пообщаться с полицией, которые узрели в моем падении злой умысел. И если в этом случае был свидетель, то на счёт синюшных кулаков он почти не поверил. Хотя и в этом случае имела я тоже свидетеля. Расписалась под документом, что ни к кому претензий не имею, распрощалась и столкнулась лицом с моей грустной реальностью. Двое мужиков в коридоре, которые ожидали какого-то вердикта с моей стороны. А что это я все время забиваю себе голову? Вот вам ситуация, вот и решайте ее сами. Как раз будет время отдохнуть, или увидеть, нужна ли я хоть одному из них. Конечно, лучше бы я продолжила общение со следователем, нежели с этими двумя.
— Что говорит доктор? — интересуется один.
— Тебя не госпитализировали? — лезет с вопросом второй.
— Так, мужчины, а теперь заткнулись и слушаем меня. Я просила оставить меня в покое, просила время, чтобы подумать. Но ты, Максим, видимо, возомнил себя выше всего этого. Результат — я в больнице. Все, мальчики, игры закончились. У меня будет ребёнок — сообщила я эту новость прямо в больничном коридоре.
— У нас будет ребёнок? — переспросил Арсений.
— Нет, Сеня, не у нас. У меня. Срок три недели, а это значит, что отцом мог стать любой из вас.
— Это как? — поинтересовался Сеня.
— Это так, что я тебе изменила.
— И ты сейчас об этом так спокойно заявляешь?
— Да. Поэтому кто отец, я даже понятия не имею.
— Можно провести анализ ДНК — предложил Максим.
— Себе и проводи, Фохтин. Никакого анализа не будет. Мне достаточно знать, что ребенок мой. А будет ли у него отец, решать вам, господа.
— То есть ты готова выйти замуж за любого из нас, если только он признает ребенка? — уточнил Сеня с какой-то ироничной отстранённостью.
— Про замужество никто не говорит. Я говорю про фамилию и отчество. Вот вам и дилемма, чтобы подумать на досуге.
Уехала я на такси, так и оставив их в больнице. Вот такая я сука. И в принципе, ничем не лучше Фохтина.
И странно, что новость о беременности я восприняла так спокойно. Мне бы в пору паниковать, но почему-то я даже радовалась. Вот откуда столько непонятных эмоций. Малыш решил, что мамке пора начинать действовать. Блин, а Маринка расстроится, что я не смогу больше с ней пить. По крайней мере, в ближайшее время.
Дождавшись такси, я решила накормить себя чем-нибудь вкусным. Если три недели токсикоза пока нет, то нужно себя побаловать, пока это возможно.
Таксист, довольно болтливый мужик, рассказывал всю дорогу о своей большой семье, пытаясь переговорить радио. Зато доставил с ветерком.
Левая рука находилась на повязке, чтобы не тревожить плечо, которое немного ныло. Как только оказалась в кафе, так сразу наткнулась на знакомое лицо. Милена спокойно трапезничала. Увидев меня ухмыльнулась, а потом перевела взгляд на подвязку и удивлённо округлила глаза.
— Этот взгляд приглашает меня присоединиться? — уточнила я.
— Если только тебе не будет противна моя компания.
Ну, а что? Пусть будет обед с адвокатом.
— А я думала, что ты не в городе — вспомнила я ее утренний звонок.
— Ну, по просьбе Максима пришлось оговорить себя. Это ты так удачно с ним встретилась? — указала она на мое плечо.
— Лестница в доме крутоватая оказалась — как раз подоспело меню, где я выбрала мясной салат и большое пирожное с чаем.
— Ты в порядке?
— Да, только что с больницы. Сказали, жить буду, если только перестану шастать где ни попадя.
— Я думала, что ты должна быть с Максимом.
— И ты даже не ревнуешь?
— А должна? — она ухмыльнулась, а потом сделала выражение лица такое, словно открыла Америку — Ты продолжаешь считать, что я с ним сплю? Нет, детка, это не так. У меня есть муж, и я ему верна до кончиков волос. А с Фохтиным это так, просто флирт с красивым мужиком для поднятия самооценки. Я вообще удивляюсь, что он взял женщину в компанию. А о служебном романе даже речи идти не может.
— Прям как сказка все звучит — не поверила я.
— Ну, это твое право. Доказывать ничего не собираюсь. Но ты ведь дружишь с его бывшей любовницей.
— А это запрещено?
— Нет, просто ты так рьяно ей доверяешь. Это человек, который пойдет по головам ради своей выгоды.
— Поверь, я мало чем от неё отличаюсь — налетела я на подоспевший обед — Вы, смотрю, не в очень хороших отношениях с ней.
— Когда я начала работать на Фохтина, она уже собирала шмотки. Марина была им одержима, поэтому и ревновала. Я не ангел, конечно, но попробуй переубедить в обратном больную бабу. И что вы в нем все находите? Он же груб, жесток.
— У каждого свои вкусы — пожала я плечами.
— Ну, деньги всегда бывают вкусными — натянула она ухмылку на лицо.
— Ну, как без него у меня не было денег, так и с ним не прибавилось — пожала я плечами — Хотя чего я оправдываюсь?
— Вот именно. Мне не интересно, что там у вас за отношения, которые и здоровыми-то назвать тяжело, учитывая то, что ты вроде, как с милахой Сеней живешь — то ли это было откровенное злорадство, то ли, она так искусно врала, или вытягивала информацию, я так и не поняла. Но почему-то я не чувствовала к ней ничего того, что было до этого. Она обычная женщина, которая в силу своей профессии должна надевать акульи зубки, чтобы выгрызать свое место. И где-то в душе я ей даже симпатизировала. А может, это от того, что она заявила, что не спала с Максимом? И такое может быть!
— А говоришь, что не интересно.
— Есть одна приятная вещь в этом во всем, Фохтин тебя не отпустит, зная его характер. Любопытно было бы за этим понаблюдать.
— Ай, а моя личная жизнь все же тебя интересует — расплылась я в улыбке — Знаешь, прилетай на выставку. Я тебя включу в список гостей. Может, я тебя удивлю другим своим хобби.
— Хочешь, чтобы Марина меня истыкала ножом для колки льда?
— Я найду способ избежать этого. А теперь, извини, кажется, я наелась и мне пора.
Улетала я в Лондон, так и не поговорив ни с одним из мужчин. А мне что? Меня теперь волновало совсем другое мое состояние. Впервые за все время с утра я пообнималась с унитазом, а потом впихнула в себя огромный бутерброд с ветчиной и майонезом. Эти продукты появились в моем холодильнике с приходом Майи.
