Мышка была на коне, а вот я всё ещё не вернулся на прежние высоты. Да, заказов было много, но теперь мои фотосессии не превращались в безумные оргии, и количество желающих позировать резко снизилось. Впрочем, это было не важно, пока моя мышка соглашалась посидеть или постоять – или полежать – перед моим объективом. Она соглашалась на откровенные рекламные фото только, если фотографом был я, а мне всё реже хотелось отсылать готовые кадры заказчику и всё чаще хотелось оставить их себе. Нашу “работу” щедро оплачивали, хотя мы оба не воспринимали это как работу – скорее как прелюдию. Потому что мы оба заводились, оба становились слишком откровенными, оба испытывали слишком большое желание.
Первым всегда срывался я. Ведь у мышки было преимущество – она могла ласкать сама себя. Даже на камеру, даже в арендованном помещении, даже слыша других людей неподалеку – фотоаппарат, казалось, разрешал ей всё. А я пытался снимать до последнего – иногда специально поддразнивая ее разными словечками.
Через пару дней снимки уходили заказчикам, и только мы с мышкой знали, что самые горячие кадры оставались в памяти домашнего компьютера.
Девушка в сером исчезла, и вместо неё со мной жила необыкновенно яркая женщина, всё также стыдливо-развратная, всё так же легко возбуждающаяся. Она стала ещё увереннее в себе, как только обрела финансовую независимость – получая зарплату модели и доход от владения недвижимостью. Я выкупил у неё студию – в кредит, хотя она и была против, желая подарить мне ее. Зато моя студия стала целиком моей, и я избавился от всех атрибутов прошлого, которые ещё оставались в ней. Теперь кровать там стояла лишь в моей спальне, где ночевали только мы с мышкой.
Правда, кое-что все же расстраивало девушку в сером. После того случая, когда мы занимались сексом без презерватива, и я не на шутку разволновался от этого факта, оказалось, что она и с уродом-мужем не предохранялась. Это натолкнуло ее на разные мысли, и она стала периодически пропадать в поликлиниках, сдавая то одни тесты, то другие. Мышка с завистью поглядывала на округлившийся животик стриптизерши, а потом и вовсе предложила мне не предохраняться. Это было и чертовски рискованно, и дьявольски горячо, но я все же решил согласиться с ней, вспомнив ту странную грусть, после обмана небеременной птички. Хотя мне казалось, что роль отца уж точно не для меня, что я попросту не выдержу, что это убьёт наши с мышкой отношения, но… К черту. Она перевернула весь мой мир с ног на голову, так что я с особым наслаждением забросил полупустую упаковку презервативов в самый дальний ящик.
Я хотел сообщить ей об этом ещё утром, но она ускакала на съемку до того, как я проснулся. А вечером у неё был экзамен – летом она успела заочно поступить на юриста – и я ждал ее около университета, прислонившись к корпусу машины.
Мимо меня пролетали птички-студентки , окидывая меня оценивающими и заинтересованными взглядами. Мне было приятно на них посмотреть – ведь, несмотря на зиму, многие из них были одеты весьма открыто – но я знал, прекрасно знал, что все они были для меня скучными копиями друг друга. Даже если бы мне захотелось, то дальше секса на одну ночь с ними бы ничего не было. А вот с моей мышкой…
Она вышла из дверей университета и радостно бросилась мне на шею.
– Четверка! Представляешь? Четверка!
– Молодчинка! Я знал, что ты сможешь, – заверил я ее и поцеловал в тёплую щеку. – Поехали отметим?
– С удовольствием, – улыбнулась мне она. – А куда?
– Знаю я одно местечко… – я подмигнул ей и открыл пассажирскую дверь.
Мышка всю дорогу рассказывала про экзамен, но я не слишком вникал в детали, постоянно прибавляя обогрев печки. Наконец, девушка в сером – сидевшая рядом со мной в бежевой шубке – стянула с головы шапку и шарф. Потом расстегнула и шубку.
