— Не скучай, — бормочу я, смущенная такой внезапной лояльностью. Как все они это делают? Так быстро сходятся с людьми и начинают делиться откровениями?
— О-о… — внезапно изрекает Даша, замедляя шаг. — Ну надо же, а… Прямо назло не придумаешь.
Я непонимающе кручу головой по сторонам, пытаясь понять, что могло спровоцировать такую реакцию.
— А что такое?
— К нам идет Аня, — практически не разжимая губ, поясняет она. — Ты ее наверное не знаешь… Бывшая девушка Роберта.
Поймав в фокус эффектную блондинку в джинсовых шортах, целенаправленно шагающую нам навстречу, я мысленно вздыхаю. Аню я, увы, знаю. Тяжело забыть человека, который за пару минут телефонного разговора раз десять назвал тебя шалавой.
45
— Привет, Дашуль, — блондинка целует в щеку мою спутницу и, отстранившись, чтобы заново оглядеть ее, переходит на восторженное щебетание: — Ты смотрю снова в положении! Вот вроде совсем недавно родила… И вообще не меняешься — такая же стройная. Валю мою во время беременности прилично разнесло. А Адиль где?
— Адиль с Нурланом за мороженым пошли, — сдержанно отвечает Даша, неопределенно кивнув вглубь парка. — У тебя как дела? Все в порядке?
Судя по интонации и напряженной улыбке, она желает поскорее распрощаться со своей старой знакомой, но не знает, как сделать это вежливо. Здесь я с ней полностью солидарна. Лично у меня нет ни малейшего желания расширять круг своих московских знакомых до еще одного человека, тем более если это женщина, которой шесть лет назад Роберт изменил со мной да еще и с прекрасными последствиями в лице Поли.
Но Аня, судя по всему, не сильна в невербальной этике, а потому с удовольствием начинает рассказывать о смене места работы, о недавней поездке в Европу, и даже о том, что час назад урвала в бутике брендовые французские туфли с огромной скидкой. Моя персона явно не произвела на нее сильного впечатления, потому как она не предпринимает ни единой попытки взглянуть в мою сторону и представиться.
Даша терпеливо слушает ее, время от времени виновато косясь на меня, и с опаской — в сторону киоска с мороженым. Я же пытаюсь поймать дзен, повторяя как мантру: чему быть — тому не миновать.
Словесный поток Ани стихает благодаря Поле, на весь парк возвестившей об окончании операции «Купи мороженое на всех».
— Мам! Я взяла тебе шоколадное! — выкрикивает она, размахивая вафельным рожком как горящим факелом. — А Роберт выбрал фисташковое!
Роберт, держащий ее за руку, довольно скалится во все зубы, но заметив в нашей скромной компании третьего, заметно серьезнеет.
Вот теперь я наконец привлекаю внимание Ани. Сведя к переносице идеальной формы брови, она смотрит то на меня, то на припрыгивающую Полину, словно сводит в голове нужное уравнение.
Я машинально вскидываю подбородок. Пусть часть того, что она наговорила по телефону, я и заслужила, но при дочери позорить себя не позволю. Пусть попробует сказать хоть одно обидное слово в мой адрес — клянусь, ее укладка больше никогда не сможет лежать волос к волоску как сейчас.
— Привет, Анюта, — бодро здоровается подошедший Роберт и, опустив взгляд, треплет по плечу Полинку: — Пойдешь мороженое раздавать, зайчонок?
Оторвавшись от него, дочка впихивает рожок мне в ладонь, не переставая при этом возбужденно тараторить о том, в какой большой очереди они остояли. Я едва ли ее слышу, снова впав в мыслительную кому. Как бы я отреагировала на месте этой женщины, встреть я своего бывшего мужчину в такой компании? Не знаю. Скорее, всего ушла бы, не оборачиваясь, но то я…
Пятна, проступившие на лице Ани, выдают ее смятение с головой, однако, она не подает вида и отвечает вполне бодро:
— Привет, Роб. Давно мы не виделись. Пару месяцев точно.
Кивнув, он находит взглядом меня и слегка приподнимает брови, будто пытается прощупать мое состояние. Я задираю подбородок выше, всем видом давая понять, что со мной все в порядке, и видимо зря, потому что в следующую секунду он произносит:
— Если вас еще не представили, это Рада, а это… — ловит пританцовывающую на месте Полинку, опуская ладонь ей на плечо. — Моя дочка.
