я могу с лёгкостью освежевать Ваши шкурки. – вгоняю пару зубочисток под кожу парню, морщась от его дикого крика. – Поэтому повторю вопрос еще раз, кто заказчик?
- Да муж её! – взвизгнул парень, пытаясь выдернуть глубоко засевшие зубочистки. – Писец, ты же маньячело. За что?
- Какой муж? – лишаюсь дара речи и прокручивая в голове личное дело девочки. Нет у нее никакого мужа и не было. Бывший есть, но видел я его, это чмо не может даже знать о существовании папок. Мелковата рыба.
- Вован. – лицо парня вытягивается и смотрит он на меня как на идиота. – Он попросил нас помочь проучить жену, а то он пока срок мотает ради нее и сына, она трахается с кем попало.
Моя челюсть ударяется об пол.
Это прикол.
Я не слепой, видел этого чмошника, он даже на свет еще не появился, когда мы папки прятали.
+++
София.
У меня не было телефона, чтобы позвонить Дику или маме, и не было денег, чтобы добраться домой или к Дику в особняк. Я была выброшена в мегаполис и частично связано по рукам и ногам. Без денег тут нельзя было и шага сделать.
Видок у меня был еще тот, все лицо в засохшей крови. Люди при виде меня ускоряли шаг, стараясь поскорее скрыться и не вступать в разговор. А кто захочет связываться с той, что похожа на умалишенную? Ни одна живая душа не согласилась дать мне телефон, чтобы позвонить. Люди даже не удосуживалась вступать в разговор.
Пешком идти было бессмысленно, в Москве такие расстояния, что дня три идти можно.
Я пол часа стояла на улице, напоминая попрошайку, пока не увидела машину ДПС с патрульными в ней. Это был шанс.
- Здравствуйте. – поздоровалась я с ними, подойдя к машине. – Меня обокрали, забрали все документы и телефон. Не могли бы Вы отвезти в ближайший участок, чтобы я могла связаться с родными и написать заявления на грабителей?
- Мы те чё такси? – один из ментов гаркнул так, что у меня пол лица дернулось. Было ощущение, что он меня ударит.
- Извините, может быть разрешите позвонить родным? У меня нет денег, и я даже не могу добраться домой. Я живу на другом конце Москвы. – не оставляю попыток разжалобить полицейских слишком бездушных для слуг народа.
- Иди отсюда. – цедит мент. – Пока не наваляли. Или иди заработай. Ваши тут за углом стоят!
- Спасибо за проявление отзывчивости и помощи населению при исполнении своих прямых должных обязанностей! – восклицаю я и пинаю машину от вспышки злости. – Козлы!
Видимо, последнее я добавила зря, потому что до этого нерасторопные менты достаточно быстро выскакивают из своей машины, подлетая ко мне и больно ударяя в живот, заставляя согнуться пополам. Перед глазами, как в мультиках, начинают кружить птички и звездочки. От боли я сгибаюсь по полам и даже прикусываю губу, струйка крови медленно стекает по подбородку.
- Охренела?
- Эй, мужики! Руки то не распускайте. – знакомый до боли голос выбивает у меня из-под ног почту. Теряю равновесие и падаю на колени, разбивая их. Останется у меня к концу дня хоть одна часть тела целая?
Мужчина подходит ко мне и поднимает на ноги. Я безошибочно сразу узнаю его запах, от которого меня начинает тошнить. Тело парализует и меня снова ломает паническая атака.
- Разберитесь с ними. Стоите как истуканы, ей Богу! – Володя подхватывает меня на руки и уносит прочь, оставляя ментов охране, которые быстро закатывают рукава и надвигаются на мужчин. Не то, чтобы мне было жалко их после всего этого, но я считаю, что силой не решить проблемы. И силой не отвечают на силу. Я за теорию "подставь щеку". – Что же ты одна по городу бегаешь в таком виде?
- Что ты тут делаешь? – не могу пошевелиться. Тело отказывается слушать импульсы мозга. – Ты же в тюрьме?
Краем глаза я замечаю, что охранники пинают лежащих на земле ДПСников ногами. Они избивают мужчин средь белого дня на виду у всех, и никто не реагирует. Словно опять девяностые.
- Меня выпустили по УДО. – коротко говорит он и усаживает меня на заднее сиденье лимузина, после чего забирается в него сам. – Знаю, лимузины уже не модные, но мне отчего-то так захотелось. Водичку будешь?
Киваю на автомате, прячась в дальний угол от него. Пытаясь осознать происходящее, щипаю себя, чтобы проверить, что я не сплю. Происходящее не сон.
Передо мной сидит мой бывший, настоящий гавнюк, шестерка. Вот только, почему он себя ведёт как Босс?
- Не вижу радости на твоём лице, Сонька! Как не родная. – Вова пересаживается ближе к нему и запускает руку под кофту, тиская противно грудь. Его действия напоминают мне мой первый раз, когда он меня изнасиловал. Ведь, если тебя насильно принуждают к сексу - это изнасилование, даже если Вы пара. – А папочка вернулся, теперь все будет как прежде.
Пытаюсь отбиться, разорвать связь. Трачу последние силы, кусаюсь и брыкаюсь, но Вова намертво удерживает меня подле себя. Его вторая рука сдавливает моё горло.
- Ты меня немного разочаровала, когда я узнал, что ты стала трахаться с Диком. Не знал, что тебя тянет на стариков! Такое еще будет нужно отработать.
- С какой стати? – выплёвываю ему в лицо и улучая возможность, ударяя изо всех сил по щеке. Мне хотелось бы еще добавить, что этот "старик" выглядит моложе и спортивнее его. – Ты мне никто! Между нами ничего не может быть! Меня тошнит от тебя! Не трогай меня и пальцем! Фу!
Вова проводит рукой по моему лицу, заставляя успокоиться. На его пальцах замечаю тюремные наколки.
За время пребывания в тюрьме он изменился, того услужливого парня не осталось, ему на смену пришло настоящее чудовище. Точнее, он и много лет назад таил в себе страшную и извращённую темноту, которая в тюрьме расцвела новыми красками.
- Знаешь, что такое фу, Сонечка? Когда тебя мужик дерёт в очко в обосранном туалете. Это настоящее фу. – он снова сжимает моё горло, прекращая доступ кислорода в легкие. Ужас сковывает и растаптывает остатки моей смелости. Он же придушит меня здесь.– А между нами сложные химические связи. Строишь из себя такую неприступную, ей Богу! Но у нас же семья!
Дик.