– Нам ещё долго ехать? – полюбопытствовала она.
– Прилично, – кивнул я, стараясь не подавать вида.
Мышка скинула шубу и забросила ее на заднее сидение.
– Как-то в машине жарковато, – заметила она и, помолчав, продолжила болтать про экзамен.
Я улыбнулся и принялся за второй пункт своего плана. Моя рука мягко легла на колено девушки и неспешно заскользила вверх по ноге. Конечно, на ней были эти сумасшедшие толстые колготки, они всегда усложняли процесс, но мне было плевать. Мне было любопытно, когда же мышка наконец заметит…
Ладонь скользнула к ней под юбку и добралась до самого жаркого места.
– И тут преподаватель сказал, что… – девушка в сером запнулась, судорожно втянув в себя воздух.
– Продолжай, – усмехнулся я, поддразнивая ее прямо через колготки.
– Он… он сказал, что… в целом мой… ответ неплох, но… Ох… Егор мы так не доедем…
– Куда-нибудь мы точно доедем, – ухмыльнулся я.
Машина как раз выехала за город, и я свернул с дороги. На улице было уже темно, но я помнил, что тут неподалёку была площадка в лесу, оборудованная для отдыха путешественников на машинах.
– Ты хотел… сюда? – пробормотала мышка, шумно дыша и раздвигая ножки.
– Я хочу сюда, – хмыкнул я, чуть сильнее надавливая пальцами на неё и давая понять со всей определенностью направление моих мыслей.
Левой рукой удерживая руль, я выехал на пустую сейчас площадку и остановился в самом ее центре. Отодвинув своё кресло назад и откинув спинку, я притянул к себе мышку:
– Сделай кое-что для меня?
– Что? – выдохнула она.
– Сними колготки.
Девушка в сером улыбнулась и, покраснев, выполнила мою просьбу.
– А теперь иди ко мне, – я хлопнул руками по своим ногам, и она оседлала меня. – Я рад, что ты сдала свой первый экзамен, и очень горжусь тобой, – мои пальцы сами собой прочертили неровные линии по ее бёдрам и, сдвинув трусики в сторону, оказались внутри. – И ты тоже очень рада этому, – с шипением добавил я, потому что она была уж очень горячей и мокрой внутри.
– Не столько экзамену… сколько тебе, – шепнула она, сжимая в руках ворот моей толстовки и двигаясь на моих пальцах так, как ей хотелось.
– Не торопись, мышка, – хмыкнул я. – Я припас для тебя кое-что.
Свободной рукой я нащупал сумку на заднем сидении и, не глядя расстегнув ее, достал большую бутылку вина.
– О нет… мне одной будет слишком… много, – заметила она, делая попытки добраться до моей ширинки.
– Тебе никогда не бывает много, – хрипло возразил я и скользнул ещё одним пальцем внутрь неё, заставляя прикрыть глаза и забыть ненадолго о моей одежде. – Но сегодня тебе стоит выпить так много, как только ты сможешь.
– Почему? – лениво выдохнула она, приподнимаясь и опускаясь на моих пальцах.
– Потому что, возможно, потом тебе долгое время будет нельзя… может быть, год или даже два.
Мышка замерла на месте и нахмурилась, глядя на меня.
– Ты хочешь сказать?.. – неверяще прошептала она. – Ты имеешь ввиду?..
Я вытащил из неё пальцы и, обхватив ладонями ее лицо, сказал:
– Если ты хочешь, то мы можем попробовать.
Несмелая улыбка тронула ее губы, а глаза засветились радостным блеском.
– Ты серьезно?.. Ты правда?.. – пролепетала она. – О Господи, да!
Я резко расстегнул молнию своих джинс, чуть сдернул трусы и вошёл в неё – со всей своей силой и всем своим желанием.
И под ее судорожный вздох я ответил:
– Для тебя я просто Егор.
Конец
