапно охрипшим голосом, все сильнее прижимая меня к себе.
Я вспомнила этот случай и тоже рассмеялась. У меня на душе цвели розы, я безумно счастлива, что у моего ребенка отец не бактерия, а мой любимый мужчина, аромат которого сейчас окутывает меня и заставляет волноваться сердечко. Я положила ладони на руки Филиппа, тем самым укрепляя его объятия. Голову откинула ему на плечо, чем он сразу и воспользовался. Впился губами в пульсирующую жилку, проводя по ней языком.
- Я так усердно тестировала твой гель... - прошептала прерывисто, боясь упустить хоть одно нежное ощущение от поцелуев. - Так старательно размазывала его там.
- М-м-мм... - просипел любимый, - это где же ты его размазывала "там"? Покажешь?
Его левая рука вовсю хозяйничала под моей футболкой, сдвинув в сторону чашечки бюстгальтера. Он дразнит пальцами соски, сжимая и покручивая. От его действий жаркая дрожь будоражит мои нервы, заставляя покрываться нежным румянцем. Легкое покалывание пронзает вершинки груди, посылая сладкий сигнал вниз живота, и я вздрагиваю, закусив губу.
- Покажи-и-и... - шепчет мой искуситель, втягивая губами мочку уха.
Он удерживает меня в вертикальном положении, продолжая покачивать нас в такт музыке, которая для меня звучит где-то за краем сознания. Все мое внимание сосредоточилось на горячих губах и требовательных руках. Почти неосознанно кладу ладошку на его большую кисть правой руки и, руководя ею, медленно веду вниз...
На моем животе ненадолго задерживаемся, оглаживая напрягшиеся мышцы вокруг впалого пупка. Я снова веду его пальцы вниз. Натыкаясь на неожиданное препятствие на поясе, пытаемся расстегнуть пуговицу, устраивая драку пальцами, отталкивая друг друга при этом. Эта игра заводит не меньше его поцелуев, которые я чувствую уже в уголке губ. Поворачиваюсь немного, чтобы открыть больше доступа к своему лицу.
Предоставляю ему самому разбираться с застежками штанов, испытывая острую необходимость провести нежной ладонью по колкому подбородку, приласкать теплую мужскую щеку. Ласкаю, одновременно притягивая его лицо, прося полноценный поцелуй. Стон нетерпения едва слышно вплетается в тихую мелодию, которая доносится до моего сознания лишь обрывками. Жар растекается по телу, ткань футболки мешает чувствовать спиной шелковистость кожи любимого. Отстраняюсь на несколько секунд, срываю ненужную вещь с себя, заставляя и Фила, сделать то же самое. Потом быстро всё возвращаем по местам – его левая рука к моей груди, правая на поясе, уже управилась с молнией на моих штанах. С блаженством прижимаюсь обнаженной спиной к его широкой груди и замираю от ощущения мимолетного счастья.
- Дальше-е… - просит он, выдыхая слово в мои приоткрытые губы.
Я внимаю его просьбе и снова кладу свою правую ладонь на его кисть. Прерывистый вздох и я начинаю рулить, двигая его руку вниз, скользнув под гладкий шелк трусиков….
Я уверенно веду к цели, лукаво поглядывая в глаза любимому мужчине, наблюдая за его реакцией. Вот его пальцы коснулись трепетных створок, и я потеряла контроль над дыханием. Остановила движение.
- Здесь... - снова заглядываю в глаза, чтобы полюбоваться на похотливые серо-голубые искорки.
- И всё? - насмешливо выгнул бровь, поджал губы. - Не верю...
Меня задела эта театральная фраза. Обхватила его указательный палец и стала им растирать скопившуюся от возбуждения влагу.
- Ты думала обо мне в тот момент… – скорее утверждает, чем спрашивает. И я соглашаюсь. Да, о нём и думала.
Он перехватывает инициативу, и теперь уже сам руководит нашими движениями. Я хочу вытащить свою руку, предоставив ему развлекаться в одиночку, но он держит цепко, всё наращивая темп. Его губы в том же темпе атакуют мой рот, левая рука дразнит попеременно то один возбужденный сосок, то другой. Ток пробегает по моим нервным клеткам, разжигая чувственное пламя. Мои стоны сливаются с его стонами, моя дрожь передается ему, и я ощущаю это. Я убираю свою руку, завожу ее за спину и оглаживаю восставший член моего мужчины, прямо через джинсовую ткань. Мне хочется выпустить его на волю, приласкать.
Горячая мужская рука, оставшаяся в одиночестве, начинает выделывать что-то такое, отчего я не могу устоять на месте. Его пальцы находят клитор и начинают нежно потирать и сжимать его. Охаю и прерываю поцелуй. Я вся там, с его правой рукой. Знакомые волны начинают пробегать по телу, становясь мощнее с каждым разом.
Пальцы Филиппа проникают глубже, движения их становятся резче и несдержанней. Меня простреливает сладкой болью, не выдерживая чувственной пытки, сжимаю бедра, застывая в звенящем онемении, и в следующую секунду со стоном проваливаюсь в лавину неги. Ноги отказываются держать меня, я повисаю в руках любимого, который довольно смеется мне в макушку.
Странно, но именно в этот момент я чётко прочувствовала, что забеременела всё-таки от Филиппа, но, тем не менее, на следующее Узи иду с ним. Мне всё равно страшно. Сегодня суждено узнать пол ребёнка, и я боюсь, что в моем чуть округлившемся животе живёт девочка. Это значит, что тогда переживать мне еще до теста на отцовство. Ведь женщина может родить только женщину….
- Да перестань, - гладит мою руку Филипп. Он перебирает каждый мой пальчик, будто удостоверяясь, что их всё так же десять. – Если даже девочка, то моя! Я знаю!
Знает он. А у меня поджилки трясутся. Мы ждали до двадцати недель, чтоб наверняка увидели, кто там спрятался, у меня под сердцем. Сидим на лавке возле кабинета Узи. Прижалась к родному плечу и смотрю в любимые ласковые серо-голубые глаза, успокаиваюсь.