Краем глаза я вижу как Даша, забавно сгримасничав, пятится к своему мужу и сыну, стоящим чуть поодаль. Не могу ее осуждать. Я бы тоже не захотела быть свидетельницей столь неловкой встречи.
Взгляд Ани задерживается на Поле, бесцеремонно уставившейся на нее, и замирает на мне.
— Не буду говорить, что рада познакомиться, — сухо и будто через силу произносит она. — Но приму к сведению. Я Аня. Разговаривали как-то по телефону.
Я просто киваю. Что мне ей сказать? Я тоже не слишком-то рада ее видеть и точно не ждала встретиться в многомиллионной Москве на второй день приезда.
— Привез, значит, столицу наконец показать? — она поворачивается к Роберту.
Что меня поражает — так это то, что в ее голосе нет ни намека на язвительность и агрессию. Нет, он звучит максимально доброжелательно. Будто она действительно пытается быть с ним милой.
— С родителями познакомить, — отвечает он и интересуется уже у меня: — Ну что, пойдем? Там подальше карусель есть. Нурлан с Полинкой хотят покататься.
Я пожимаю плечами, таким образом выражая свое неловкое согласие. Да хоть на чертовы американские горки — лишь бы уйти отсюда поскорее.
— Ладно, я тоже побегу, — Аня встряхивает бумажными пакетами, в которых очевидно лежат те самые французские туфли и, приподнявшись на цыпочках, целует Роберта в щеку. — Устала — просто жесть. Находилась по магазинам, а сегодня еще идти на тренировку. Звони, как время будет. Поболтаем.
Я отвожу глаза, не зная куда смотреть, хотя происходящее по большому счету никак меня не касается. Они давно друг друга знают, а Роберта, как верно заметила Даша, все обожают. К тому же, Москва не Иркутск. Возможно, здесь со всеми модно целоваться.
— Как мороженое, Снежок? — спрашивает он, после того как Аня уходит. Смотрит пытливо, так что становится понятно — речь не о мороженом вовсе.
— Обалденное, — буркаю я, агрессивно вонзаясь в нетронутую вафлю зубами. — Непонятно вообще, для чего ты взял себе фисташковое.
* * *
Ну что, фас его, девчонки))))))
46
Роберт
— Ну и что тебе понравилось больше всего? Мороженое, парк или карусели?
Дочка не спешит с ответом и сосредоточенно морщит лоб.
— Я тебе попозже скажу. Меня Нурлан к себе домой пригласил. Ему папа подарил щенка, и мы вместе можем с ним играть.
Вот так да. Никогда бы не думал, что придется конкурировать с псом.
Я нахожу в зеркале заднего вида глаза Рады и подмигиваю с целью включить в разговор. За последний час она притихла, став задумчивой, и я не могу не думать о том, что причина тому — встреча с Аней.
Вот и сейчас — ноль реакции. Чуть задела взглядом и отвернулась к окну. Я чувствую растущее раздражение, потому что ни черта не понимаю, чем все это заслужил. Тем, что представил ее и дочь? А как было лучше сделать? Не представлять, и тем самым дать повод думать, что я стесняюсь их или стыжусь?
С Аней у нас много лет как все закончилось, и если уж я, находясь в отношениях с ней, не пытался обходить тему своего отцовства, то сейчас и подавно не стану. Я вообще за то, чтобы не усложнять. А не усложнять, на мой взгляд, можно только одним способом: позволять себе быть честным с окружающими и не испытывать за это чувство стыда.
— Устала, малыш? — вновь переключаю внимание на дочку, как на более перспективного собеседника.
— А мы куда-то еще пойдем?
Сразу подобралась, в глазах горит азарт. Неугомонная маленькая юла. А ведь два с лишним часа проторчала на каруселях.
— Думаю, сегодня уже нет. Можно выбрать какой-нибудь мультфильм на твой вкус и заказать пиццу.
Слова «мультфильм» и «пицца» работают безотказно. Пискнув «Ура!», Полинка разваливается в детском кресле и, постукивая пяткой в мое сиденье, начинает обсуждать предстоящие планы.
